Родольфус мягко подходит к Антонину, кладя руку тому на макушку, лохматя густые, тёмные волосы.

— Что он вам обещал? — задаю вопрос. Настал тот момент, когда я чувствую необходимость потянуть время. Какое-то внутреннее чутье подсказывает, что ещё немного и мы сможем выбраться с этой передряги живыми. Пистолет сзади приятно греет кожу, вдохновляя на последующие возможные подвиги.

— Город, — говорит Белла с придыханием, — свежих, вкусных людишек, — её глаза закатываются, а в следующих миг, когда вампирша открывает свои веки — радужка девушки светится потусторонним огнём, очень знакомым огнём: азарт, погоня, драка, убийство, охота. В нос ударяет знакомый запах, и это становится для обоих сторон спусковым крючком.

Антонин перед тем, как сорваться с места и устремится навстречу нам, чтобы сразится в драке не на жизнь, а на смерть, в последний раз грустно выдыхает: — А мне хотелось, чтобы мы зря не подыхали…

Родольфус замахивается рукой, целясь прямо мне в лицо, пока Беллатриса быстро оказывается за моей спиной. Значит моя тушка для демона — не настолько важный объект, раз уж на меня совершают нападение сразу два вампира: или я, или меня. Уклоняюсь от летящего удара, приседая. Хватаю ноги вампира, и Родольфус падает на задницу, не удержавшись. Чувствую это ужасное чувство, которое заполняет меня полностью. Непроизвольно облизываю губы, когда ладони сами легко ломают кости на лодыжке вампира с противным хрустом. Родольфус неистово орёт, скребя когтями земли из-за пронзившей боли. Чувствую Беллу, которая нацелилась когтями мне в шею, потому легко перехватываю её руку, которая практически коснулась кожи, чуть не вспоров ту. Капельки крови стекают по шее, устремляясь в ворот кофты вниз, впитываясь в ткань одежды. Выворачиваю запястье Беллы, с удовольствием слушая её крики. Хруст костей, которые я чувствую собственной рукой…

Знаю. Знаю, что мои чувства удовлетворения от этой схватки неправильные, больные. Но во мне горит кровь, та самая кровь вампира, которая хочет уничтожить опасность, не испытывая и капли сожаления к созданиям, в жилах которых бурлит демонская алая жижа. Родольфус ударяет меня в челюсть второй, здоровой ногой, и пока пытаюсь сфокусировать взгляд хоть на чём-то, ибо от сильного удара перед глазами всё двоится, а в ушах сильно шумит, скорее всего удар зацепил и чувствительное ухо. Беллатриса рассерженно рычит над моей головой, молниеносно сцепляя зубы в изгибе шеи и плеча. Ужасная, просто невыносимая боль простреливает место, где сжимаются челюсти вампирши, прокусывая кожу, выдирая моё мясо, моё тело.

Сцепляю зубы, сдерживаясь, чтобы позорно не раскричаться — хватаю руками шею вампирши. Вампирские силы помогают, перекинуть тело девушки через плечо, заставляя ту разжать челюсти и выпустить моё плечо из собственного захвата зубов. Кровь обильным потоком сразу же начала вытекать из раны, а пульсирующая боль мешает думать. Кидаю девушку в Родольфуса, который уже немного отполз назад, пока я пытался отодрать от себя сумасшедшую вампиршу. Клубок из двух тел быстро распутывается, и пока вампир сидит и злыми глазами смотрит на объект, который доставил ему такую ужасную боль — меня — то Белла не тратит времени проворно поднимаясь на ноги.

Губы вампирши растягиваются в хищной улыбке, а вся нижняя часть перемазанная в моей крови не добавляет в эту картину приятных, позитивных красок. Белла хрустит показательно шеей, срываясь с места, с целью снова напасть на меня и уж если не прибить — то смертельно ранить так точно. Однако не успевает девушка приблизиться, как колено чужака врезается в её щеку, заставляя тело Беллы отлететь на пару метров в сторону. В шоке смотрю на довольного Седрика, который с азартным лицом смотрит на еле поднимающуюся девушку.

— Диггори! — Родольфус выплёвывает имя моего знакомого, словно ругательство, — сука.

— М-м-м, какие сладкие речи льются из твоего поганого рта, Роди! — ухмыляется Седрик, театрально подходя к вампиру вплотную, — что? Ножка болит? — надувает губки вампир, жалостливо смотря на кость, которая явно проглядывается из того месива, что мне удалось учинить. Пока Седрик перебрасывается с Родольфусом оскорблениями — те видимо совсем друг друга не желают — я зажимаю ладонью рану на плече. Рука сразу же окрашивается в кровавую картину, однако не это меня сейчас волнует!

Нервно верчу головой в поисках Драко, и нахожу того, только довольно далёко. Очень далёко. Он возится со своим противником: Малфой ударяет с разворота вампира ногой прямо в живот, от чего захлебнувшийся кровью Антонин отлетает назад.

— Что, Драко, думаешь сможешь победить нас? — кровавыми губами улыбается Антонин. Благодарю в который раз свой чудный слух: — Папочка тебя и твоего Гарри испепелит! А потом скрутит ваш прах в трубку и прикурит, как галлюциногенный порошок, — захохотал вампир, раскинув руки в сторону. Замечаю знакомую фигуру… Чжоу! Успеваю обрадоваться, вот только вампирша подкрадывается не с той стороны. Проклятие!

— Драко! — успеваю крикнуть, и сразу же зажмуриваюсь из-за боли, которая молниями прошибает плечо. Однако моё предупреждение долетает к Малфою, помогая увернуться от атаки Чжоу.

— Седрик! Твоя подружка на Драко напала! — Диггори замахнулся кулаком, со всей силы врезая Родольфусу по челюсти. Голова вампира неестественно разворачивается на сто двадцать градусов, а тело падает обратно, застывая. Седрик недовольно хмурится, отряхивая руку, словно измазался в…экскрементах, а не прикоснулся к вампиру. Диггори сжимает губы в тонкую полоску, разворачиваясь в сторону, где происходит битва между Драко и Чжоу. Малфой как раз успевает схватить Чжоу за лодыжку, откидывая вампиршу в дерево. Спина оказывается прямо центром удара о твёрдую кору, а из её губ вырывает стон боли.

— Она больше не моя подружка, — раздражённо шипит Седрик, — задолбала меня своим: «отец то», «отец сё» — плевать я хотел на этого долбанного демона, — поднимаю ладонь вверх, когда парень пытается сорвать свою злость на мне, однако я то в их любовных делах вовсе не причем! Увидев мою беззащитную позу, Диггори выдыхает, успокаиваясь как раз вовремя: Белла откинув свои волосы назад, открывает вид на бешеное, уже не такое симпатичное, молодое лицо.

— Я сожру тебя, Седрик, и даже не скривлюсь, — шипит девушка, напрягаясь всем телом. Она прожигает своим взглядом фигуру вампира, видя в нём своего нового врага и потенциальную жертву. Закатываю глаза, а вот ответ Седрика идеально отображают мою проскользнувшую мысль, заставляя меня невесело усмехнуться:

— Треклятая каннибалка вампиров, — захохотал Седрик, даже голову назад откинул, открывая вид на красивую шею. И видимо Белле тоже понравился такой шикарный вид Диггори, да ещё и после его только что произнесённых слов — девушка бросается вперёд. Седрик сразу же перестает быть фальшиво беспечным. Белла успевает нанести удар рукой Седрику в солнечное сплетение, пробивая кожу когтями, и вырывая их из тела вместе с потянувшейся вслед ниточкой алой крови. Диггори ловит вампиршу за челюсть, заставляя ту взбешенно замотать головой, вот только парень сделал несколько вещей одновременно: сделал подсечку ногой, заставляя вампиршу некрасиво накренится; второй рукой обхватил Беллу с другой стороны за голову; и вместе с падением девушки, развернул шею вампирши в другую сторону, сопровождаемый отвратительный хрустом ломающихся позвонков на шее.

Отворачиваюсь в сторону, не желая больше созерцать столь отвратительную картину убийства. Да даже в одном выстреле из оружия, что оставляет тлеющуюся дырку во лбу — просматривается больше красоты и эстетики, чем в этой…физической расправе прямо голыми руками.

Наконец-то края рваной раны, оставленной Беллой, начинают срастаться, оставляя после себя неприятный зуд. Нестерпимое желание почесать быстро регенерирующую рану, кажется более худшим ощущением, чем когда Беллатриса оставляла эту чертову рану. Седрик прикончил двоих… Малфой вырубил одного, а другую… Чжоу безжизненным телом сползла с дерева, падая на дубовую землю без сознания — тоже вырубил. Её сердце всё ещё продолжало неровно и с перебоями биться — жива и ладно.