— Вот это новости! — прокомментировала Фейдра, открыв рот впервые с момента рассказа Софии. — Голова кругом. Дедушки, прадедушки, чьи-то внебрачные дети, единокровные сестры…

— Да, — согласилась Алексия. — Столько скелетов в шкафах открылось! Как ты?

— Пока еще не до конца осознала. Мне нужно время, чтобы все взвесить, пересмотреть свое отношение к некоторым людям. И все же что такое творится, во имя всего святого! Сначала выясняется, что мать оказалась не той, какой мы ее считали! Потом меня предала служанка, которую я считала подругой! А теперь выясняется, что даже папа лгал нам всю жизнь!

— Фей, успокойся! — мягко заговорила невеста ее брата, коснувшись запястья девушки. — Эрамос Справедливый просто понимал, что вы с Филиандером еще не были готовы узнать правду. Он не мог рассказать вам все до своей смерти, поэтому подал Софии знак раскрыть эту тайну, когда придет время! Ваш отец берег психику своих детей! Он хотел, чтобы ваше детство продлилось чуть дольше! Ведь вся эта грязь с внебрачными детьми — это не для подростковых умов! Эрамос Справедливый воспитал тебя и твоего брата с правильным понятием о семье. Ну, как он мог рассказать о том безразличии, с которым Саймон Осторожный отнесся к собственной внебрачной дочери?! Да и о самом наличии этой самой дочери?! Ты только подумай!

Фейдра все же постепенно взяла себя в руки, а потом заявила:

— Ну, самого Майрона я и так считаю почти братом — детская привычка свое дело делает. А вот отношение к Софии мне нужно пересмотреть, это факт.

— Кстати, Фей, — спохватилась Алексия. — Давно хотела тебя спросить. Чем она заслужила такую откровенную неприязнь с твоей стороны? Она ведь пытается общаться с тобой нормально, а ты ее откровенно третируешь!

— Я знаю, — кивнула девушка, опустив глаза. — Но ничего не могу с собой поделать. Мое отношение к Софии — это гремучая смесь глупости, ревности и зависти. Понимаешь?

— Нет.

— Ладно. Слушай. У меня тоже была кормилица. Но она относилась ко мне совсем не так, как София относилась к Филиандеру. Как только я отвыкла от груди, она ушла и больше не появлялась. Ко мне приставили няню, но и она не проявляла особой любви. Все мое детство и отрочество прошло в наблюдении за нежной привязанностью мальчиков и Софии. Я долгое время злилась на своего брата за то, что он называл мамой другую женщину, и ревновала его к ней. Филиандер был единственным близким человеком для меня, но он много времени проводил с Софией, и это меня раздражало.

Кроме того, я завидовала черной завистью. У него было все. Отец проводил с ним больше времени — все-таки именно он был наследником. Майрон выказывал такую преданность ему, какой я никогда не видела от Колиджении. К тому же, у него была настоящая мама. И, в довершение последнего, моя подруга со временем начала проявлять к Филиандеру совсем не дружеский интерес. А я осталась одна. Лекси, ты даже не представляешь, каково это: расти в такой обстановке, когда тебе некому пожаловаться, некому поплакаться, не к кому прижаться! И самое обидное, что мне даже не в чем было упрекнуть своего брата! Он никогда не требовал к себе внимания и искренне меня любил. Я не могла высказать того, что чувствовала, ни ему, ни кому-то другому, поэтому все держала в себе. Вот и нанесла травму собственной душе. У меня как будто установился психологический блок. Я понимаю, что София не виновата. Она любила бы меня так же, как Филиандера, позволь я ей это. Но душа моя не позволяет мне нормально относиться к этой женщине. Теперь ты понимаешь?

Да уж, Алексия, действительно, понимала. Сердце ее заполнилось сочувствием к этой одинокой девочке, которая никому не могла довериться, и которую изнутри убивали противоречивые чувства. После этого разговора девушки еще сильнее сблизились, а Фейдра даже начала бороться со своей неприязнью к Софии. Итак, прошло пять дней. Филиандер продолжал вести тренировки, но часто бегал к Майрону. Иногда он и невесту брал с собой, хотя ужинал всегда в обществе ее и своей сестры. На третий день с последним отрядом воинов вернулся Зенон, чему принц очень обрадовался. А на шестой день утром над лагерем разнесся крик:

— Гонцы из Манэйсона вернулись!

Алексия и Фейдра как раз закончили завтрак, поэтому поспешно выскочили из шатра. Но не успели девушки сделать и пяти шагов, как дорогу им преградил один из сыновей Лорда Аргоса — Гериес.

— Принц просил подождать внутри, Ваши Высочества, — заявил он. — Сказал, что встретит гонцов и приведет к вам.

Девушки послушно вернулись. Очевидно, Филиандер хотел вначале убедиться, что с Эйсоном и Нестором все было в порядке, и они не напугают принцесс своим внешним видом. Через пару минут в шатер вошел, как сам принц, так и оба гонца, без каких-либо видимых повреждений. Хестия и, вернувшаяся к работе, Нефел, торопливо принесли гостям завтрак.

— Итак, — подытожил Филиандер, когда оба наелись, — рассказывайте, как съездили.

— Все благополучно, — отозвался Нестор. — Как Вы и говорили, мы не сообщали, из какого едем королевства, поэтому в Манэйсон нас пустили без проблем. Принцу Лазарусу мы тоже не стали говорить ни названия королевства, ни, тем более, Вашего имени. Поэтому сказать, что Его Высочество был удивлен, увидев подпись, — это не сказать ничего.

— Да уж, забавное было зрелище, — подхватил Эйсон. — Особенно, когда он прочитал само письмо. Начал расспрашивать о его содержании, но мы быстро заверили, что ничего не знаем. Тогда Его Высочество написал ответ и даже разрешил нам сходить на дворцовую кухню, взять продуктов в дорогу. Вот его послание.

С этими словами, юноша достал из нагрудного кармана конверт. Распечатав его, Филиандер пробежал письмо глазами и с явным облегчением объявил:

— Все в порядке. Лазарус согласен взять Колиджению и даже приносит извинения за то, как вел себя на Турнире.

Комментарий к Глава 32

Итак, зайки, как думаете, почему Лазарус вдруг извинился? Люблю вас!

========== Глава 33 ==========

— Нефел, не сочти за труд, — обратился Филиандер к служанке своей невесты, — позови Лигеа. Хочу поблагодарить ее за прекрасно составленное письмо.

Сама же Алексия все еще пребывала в шоке. Лазарус извинился?! Что за бред?! Вот уж, на что принцесса не считала его способным! Просить прощения — это совершенно точно не в характере принца Манэйсона. Так что же сподвигло его наступить на горло своей гордости?! Ответ был прост. Наверняка, он затевал какую-то новую каверзу.

— Мой принц, — обратилась девушка к своему избраннику, когда Нефел вышла, — а вдруг это ловушка? Неужели мы доверимся Лазарусу, памятуя о его поведении на Турнире?! Вы ведь не думаете, что он, в самом деле, искренне извиняется?

— Разумеется, не думаю, — отвечал Филиандер. — Но мы должны вести себя так, как будто ему поверили. Я понимаю, что рано или поздно мы будем вынуждены сражаться с Манэйсоном. Судя по всему, Лазарус тоже это понимает. Но я предпочту сделать так, чтобы потом Тэронию не в чем было упрекнуть. А Колиджении Ваш несостоявшийся жених вреда не причинит. Что бы о нем ни говорили, этот парень совсем не глуп. Он знает, что в таком случае толку от нее будет куда меньше, чем, если просто использовать ее… кхм… по назначению.

— А что, собственно, вообще, указано в письме? — спросила Фейдра. — Только согласие и извинения?

Ее брат встряхнул лист и прочитал вслух:

— «Дорогой Филиандер! Должен признать, я в Вас ошибся. Не думал, что Вы являетесь поклонником фрейлин. Особенно, если учесть то, что после четвертьфинала Турнира Вы столь упорно отказывались от той блондиночки. Но теперь я понимаю: наверняка, это было лишь показательным выступлением, чтобы выделиться. Недурной ход. Я, также, понимаю, что Вы хотите загладить свою вину за то, что теперь обязаны жениться на девушке, которая изначально была обещана мне. Однако, смею Вас заверить, что вовсе не в обиде. Я даже приношу свои извинения за то, что накричал тогда на Вас. Постарайтесь понять. Мой отец обещал на месяц посадить меня под замок, если я не выиграю. Угрозы своей он, конечно же, не выполнил. Теперь у него есть несколько иные заботы. Калипсион всерьез заинтересовался Манэйсоном, так что, возможно, в будущем нашей семье придется просить политического убежища у соседних королевств. И я от души надеюсь, что конфликт, произошедший между нами, никак не повлияет на Ваше решение — помочь нам или нет. Конечно, если Вы хотите таким образом сгладить разногласия между нами, я не могу отказать. Кроме того, что греха таить, меня заинтересовало ее описание, так любезно предоставленное Вами. Я с удовольствием приму эту фрейлину. Обещаю, также, позаботиться о ней. Девочка не будет ни в чем нуждаться, можете быть спокойны. Я заранее благодарю Вас за столь широкий жест, ибо кому, как не нам знать, что невинные фрейлины очень редки! А что касается ее необученности, для меня это — достоинство, а не недостаток. Ведь я смогу воспитать ее непосредственно под свои предпочтения. Но не волнуйтесь, эти самые предпочтения не включают в себя ничего экстремального. За безопасность девочки я Вам ручаюсь. Отправляйте ее, как только получите это письмо. А я тем временем решу вопрос с жильем. Еще раз спасибо Вам за столь ценный дар. Если я смогу сделать что-то для Вас, только попросите! С уважением, принц Лазарус.»