В семейный же вечер Эйприл получила возможность увидеть другого Рафаэля. Корреспондентка была в дичайшем шоке, услышав его прекрасную игру на фортепиано, увидев, каким он может быть, если этого потребует ситуация… Он был необычайно вежлив и терпелив весь вечер, даже когда отец задавал ему “неудобные” вопросы, он держался сдержанно и уверенно, в его интонациях не было и намека на сарказм и не проскользнуло ни единой надменной нотки. И если бы он не был Рафаэлем, Эйприл бы могла влюбиться в него, хотя…

Мотоцикл затормозил, круто развернувшись напротив дома корреспондентки. Девушка отошла на несколько шагов от “железного коня”, глядя на Рафа, снова облокотившегося на чудо инженерного гения, сотворенное его талантливым младшим братом.

- Я мог бы снова тебя подвезти. Когда-нибудь.

- Нет.

В глазах Темперамента мелькнуло удивление.

- Сегодня я не позволю тебе оставить меня одну. Пожалуйста, … - девушка запнулась, она хотела назвать его по имени, но оно предательски застряло у нее в горле. Эйприл вдруг густо покраснела; по ее телу пробежал холодок.

Некоторым такая вещь, как называть человека, к которому ты испытываешь симпатию, по имени, кажется просто незначительной мелочью, и они не обращают на это особого внимания, однако, большинству людей эта «мелочь» дается с трудом. У подобного психологического страха перед именем любимого человека даже есть название – номатофобия. Мало, кто над этим задумывается, но ей страдают двое из трех влюбленных людей на планете, а обусловлено это недостатком доверия к предмету симпатии, сомнением в правильности своего выбора и неуверенность в обоюдности чувств… но это все никому не интересные психологические дебри. Многим людям кажется, что избавится от номатофобии невозможно, психологи же утверждают, что сломать барьер можно, но только силой воли.

- … останься со мной. - закончила девушка срывающимся голосом, подняв глаза на Рафа.

На его лице не дрогнуло ни мускула, но внутри сердцебиение участилось, глаза заволокла пелена, а в голове мысли сплелись в кучу… мозг отказывался адекватно воспринимать происходящее: подобного с ним еще никогда не случалось. Мог ли Рафаэль, этот Бунтарь, вечно ссорящийся с братьями, идущий вразрез с правилами сэнсея Темперамент, некогда обладатель самого большого панциря среди остальных, проживший всю свою жизнь в канализации и владеющий самым непонятным оружием, представить, что именно в этот вечер именно ЭТА девушка, впервые увидев которую, он уже не смог никогда забыть, скажет ему подобные слова, - нет, определенно, нет.

Через полчаса в квартире Эйприл О’Нил…

Воздух внутри стал не просто раскаленным, он, казалось, пылал, больно прожигая насквозь легкие, рассеивая взгляд, нарушая координацию движений и внутренний самоконтроль.

- Кофе? – предложила девушка.

- Кофе на ночь… - не подумав, попробовал возразить Раф, но моментально сообразил, что к чему, и решил “поиграть” - отцу бы не понравились твои слова.

- Конечно, он больше предпочитает мои схемы для вязания из «Marie Clair».

Раф улыбнулся впервые после того, как переступил порог квартиры Эйприл. Напряжение начинало понемногу спадать; Темперамент двумя пальцами сдавил переносицу, терзавшуюся острым нервным спазмом.

- Ты знаешь, я тоже. – ехидно проговорил он, растянув губы в полуулыбке, в его глазах, смотревших на девушку с некоторой издевкой, заплясали чертики.

Он шутил. Конечно! - какой нормальный мужчина, будь он в прошлом черепашкой-ниндзя, Майклом Джексоном или даже Саддамом Хусейном, ни за что не отказался бы от «кофе на ночь» или, если хотите, «чая без чая», если предложение поступило бы от такой девушки, как Эйприл. Раф был нормальным парнем и прекрасно понимал, к чему все идет. Однако это вовсе не означало, что он этого не боялся.

- Серьезно? – с недоверием и опаской прошептала девушка.

- Ну, конечно, нет.

Темперамент не спеша подошел к ней, поравнявшись с Эйприл взглядом, ох… этот взгляд, взгляд больших широко-распахнутых янтарных глаз, неотрывно смотрящих на него из-под ободка густых черных ресниц…

Девушка застыла без движения, ее сердцебиение участилось, ладони стали влажными, дыхание сбивчивым, резко свело мышцы где-то в глубине живота. Она никогда не чувствовала себя настолько беспомощной, как в эту секунду, когда взгляд черных, как ночь, глаз Рафаэля прожигал ее насквозь; ей показалось, что перед ним она стояла обнаженной, что именно сейчас стало заметно все, что она так долго скрывала и чего опасалась, все, в чем она не желала себе признаваться, все, что он смог прочесть в одном ее взгляде. Эйприл хотелось скрыться от этого пронзительного взгляда, спрятаться от него, закрыть руками лицо, но тело не слушалось ее. Девушка опустила голову вниз, ее щеки залились густым румянцем. Раф мягко приблизился к ней, двумя пальцами взяв ее за подбородок, он приподнял ее голову, заставив посмотреть себе в глаза. Секунду молодые люди стояли молча, не в силах сделать первый шаг.

- С меня довольно! – резко бросил Раф.

Его рука скользнула с подбородка на шею девушки, он наклонился к ее лицу, накрыв ее губы своими, соединив их в жарком и необыкновенном страстном поцелуе.

Что это происходит сейчас? Возможно, “театр абсурда”, как сказал бы сам Рафаэль еще пару месяцев назад, но только не теперь. Не теперь, когда она так близко, в комнате так темно, а воздух такой горячий… не теперь, когда кажется, что все более, чем правильно и логично… Определенно: только не теперь.

Ее кожа, смуглая и бархатистая, нежная, словно цветок орхидеи и сладкая, как мед, Темперамент покрывает поцелуями каждый ее дюйм, лаская плечи, тонкие изящные руки, шею и лицо; в его голове творится что-то невообразимое, все мысли смешались, перед глазами все поплыло, легкие больно обжигал раскаленный воздух, кровь в жилах кипела, а все тело дрожало от возбуждения, отказываясь слушаться; никаких сомнений, ни секунды колебаний, ни единого случайного жеста - все шло как по нотам, сливаясь в единую страстно-эротическую симфонию…

Тем временем в канализации…

В спальне черепашек ночная тишина была прервана шорохом и суетой: Микеланджело резко сел на кровати, широко распахнув испуганные глаза и жадно хватая воздух ртом. На койке в нескольких шагах от Весельчака Лео сонно приоткрыл один глаз, коротко зевнув; Лидер повернулся, оторвав голову от подушки и рассеянно посмотрел на брата, сощурив синие глаза в темноте. Заметив это, Микеланджело одним прыжком оказался на постели старшего брата, повиснув у него на шее.

- Что с тобой, Майки? - охрипшим ото сна голосом спросил Лео, правой рукой прижимая брата за спину ближе к себе.

- Мне… - в его голосе звучал дичайший испуг, - мне приснился страшный сон.

Лео покачал головой.

- И что тебе приснилось? - ласково осведомился старший брат.

- Го… голая женщина. - опасливо проговорил Весельчак.

Лео вопросительно посмотрел на спину брата, все еще не выпускавшего его из объятий.

- Она была с бородой. - объяснил Майки.

- А, ну тогда ладно. - разом успокоился Лео, скривив губы в улыбке.

Майки поудобней устроился в ногах брата, облокотившись спиной о его грудь; так часто случалось в детстве.

- Интересно, - задумчиво произнес Весельчак, - где сейчас Раф?

Микеланджело бросил грустный взгляд на пустующую кровать Бунтаря, который в это время на другом конце Нью-Йорка слушал, как ветер шумел за окном, как по стеклу барабанил крупными каплями дождь, ощущая тепло тела любимой женщины и думая о том, как хорошо, что Майки не мог его сейчас видеть.