- Ты думаешь, что я что-то знаю. Знаю то, чего не должен знать. Однако что же мне не полагается знать?

Он сжимает ее локоть и наклоняется к шее девушки, прижимаясь грудью к ее спине.

- Где ты была сегодня ночью, детка?

«Детка». Так ее иногда называл Джордж.

Девушка напряжена. Она готова в любой момент сорваться, она готова кричать! Но она молчит. Она не смеет ничего сказать. Только старается сконцентрировать взгляд и кусает губы.

- Мне нет дела до твоей причастности к делам Уизли, - ее голос звучит эхом, он пугает саму девушку. Так холодно и жутко звучит он в дуэльном зале. Так безразлично. Так жестоко. Но к кому? Не к Дэвиду, ему все равно. Она жестока, но Джорджу только предстоит об этом узнать. – Я принимаю твое предложение.

Дэвид зарывается лицом в ее волосы, он нежен и острожен. Ее трясет от его прикосновений, его горячее дыхание на ее коже запечатлевается огненным клеймом.

Кинон кажется, что стены комнаты сдвигаются над ней, они сужаются все сильнее. От утренней свежести ее тело дрожит в болезненном ознобе.

Стены сдвигаются все сильней.

Он все знает. Видел ли лично, неизвестно. Но он мог догадаться. Он всегда подмечал малейшее изменение в ее характере.

Всегда был осторожен.

Всегда был жесток.

«Я ненавижу тебя, Дэвид Макалистер»

Он разворачивает ее к себе за плечи. Его тощие цепкие пальцы врезаются в ее свитер.

- Я знаю, с кем ты была сегодня ночью! Знаю! – повторяет он у ее лица и сильно трясет за плечи. – Я… - он часто дышит, злость его нарастает, - Я знаю о каждом твоем шаге. Я вижу твою душу, Кинон! Эй, Хогвартс! Слышите все: моя невеста спит с предателем рода! – он страшно трясет ее за руку и кричит.

Фрея молчит. Она кусает губы и молчит.

- Что же ты скажешь в свое оправдание? Любишь его? Черта с два ты его любишь! Ты чертова сучка, Кинон! – он швыряет ее на пол. Она падает, стискивает руками разбитую коленку, но молчит.

Так будет лучше.

Грудь Дэвида яростно вздымается, он возбужден до предела, его глаза остекленели, в них пульсирует ярость. Он готов разрушить что угодно. Но внезапно он смиреет и бросается на колени перед девушкой. Он подхватывает ее предплечья и заглядывает ей в лицо. Она бледна, как зимнее небо, плачущее снегом. Ее волосы рассыпались по плечам.

- Прости меня, детка, - шепчет Дэвид, прижимаясь щекой к щеке девушки. – Прости меня, прости… Прости за все, что я говорил, за все, что делал! Это ведь был я, милая, я. Это я сделал последний удар той ночью, из-за меня Уизли попал в лазарет. Этот придурок Клайд с палочкой управляется, как с топором, что говорить о заклинании такой сложности! Ты, верно, уже прочла все справочники в поисках заклинания, которое я послал прямо в лицо твоему ублюдку. «Сектумсемпра». Я желал ему смерти, я … я мечтал увидеть, как его лицо побелеет и сморщится. Я уже видел его плачущую мамашу. Я видел! – он продолжает трясти девушку за плечи, - Говори со мной, Кинон, говори! Я видел, как его гроб опускается в землю, как этот мерзавец улыбается холодными губами под двухметровым слоем земли. Я желал его смерти, потому что ты больше не принадлежала мне! Я вижу, как по твоим губам маленькими ручейками расползается кровь, говори со мной, Кинон! Теперь все кончено, и я хочу твоей крови так сильно, как смерти Уизли. Я возьму твою кровь… - он наклоняется к ее лицу и впивается губами в губы Фреи, ощущая солоноватый привкус крови.

Его губы расползаются в удовлетворенной улыбке. – Я сумасшедший, детка, сумасшедший, - шепчет он перед ее лицом.

Она зажмуривается, не в силах смотреть на него.

Он покрывает поцелуями ее щеки, лоб, оставляя на их мертвенной бледности отпечатки своих кровавых губ. Он снова впивается в ее губы и слизывает языком кровь из ранок, он ненасытен.

Его восковые черты лица кажутся ненастоящими.

- Теперь все кончено, детка, все кончено, - он хрипит, целуя ее лицо, - Я жалок, детка. Я сумасшедший. Но ты теперь моя. Моя. Ты больше не принадлежишь ему. Ты моя. Моя целиком.

Его трясет.

Он плачет.

Соль его слез смешивается с кровью на лице Фреи.

Так будет лучше.

- Моя Фрея…

Дэвид обессиленно опускается на пол и кладет голову на колени девушке. Он плачет. Его лицо влажно от крови и слез, он закрывает глаза. Кинон не смотрит на него. Ее пальцы тянутся к его волосам, она касается их непроизвольно.

Она жестока, но Джорджу только предстоит это узнать…

========== Все кончено ==========

Остаток каникул Фрея провела в особняке Макалистеров. Она ходила по комнатам, как во сне. Реальность проскальзывала сквозь ее пальцы, и она не пыталась ее удержать.

Фрея говорила мало. Не сопротивлялась ласкам Дэвида. За время ее пребывания в особняке, он дважды ночевал в ее комнате. Она не смотрела на него. Когда она оставалась одна, то не могла заснуть. Под ее глазами обозначились синеватые круги, она чувствовала себя раздавленной и опустошенной.

Приходили письма от Джорджа.

Она плакала и сжигала их на кухне, не распечатывая.

Она лила слезы на дорогое платье из черного бархата.

Ненавидела это платье.

Плакала и смотрела на тлеющие в камине странички. Треск пламени казался ей тоненьким криком исписанных неровным почерком страничек. По ночам она слышала, как Джордж звал ее по имени. Он произносил его мягче, чем Дэвид.

«Не плачь, детка»

Каникулы миновали, наступил страшный день. Фрея не спала перед этим днем. Она знала, что должна сделать.

Она всерьез задумалась, что умереть было бы легче, чем посмотреть в глаза Джорджу.

Она хотела умереть.

Они встретились взглядом на лестнице, в бурной реке учеников, снующих в поисках расписания лекций. Он стоял на верхней ступеньке лестницы, а она на нижней. Завидев ее, он помахал ей рукой. Джордж хотел протиснуться сквозь толпу, но не смог пройти и двух ступенек вниз. Фрея качала головой.

В другой раз. Еще встретимся.

Он показывает ей жестами, что будет ждать ее внизу после лекций.

«Я люблю тебя, Джордж Уизли».

На лекциях Кинон держится несобранно. Она не может сосредоточиться.

Она испытывает острое желание выбежать на середину класса и закричать, что есть силы. А затем поколотить Дэвида. Так, чтобы он больше никогда не целовал ее шею.

Оторвать его губы ко всем чертям.

Сжечь их, как она жгла письма от Джорджа.