========== This Ain’t a Scene, It’s a God Damn Hearts race ==========

Микеланджело свесился вниз с верхней кровати, с интересом изучая своего соседа. На нижней койке расположился Донателло, направив прикроватный фонарик на журнал “The Machines”. Умник с интересом всматривался в чертежи, представленные на страницах с комментариями и сопроводительными пояснениями к рекомендациям по сборке и эксплуатации. Казалось, данное чтиво было для него интереснее самого хитро закрученного сюжета научно–фантастического романа. Возможно, так и было.

– Эй, Донни, глаза испортишь, – участливо проговорил Весельчак.

– Я натяну тебе их на задницу, если ты не закроешь хавальник прямо сейчас, Майки, – раздалось с соседней койки приглушенное ворчание Рафаэля.

– Пойду поработаю в лабораторию. В самом деле, ложись уже спать, Майки, – бросил Дон, на ходу выключая фонарик.

Расстроенный Микеланджело в итоге так и не уснул.

На следующий день в убежище черепашек…

В комнате с большим количеством телевизоров, собранных в единое целое, удобно устроился Микеланджело, который после утренней тренировки отдыхал за чтением комиксов перед телевизором, по которому фоном шли мультики «Дядя Деда» (к вящему неудовольствию Рафаэля), который слушал криминальные сводки у себя в комнате, колотя боксерский мешок, только бы заглушить раздражающий смех мультяшек. За столом в примыкающей к общей комнате кухне сидела Эйприл. Девушка беседовала с мастером Сплинтером. Они были увлечены обсуждением последней серии «Дикого ангела».

– Скажите, мастер, Леонардо у себя? – как бы между прочим осведомилась девушка.

– Он занят изучением новой дыхательной техники, дорогая. Он должен быть в тренировочной комнате, но я бы категорически не советовал тебе его сейчас отвлекать.

Девушка потупилась.

– Эм… а Донателло?

– Я уже давно понял, что Вам, юная леди, наскучили беседы со старой крысой. Мой сын у себя в компьютерной комнате. Работает, мой мальчик. Не нарадуюсь на него.

Из-за дивана в комнате с телевизорами раздался глубокий вздох.

– Донателло моя гордость, но Микеланджело, определенно, моя радость, – поспешил исправиться Сплинтер.

В комнате звук «Дяди Деды» выкрутили на минимум.

– Сынок украшает серые дни моей старости, не дает мне покрыться плесенью в своих нафталиновых увлечениях. Недавно он открыл для меня хип-хоп, и, ей-богу, я не представляю, как я жил раньше: да Синатра просто щенок в сравнении с Jay-Z!

Из-за дивана послышался удовлетворенный смешок.

Эйприл наскоро поблагодарила мастера Сплинтера за приятную компанию и, преодолев большую комнату, прошла в прилегающий к ней коридор, ведущий в компьютерную комнату

Донателло.

– Тук-тук.

– Открыто, – последовал ответ из-за двери.

Эйприл помахала Умнику рукой и вошла в комнату. Донателло указал Эйприл на свободный стул напротив себя, но девушка предпочла краешек его стола.

– Как дела, дорогой?

Донателло снял цифровые очки и устало улыбнулся девушке.

– Устал. Если честно. Не буду загружать тебя излишними объяснениями. Но помимо всего прочего я работаю сейчас над новым сайтом, хочу запустить «Поддержку потерявшихся юзеров». Мне очень нравится эта идея.

– Командовать людьми или ощущать свое превосходство над юзерами, глупо паникующими из-за синего экрана компьютера?

Донателло удовлетворенно улыбнулся, и эта улыбка преобразила его лицо.

– И то, и другое, пожалуй.

– Как тебе такое: семья мужа моей подруги по колледжу не один десяток лет является патроном Кембриджской олимпиады по компьютерным технологиям. Раз в год они выбирают самый амбициозный проект. Победитель получает пять тысяч долларов стартового капитала, – Эйприл, поймав взгляд Дона, попыталась оправдаться, – Понимаю, деньги небольшие. Однако, – она требовательно посмотрела на Донателло, не дав ему возразить, – личное присутствие там необязательно. Необходимо лишь предоставить свой проект на суд жюри. Решающее слово за патроном, ты понимаешь, к чему я веду?

– Я, кажется, слышал об этом “муже твоей подруги”. Адам Сакс был блестящим выпускником Кембриджа, его фото до сих пор украшает доску почета в главном кампусе. Очевидно, и моё бы украшало, не будь я тем, кто я есть.

Девушка положила руку на плечо друга.

– Не надо, Эйприл. Это лишнее. Я привык. Так, как ты говоришь, подать заявку на участие?

Двумя днями раньше…

Это не Таймс-сквер. Это Бруклин, но и здесь хоть отбавляй и плохих парней, и супергероев в масках.

В здании новой лаборатории еще пахнет свежей краской. Зеркала начищены до блеска, кафельный пол натерт до скрипа.

Из здания выходит красивая женщина в дорогом костюме–двойке. Юбка–карандаш плотно облегает ее стройные ноги. Светлые волосы собраны в высокую прическу сзади. Женщина сжимает в руках папку с копиями отчетов о сегодняшних испытаниях. Эта женщина – наживка. Папка в ее руках – драгоценность. И стоит она дороже, чем новое колье от Tiffany, украшающее шею блондинки. Походка женщины размеренная, но уверенная, каждый шаг ее стройных ножек четкий. За углом ее ждет машина, немного скрытности никогда не помешает.

На соседнем здании сидит человек. Однако человек он лишь на первый взгляд, человеческие его очки и сумка, перекинутая через плечо, его зеленые глаза и пронзительный взгляд. Его руки бугрятся мышцами, но венчает их всего три пальца. Его цель не эта женщина и не папка в ее руках. Его цель – лаборатория и ее главный, сверхчувствительный микроскоп. В сумке Донателло достаточно образцов для изучения, которое, скорее всего, займет всю ночь. Но что-то внезапно заставляет черепашку вздрогнуть. В переулке раздается шум, слышатся звуки возни. Несколько секунд и Донателло уже внизу, готовый вмешаться.

Он видит растрепанные волосы девушки в сером костюме. Видит ее туфли, отброшенные в сторону. Ее голую шею, которую больше не украшает дорогое колье. Видит, как она прижимает к груди единственную драгоценность, за которую можно отдать не только дорогие побрякушки, но и голову. Видит две тени, отбрасываемые некими субъектами в черных пиджаках. Их лица скрываются под черными респираторными масками, их движения резкие и выверенные. Но и Донателло нельзя недооценивать. В ход идет его боевой посох и через минуту тени исчезают. Однако Донателло, пытавшегося последовать их примеру, останавливает тонкая рука.

– Постойте, – говорит женщина сдавленно. Она босая стоит напротив него, сжимая папку правой рукой. У нее на руках накрашены ногти. Донателло смутился.

– Мисс, позвольте мне уйти, прошу Вас.

– Я не могу отпустить Вас, не поблагодарив.

– Я боюсь показаться чересчур самоуверенным, но Вы одна из немногих, спокойно реагирующих на мой внешний вид.

– Когда ты жена микробиолога, тебя уже вряд ли просто удивить. Сигарету?

– Я не курю. Но могу зажечь Вам сигарету.

– Что ж, жаль. Однако, благодарю.

Женщина с достоинством извлекла сигарету из тонкого серебряного портсигара, сжав ее между средним и указательным пальцами. Внезапная вспышка света от зажигалки высветила лицо, у Дона захватило дыхание. Она была прекрасна. Ее черты лица были точно высечены из камня, а выражение холодной отстраненности ее бесцветных светлых глаз делало облик женщины истинно аристократическим. Матовая бледность ее лица, обрамленного светлыми прямыми волосами, не сравнилась бы ни с одной мраморной статуей, ни с одной фарфоровой статуэткой. Эта женщина словно сошла со страниц древних мистических легенд, в которых колдуньи могли обращать в бегство целые города силой одного своего взгляда.

Свет зажигалки погас, дым ее сигареты окутал Донателло, который по инерции поправил очки. На секунду ему стало стыдно за то, как они выглядели. Поцарапанные, перемотанные изолентой. Завтра же закажет себе новые и дело с концом.

Женщина стояла перед ним босая, но держалась с достоинством.

Донателло молча поднял ее туфли, валявшиеся в стороне.

– Что же Вы молчите, юноша?