Связка закончилась, когда Томас и те двое в небольшом прыжке соединили ноги, расставленные до этого на ширине плеч, и одновременно взмахнули руками. Зрители, которые до этого снимали их на телефоны, громко зааплодировали, и Томас взял двоих добровольцев за руки, и они вместе поклонились.
Алби протянул девушке телефон, и она тут же включила запись и встала рядом с мальчиком и Томасом. Они внимательно смотрели, и Томас действительно признал, что танцевали они очень даже неплохо. Он думал, что хоть кто-то из них забудет движения и смущённо отвернётся, как это было обычно, но в этот раз…
— Хоть сейчас на YouTube выкладывай, — сказала девушка, тем самым сорвав с языка мысли Томаса. Она заблокировала телефон и засунула в карман коротких шорт. — Спасибо огромное, я такое удовольствие получила! А у вас нет, случайно, студии, где вы занимаетесь? Или вы по своей инициативе танцуете?
— Мы… самоучки, — как-то грустно улыбнулся Томас.
— Должно быть, вы занимаетесь очень долгое время, — подал голос мальчик, и девушка улыбнулась ему и погладила по руке. У Томаса мелькнуло в голове, что они знакомы. Брат и сестра? Не похоже.
— Ну, сразу и не посчитать… Лет семь, наверное, — Томас пожал плечами, а затем пожелал этой паре удачи и вернулся к Алби. Тот протянул ему бутылку воды, и Томас понял, как сильно устал, но C-WALK станцевать хотелось до дрожи в коленях.
~
— Спасибо большое за внимание, мы выступаем здесь каждое воскресенье, приходите ещё! — Томас улыбался своим зрителям, которые громко зааплодировали двум танцорам. Они с Алби раскланялись, и Томас чувствовал себя одним из самых счастливых людей на планете. Уставшим, правда, но усталость почти полностью исчезала за ощущением полного удовлетворения и довольства. Да, Томас был доволен собой, доволен теми девушкой и мальчиком, которые танцевали с ним около получаса назад, доволен, в конце концов, Алби, что тот помог составить программу на сегодняшнее выступление.
— Было увлекательно, — сказал Алби, когда народ разошёлся по своим делам. Он поднял с земли шапку, внутри которой зазвенели монеты, и высыпал всё в ладони Томасу. Они пересчитали деньги. — Двести бачей, старик! Пропустим за это дело по стаканчику..?
— Ага, — саркастично кивнул Томас. — А мне потом тебя до дома тащить, вот уж нет!
— Да ты дослушай меня! — воскликнул Алби, который ненавидел, когда его прерывали. — По стаканчику кофе из Старбакс. Кофе, Томас.
Томас возвёл глаза к небу.
— Хорошо, только чур платишь ты, — Томас коснулся указательным пальцем кончика носа и потянулся за своим рюкзаком.
Старбакс находился примерно там же, где останавливался нужный Томасу автобус, так что грех не выпить с другом кофе перед отбытием домой.
В кофейне было многолюдно, и два свободных места оказалось только у окна, на длинной полке. Заказав кофе, Томас сел на барный стул поближе к выходу и принялся рассказывать одну забавную историю, что произошла с ним пару дней назад.
— Томми, заберите ваш кофе! — прокричал бариста, и Томас вздёрнул бровями в ответ на хитрую ухмылку Алби.
— Это я, да? — спросил он. — Опять свои тупые сокращения придумываешь, ух!
Алби только кивнул, и Томас, возведя глаза к небу на мгновение, пошёл забирать свой кофе. На баристу он не обратил никакого внимания — все они безликие во время работы — и вернулся на место.
Слово за слово, и Томас с Алби проболтали долгое время.
— А потом мой отец говорит: «Да не выбрасывайте кетчуп, там можно со стенок вилкой наковырять, и вообще, на кой чёрт вы купили кетчуп в стеклянной бутылке?» — закончил свою историю Алби, практически давясь от смеха.
Рядом с ними на столе лежало несколько обёрток от всяких пирожных, а также два пустых стаканчика, от которых ещё пахло кофе, если поднести к лицу. Время уже перевалило за обед, и Томас спохватился.
— Слушай, может, перекочуем уже куда-нибудь? — спросил он. — Мне кажется, работники этой кофейни нас возненавидели уже.
— Ну, если только обратно в парк станцевать, — хохотнул Алби, отойдя от истории про своего отца. — Но уже для себя.
Томас согласился, и парни, подхватив рюкзаки, спешно покинули кофейню. Томас шёл о бок с Алби и думал о том, какой же абсурдный день получается, начиная с весточки от его родственной души и заканчивая этими перебежками туда-обратно с Алби.
По прибытии в парк они выбрали закуток, который не был бы виден проходящим неподалёку зевакам, Алби подключил телефон к колонке и принялся листать список песен.
— Хаус (7)? — спросил он.
— Хаус, — с довольным лицом кивнул Томас. Это было его любимое направление. Алби ухмыльнулся и включил музыку.
Томас застыл, закрыл глаза, прислушиваясь к мелодии и держа перед собой ладони тыльной стороной вверх, а затем, пару раз покачав головой, затанцевал. Он обожал стиль хаус, и танцевал он не телом, но душой. Он держал глаза закрытыми, но словно ощущал землю, и открыл их только тогда, когда Алби захлопал в ладоши и заулюлюкал. Томас улыбнулся, вздёрнул носом и продолжил танцевать. Он почти не чувствовал усталости и просто отрывался. Он ощущал музыку как свою партнёршу, и движения его были наполнены наслаждением и расслабленностью, Томас словно выдавливал из своих эмоций каждую каплю, смакуя её и двигаясь в такт ритмичной музыки.
Музыка оборвалась, и Томас застыл на мгновение, и поклонился Алби, который тут же начал аплодировать своему другу.
— Тебя надо на America’s Got Talent отправить, — сказал он, наверное, уже в сотый раз.
— Делать мне там нечего! — только и отмахнулся Томас.
— А вот и есть чего, на выигрыш мы могли бы открыть десять своих студий! Десять, Томас!
— Не неси чепухи.
— Ага, ты думаешь, лучше постоянно шутами гороховыми выступать перед народом, надеясь срубить хотя бы двести долларов за весь день? Не смеши.
Танцевать расхотелось. И вообще, не стоило даже заводить этот разговор, от него только погано на душе становилось, и во рту разливалась странная горечь. Томас плюхнулся рядом с Алби и стёр руками пот с лица.
— Может, повторим что-нибудь из брейка? Фриз на локте, например?
Томас кивнул и молча наблюдал за тем, как Алби выбирает песню и, шёпотом считая самому себе, делает ту самую связку, которую они придумали около недели назад. Вообще, если бы Томасу дали возможность совершить что угодно в этом мире, он бы ввёл танцующего Алби как отдельный вид искусства, потому что такого мастерства он видал не каждый день. Проблема в том, что Алби… не проявляет эмоций, а безэмоциональность в танце — главная и грубейшая ошибка в принципе. Алби не умеет пропускать музыку через себя, делать её своей наставницей в этом хаотичном калейдоскопе движений. Томас смотрит на танцующего Алби, искренне восхищается, но понимает, что есть над чем работать.
Томас отталкивается от земли и встаёт напротив Алби. Тот смерил его ничего не значащим взглядом, вслух сосчитал до четырёх, и они начали танцевать связку.
Шаг вперёд, назад, в сторону, то же с другой ноги…
Томас часто путался в брейке с положением ног, поэтому сосредоточенно смотрел на землю и мысленно проговаривал, какое движение за каким идёт.
Фриз на локте…
Томас ставит руки на землю, правую ближе к себе, упирает правым коленом в локоть, отрывает от земли левую ногу и замирает в таком положении на пару секунд.
Вдруг его рука подкосилась, и, почувствовав резкий укол невыносимой боли в запястье, Томас повалился на землю, застонав.
— Томас? Ты в порядке? Ничего не сломал? — к нему тут же подскочил Алби и смотрел на то, как Томас держит руки у себя между коленей и бьётся головой о землю.
— Кажется, нет, — ответил Томас, стараясь не думать о тянущей боли. — Похоже, просто подвернул; надо было немного размять руки перед танцем. Пройдёт.
На последних словах Томас уже поднимался, но зашипел, почувствовав жжение в правой ноге.
— Чёртовы родственные души, — выдавил он сквозь зубы, но краем сознания подмечая, что и рука перестала болеть после этой вспышки боли в ляжке.
