Когда их позвали на сцену, Ньют уже не нервничал. Ему хотелось домой и поесть.
— Ньют, — обратился к нему Дженсон. — По вам видно, что Вы родились на сцене, хотя в первом этапе Вы и переживали, но дальше уже освоились. Это похвально. У Вас, Томас, с этим похуже, хотя оно и очевидно.
— Прекрати томить, — иронично одёрнула его мисс Пейдж. — Вы оба едете в Голливуд.
У Томаса сорвало башню. Он даже не запомнил, как вышел из зала, но то, как он верещал в коридоре о том, что они с Ньютом — короли этого грёбаного мира, он помнил очень хорошо. Ньют тогда так же счастливо улыбался и стискивал в объятьях.
Что ж, отборочный позади, а там и до финала недалеко. Впервые за долгое время у Ньюта в груди зашевелилось хорошее предчувствие.
Комментарий к
(1) партер - в хореографии так называется комбинация на полу (или просто пол с:), а ещё места в театре, да
(2) 80/20 - принцип питания, где 80% - здоровая пища, а 20%, соответственно, вредная
это всё ещё R?¿?
по идее, это должна быть ПОСЛЕДНЯЯ глава, но нет, ждите следующую, эпиложек забабахаю
ха-ха, unborn child, я тебе говорила, что перрРерРррастёт в макси, а ты не верил, ха-ха сосат
P.S. ищите отсылку с;
========== Часть 9 ==========
— Плие (1). Встали. Релеве (2)… Кэсси, встань ближе к станку. Джорджи, наоборот, дальше. Вы что, не чувствуете, что вам неудобно?
Томас сидел на скамейке у окна и наблюдал за уроком. Ньют быстро освоился в новой студии в качестве преподавателя. Только что он двумя пальцами выпрямил девочке спину и свёл её лопатки. Та поморщилась. Другому мальчику Ньют приподнял подбородок, а затем опустился на колено и потянул его стопы, ставя в первую выворотную позицию (3), а затем бил его по коленям, когда мальчик вставал в релеве и не выпрямлял их. Томас всегда хихикал на этом моменте, как какая-то девчонка, а затем одёргивал себя.
Он ведь тоже преподаватель, только по современной хореографии, а не классической.
После победы в танцевальном конкурсе, которая ребятам досталась потом и кровью в прямом смысле, завоевать место под солнцем и открыть свою студию было сложно, даже несмотря на то, что прославились на всю страну.
Поначалу в «Ты думаешь, ты умеешь танцевать?» было сложно. На тренировках их всегда разбивали в другие пары, поэтому приходилось вечером пробираться в тренировочные залы и репетировать пройденный материал уже друг с другом. Как результат — их не выгнали после первой же недели, когда отсеивается большая часть участников и остаётся всего двадцать четыре человека. После этого тренировки стали в два раза жёстче, потому что судьи (среди них также были их новые преподаватели по различным направлениям) прямо указали на их слабые стороны. У Томаса это был классический танец и бальный, у Ньюта — сальса и хип-хоп. И если с классикой и хип-хопом особенных проблем не было — друг друга они обучали эффективнее, то с бальным и сальсой приходилось изрядно попотеть.
Как итог, они вошли в финальные восемь пар и на радостях опустошили мини-бар в их номере. Для Томаса было сюрпризом (хоть и не понятно, приятным или нет) узнать, что Ньют пьянеет быстро, но не вырубается ещё долго.
В финале в каждом туре им нужно было вытащить наугад листок с направлением, и у них была неделя для подготовки. То ли у Ньюта рука лёгкая, то ли ещё что, но им чаще всего выпадал контемп, а уж тут они «порвали зал» и быстро стали всеобщими любимчиками.
Победа была в кармане, но на объявлении результатов, когда осталось всего две пары, Ньют чуть не помер от волнения. Томас, судя по его побледневшему лицу, тоже.
Их студия была большой и светлой, на танцевальном ламинате было очень удобно ставить современные танцы и контемп, а уж балет со стороны выглядел по-настоящему ошеломляюще, о чём не преминул сказать Томас. Ньют тогда махнул на него рукой, но на щеках появился румянец.
Когда заканчивались занятия по классическому танцу, наступал тридцатиминутный перерыв, во время которого Ньют с Томасом либо обедали, либо придумывали новые танцы, чтобы залить их на канал на Youtube, а затем следующие два часа занимал Томас с современной хореографией у подростков. Основной упор, поначалу, ставился на растяжку и развитие гибкости и, как называет это Ньют, танцевальности, то есть плавности движений и умения слышать музыку и подстраиваться под её темп. Некоторых надолго не хватало, и они уходили, а на их места вставали другие, более стойкие, ребята.
Раз в три месяца Томас проводил такую практику, как импровизация под музыку. В первый раз он разрешил каждому своему ученику выбрать песню себе по душе и поставить танец на три-четыре восьмёрки (4). Томас хотел посмотреть, на что способны ребята, чтобы знать, кого ставить в первую линию, а кого — в последнюю. Дальше он выбирал собственную музыку.
Вечером приходил Алби и обучал, в основном, молодёжь хип-хопу и другим уличным танцам. Дальше составлялись группы от сильнейших до слабейших, снималось видео и заливалось на всё тот же канал. Как правило, они имели больший успех, чем дуэты Томаса и Ньюта. Вероятно, свою роль играл выбор музыки.
Всё, вроде бы, шло хорошо, пока к ним в студию не завалился Джон Маскетти, по его словам, повидаться с Ньютом.
Ньют, с одной стороны, был рад видеть своего бывшего преподавателя, но так же понимал, что тот пришёл, по большей части, посмотреть на занятие классического танца и понять, появились ли у него конкуренты.
— Мистер Маскетти, какая честь видеть вас сегодня! — затараторил Томас, бесцеремонно подхватил его под локоть и потащил в сторону злосчастной скамейки у окна. — Сейчас как раз у Ньюта начнётся занятие!
Ньют был рад, что Томас перенял весь удар на себя и освободил его от такой участи, как говорить то же самое.
Поначалу дети с опаской глядели на постороннего, но Ньют попытался вывернуть произошедшее в свою пользу:
— Дети, это мистер Маскетти, очень уважаемый хореограф-баллетмейстер, и он пришёл сегодня специально, чтобы посмотреть на ваши успехи, — сказал он с мягкой улыбкой и махнул рукой, указывая на своего бывшего учителя. — Раньше я у него учился, и если вы покажете сегодня всё, на что вы способны, то, возможно, он обратит на вас внимание.
Ньют понимал, что несёт полный бред. Во-первых, этим детям было уже по восемь-десять лет, во-вторых, они занимались в любительской школе, и дорога в большой балет для них заросла колючими шипами.
Дети неожиданно прониклись и вдохновились последними словами своего преподавателя. Во всяком случае, Ньют за весь урок ни разу не треснул Кайла по коленям, а Кэсси — по лопаткам. Ньют старался не смотреть на своего учителя, но то и дело не мог удержаться, чтобы бросить беглый взгляд через зеркало. Тот осматривал детей хмурым взглядом, от которого некоторые пару раз стушевались и ссутулились, но от внимательного взгляда Ньюта ничто не укрывалось, и он тут же одним пальцем давил им на плечи, молча указывая на ошибку.
— Тан ливе соте (5), — внезапно сказал Ньют, когда дети исполнили последнее упражнение у станка. — Что это и как исполняется?
Такой блиц-опрос он устраивал каждое занятие, и тогда дети отвечали с неохотой, откровенно «плавая» в теории, но сейчас Ньют смотрел на ребят так, словно он тонул и молил о помощи.
Дети, конечно, такой намёк не поняли, но отвечали специально так, словно всю жизнь только и делали, что учили понятия, при этом поглядывая на Джона Маскетти, который отодвинулся от Томаса на другой край скамейки. Тот, казалось, наслаждался этим.
— Тан ливе соте — простой прыжок в классическом танце, — сказала Джулия, подняв руку, как в первом классе. — Сначала мы делаем препарасьон, то есть подготовку к движению… Затем идёт прыжок наверх из положения деми плие. В воздухе выпрямляем ноги… чтобы на струну были похожи. — Ньют часто говорил такую фразу. — Тянемся наверх макушкой и тазом, но ничего не выпячиваем. В стопах первая натянутая позиция, «галочка»… При приземлении возвращаемся в деми плие, пятки плотно прижаты к полу.
