Заходил Лёха-истребитель попрощаться. Его выписали и машина за ним приехала. Подарил мне букетик полевых цветов.

Приятно всё-таки…

Колупалась я со своими делами до самого вечера.

Спала беспокойно. Просыпалась пару раз за ночь…

Вот вроде бы и утро как утро… А всё не так и всё не то… Завтра ведь начнется уже. Меньше суток осталось. Из рук всё валится…

Сходила в туалет. Умылась, привела себя в порядок. Всё в дорогу я приготовила ещё вчера. Буду просить отца, чтобы он забрал меня отсюда и посадил на поезд. Других нормальных вариантов я пока что не вижу.

Позавтракала. Сижу, жду теперь обхода. Его почему-то всё нет и нет. И папа что-то не едет…

Не выдержала, пошла до медсестры узнавать насчёт обхода. Оказывается, что по субботам и воскресеньям обходов нет. Облом…

До обеда папа так и не приехал. Наверное, дел у него много. Плохо…

В столовой идут разговоры про кино. Оказывается сегодня вечером будут крутить фильм «Чапаев».

Потом кто-то стал утверждать, что завтра в городе будут учения. Типа, он сам видел, как к станции везли зенитки. Все переключились на будущие учения…

Потом я пошла во двор. Солнце жарило во всю. Я забралась в тенек и сижу, жду неизвестно чего. В небе гудят моторами три маленьких самолетика. Летают туда-сюда. Тоже учатся наверное…

Когда ж папа приедет-то?

Не выдержала. Встала и пошла к воротам. Жарко в халате, однако. И ведь не снимешь халат. Не поймёт никто.

Стою у ворот, смотрю на зазаборную жизнь. Я ведь и не знаю её совсем. Всю свою сознательную жизнь здесь я провела в госпитале. Вон идут две девчонки-подружки. Мои теперешние ровесницы. Лопают мороженое. Смеются над чем-то. Весело им. А тут голова от дум лопается…

Девчонки останавливаются напротив.

— Мальчик, тебя что, хулиганы побили?

Оборачиваюсь, смотрю назад. Никаких мальчиков рядом не вижу.

— Тебя, тебя спрашиваем. — и смеются опять. У одной косички так смешно подпрыгивают. Это они мне, что-ли? Ах, да… Стрижка же…

— Бандиты, — отвечаю, — Только я не мальчик.

— А кто? — их удивление, наверное, можно было даже руками потрогать. И даже мороженое есть перестали…

— Девочка я.

Как они потом хохотали! Даже я улыбаться начала.

— А тебя как зовут? Я Настя, а это Глаша.

Глаша, это которая с косичками. Настя с одной длинной косой.

— Маша я.

— А почему волосы такие короткие? У тебя что, тиф был?

— Какой тиф?! — возмущаюсь я, — Это мода такая новая! У парашютисток!

Господи, что я несу?

— Так ты парашютистка?

— Ну да. И даже документы есть. Пять прыжков с самолёта!

Какие к чёрту пять прыжков? Это у старой Маши прыжки были, не у меня…

— Покажи!

— Сейчас, только шнурки поглажу…

— Зачем? — и глаза по семь копеек у обеих.

— Чтоб бегать не мешали!

До девчонок наконец дошла моя шутка юмора. Как они ржали! На нас даже прохожие оборачивались. И тоже улыбались.

Мы стояли и хохотали. Меня тоже угостили мороженым.

Они рассказывали о себе, я о себе. Сочиняла всё конечно. Но как горели у них глаза, когда я рассказывала о прыжках с парашютом. Хорошо, что я читал про это в прошлой жизни. А то б засыпалась. И то, когда сказала, что прыгала из Ли-2, они удивились. Пришлось придумывать, что это военная модификация ПС-84. Ну не помню я, когда этот Дуглас переименовали! Поверили. Уж больно уверенно я врала.

Стояли долго. Девчонки перемыли косточки всем своим одноклассникам и одноклассницам. Я тоже пыталась вспомнить что-то смешное. Потом они убежали, пообещав прийти завтра.

Ну а я пошла на ужин. Папа так и не приехал сегодня. Не смог почему-то.

Придётся мне самой выбираться. Напишу ему записку. Пусть не переживает…

Ела через силу. Кто знает, когда придётся снова поесть. Денег не много, но есть. А может и так кто покормит. Или из вещей своих что-нибудь сменяю…

Не успела вернуться в палату, как меня позвали на выход. Спускаюсь. Стоит боец с голубыми петлицами.

— Ты Маша Стирлец?

— Да, это я.

— Товарищ комиссар велел тебе передать. Он сам приехать не может. С утра учения, тревогу объявили.

Сунул мне в руки вещмешок и конверт, козырнул и убежал к воротам. Взревел автомобильный мотор и стал удаляться.

Постояла немного. Потом закинула вещмешок на плечо и пошла назад.

Первым делом вскрыла конверт. Там было письмо и временное удостоверение личности на моё имя. С печатями, всё как положено. Взамен утерянного. Ну папа!..

В письме было обьяснение, почему не приехал сам. Готовятся к завтрашнему дню. Придумали учения с комполка. Если всё будет нормально, проведут учения. Ну, а если нет… Что ж… Они будут готовы. Даже запас бензина есть. Если начнётся, то до обеда за мной придёт машина. А если не придёт, то я сама должна буду уехать назад, к бабушке в Саратов. Деньги и продукты на дорогу он передаёт. Ну, а если не начнётся, то и хорошо. В июле тогда поедем с ним на Чёрное море. Целует, любит и всё такое…

На душе у меня сразу же полегчало. Папа уже всё продумал и всё решил. Значит жду.

Развязала вещмешок. Сверху лежит короткая лётная куртка. Не новая конечно. Потёртая слегка. Померила. Совсем немного большевата мне. Ну папа!.. В куртке была завернута серьёзная такая пачка денег. Интересные здесь деньги, кстати. Никаких тебе городов, как в РФ. Шахтёры, лётчики… Чувствуется, что это деньги страны победившего пролетариата… Ещё в мешке была большая буханка хлеба, несколько банок мясных консервов, две банки с нарисованным крабом и надписью «СНАТКА», несколько кусков колотого сахара, пачка прессованного чая, жестяная баночка с солью, складной нож, ложка, большая эмалированная кружка и зажигалка. Было два куска хозяйственного мыла. Ну папа!.. Всё продумал! А ещё и у меня его гостинцы остались. Не всё же я съесть успела.

Стала наново всё раскладывать. Деньги разложила на три части. Во внутренний карман куртки, в чемодан и в вещмешок. Всё разделила и пошла мыться.

Мылась долго и тщательно. До скрипа. Постояла, посмотрела. Прощай ванна! Я буду тебя вспоминать…

В палате переоделась в дорогу. Надела трусы, впервые кстати в этой жизни. Лифчик тоже надела. Не совсем удобно, но надо. Надела шаровары и полосатую блузку. Помучилась, но закрепила носки. Пистолет в кобуре пока засунула в карман куртки. Все остальные вещи сложила. Всё, я готова.

Куртку кинула в ноги на кровати, туфельки поставила, чтоб не искать долго. Легла и стала ждать. Чего ждать? Войны конечно…

Оказывается, я отчаянно боюсь! Пока война была хоть и близко, но где-то там, за горизонтом ещё, было боязно, но не так страшно. Я готовилась к ней, отвлекалась. А сейчас, когда подготовка завершилась, мне стало страшно! Очень страшно! До ужаса… Почти до недержания мочи…

Я уговариваю себя, что не боюсь, что всё со мной будет хорошо, ну не могут же меня убить. Конечно не убьют. Мы победим, и папа весь в орденах приедет в Саратов.

А может, войны и совсем не будет и это вообще какой-нибудь параллельный мир…

Мог же я в какой-нибудь параллельный мир попасть? Мог. Не обязательно же это наше прошлое. Так почему обязательно война должна быть?

Не заметила, как уснула…

БА-БАХ!!!

Меня подкидывает на кровати и бросает назад. Что-то звенит, что-то страшно воет.

БА-БАХ!!!

Снова грохот. Я спросонья ищу тапочки. Натыкаюсь на свои туфельки. Быстро обуваюсь. На улице что-то горит. Видны отсветы огня. Началось??? Война?

Хватаю свою куртку, надеваю. На плечи вещмешок, чемодан в руку. Зачем-то хватаю ещё и халат с вешалки и выскакиваю в коридор. Ору во весь голос:

— Воздушная тревога! Всем покинуть помещение!

Странно, вот начала что-то делать и страх ушел. Не до конца конечно, но уже не такой ужас, как в самом начале.