- Чей? – спросила она, накручивая себе на палец прядь волос.

- Магомедова! – гаркнул так, что все секретарши подскочили.

Завозившись на столе, женщина вскоре продиктовала мне нужный адрес.

- Уволены! – говорю я всем, после чего иду на выход.

- Может он импотент? – услышал я голос одной, перед тем как скрылся в лифте.

- Дура что ли!? – послышалась вторая.

Не обращаю внимания на их слова, будто глухой. Что взять с людей, которые только что лишились работы в одной из престижных фирм города?

Я не понимаю, откуда во мне прояснилась ярость? Виноваты недо-секретарши, которые взбесили только лишь своим видом и поведением? Или во мне, наконец, проснулось желание узнать всё о своем отце?!

Черт, двадцать лет я не называл его отцом, и меня не волновало, что, как и где он! Чем дышит и чем питается! Было как-то фиолетово на это.…А что сейчас?

Кинув в полный игнор дорожные знаки, светофоры и долгие сигналы автомобилей других водителей, за пятнадцать минут я доехал до дома Магомедова.

Не плохо устроился. Квартира в центре города, в приличном районе, в доме, где минимальное количество комнат составляет не меньше пяти.

Стоя напротив двери с нужным номером квартиры, понимаю, что Марата здесь нет – иначе он бы за то долгое время, что я безрезультатно ломлюсь, соизволил бы открыть.

Да что ж такое-то, а?!

- Ты что тут хулиганишь?! – на лестничную клетку вышла бабка кошатница – парочку её котов вышло вместе с ней. – А ну иди отсюда, иначе полицию вызову, бандюга! Нечего тут в квартиры пустые ломиться!

- Почему пустые? Где хозяин?

- А вот не скажу тебе! Пошел вон отсюда!

Нашел блин тут ответы на свои вопросы…

Среди густого тумана в голове каким-то образом всплывает образ Василисы. Одна только мысль о ней рассеивает всё тяжелые мысли и заставляет двигаться дальше.

На Марате свет клином не сошелся, но должны же быть другие люди, которые знают о таинственных проблемах моего отца за рубежом!

Подкидывая варианты «тех людей», я поднимаюсь на свой этаж. Ксюша открывает сразу же после первого звонка.

- Как Коля? – весьма обеспокоенно спрашивает она.

- Хорошо. Где Василиса?

- Я тут, – из гостиной выходит мелкая.

- Идите, вам нужно поговорить, – сказала Ксюша, увидев виновный взгляд Покровской.

- О чем? – я напрягся. Прошло только несколько часов с того момента, как мы «официально» пара – что за это время смогло случиться?

- Пойдем я тебе всё объясню.

Что имела в виду моя девушка, я понимаю только тогда, когда мы оказываемся у нас в квартире. Василиса протягивает мне конверт.

- Что это?

- Я не знаю, но меня он почему-то тоже напрягает.

Распечатываю и вижу лист бумаги, где написано:

«Сын, если ты читаешь это письмо, то наверняка меня уже нет в живых! – банально, странно, но это так…

Не буду писать слезливые слова, из-за которых у тебя будет литься кровь из глаз, но в этом письме я хочу рассказать тебе обо всем, чтобы ты не жил в неведении до конца своей жизни.

Начну с того, что я тебя любил. Не так, как этого хотелось бы, но любовь к тебе у меня была – не смотря ни на что, я всё равно считал тебя своим сыном. Каждый день я подавлял желание, чтобы лишний раз не навестить тебя – не потому что не хотел. Обстоятельства не позволяли мне этого.

Если, не особо вдаваясь в подробности, то будучи студентом и после – когда у нас с твоей матерью был страстный роман – у меня на первом месте была карьера, а у Авроры наоборот. Она обманом зачала тебя, солгав мне от том, что пьет гармонные. На эмоциях в тот день, когда узнал обо всем, я сказал ей, чтобы шла делать аборт, но вскоре пожалел. Она ушла, потом так получилось, что у меня начались отношения со Светой – матерью Максима и Марка. Я не знал, где находится твоя мать на протяжении 15-ти лет.

А когда увидел её у себя в фирме, пытающуюся устроиться на работу, у меня просто сорвало тормоза. Но Аврора меня к себе не подпустила – хотела уйти, и мне кажется, что, если бы я пытками не достал из неё информацию, то до сих пор не знал бы о твоем существовании.

Перед первой встречей с тобой – примерно за месяц – я узнаю у своего врача, что в моих клетках иммунной системы вирус. По глупости не придаю этому особого значения – тогда меня это волновало в последнюю очередь – тем самым запустил болезнь.

Знаешь, в какой-то степени я расцениваю это как расплата за грехи – в первую очередь за то, что когда-то хотел твоей смерти…

Ну ладно…эти слова явно не тронули тебя, поэтому перейду, скажем, так к делу.

Единственное о чем я хочу попросить тебя, сын, это встать во главе обоих моих фирм. Да, ты еще молод, не получил до конца образование, но у тебя есть возможность окончить вуз экстерном. Один ты навряд ли справишься, поэтому попроси помощи у Покровского – будущего мужа твоей матери.

С Лёхой мы были лучшими друзьями в студенческое время. Наши пути разошлись тогда, когда у нас у каждого появилось собственное дело. В любом случае, думаю, он тебе не откажет – хотя бы, потому что теперь ты его пасынок.

Я тебя не заставляю, – если ты откажешься, руководство на себя возьмет Марат, – но мне хотелось бы, чтобы на моем кресле сидел именно мой сын.

Наверняка ты подумал: «Я не единственный твой сын». Ты ошибаешься. Единственный.

Со Светланой я вступил в отношения уже тогда, когда она была беременна Максимом и Марком. Полюбить друг друга мы с ней так и не смогли, поэтому я ушел, оставив ей на столе пару пачек денег.

Не знаю, чем продолжить, поэтому ставлю на этом точку.

Удачи тебе, сын. Не повторяй моих ошибок, прошу тебя. С Василисой вы красивая пара. Счастья вам!».

Василиса

Сказать, что Ярослав был подавлен, ничего не сказать.

На следующее утро я решила забить на сегодняшний учебный день. Если вчера препод по типографики приболел, а преподша по компьютерным технологиям уехала в маленькую командировку, то сегодня мне просто не хотелось появляться в стенах родного – уже наскучившего универа.

Думаю, папа не будет сильно ругаться, если узнает, что я решила сделать себе маленький выходной.

Ярослав еще спал, поэтому я спокойно лежала у него под боком.

Вчера, прочитав то, что было в конверте, он стал сам не свой – постоянно молчал и слушал меня в пол уха, когда я пыталась вывести его из такого состояния. Ярослав сразу же после прочтения сжег конверт, поэтому мне не удалось узнать, что же там было – а спросить у него равносильно тому, что напоить его жидким железом.

Самое противное в этой ситуации так это то, что я ничем не могу помочь ему. Ярослав настолько ушел в себя, будто никого вокруг нет, и он единственный человек на этой планете, поэтому поговорить не с кем.

Я пыталась его разговорить, но ничего не получалось – на все вопросы Ярослав отвечал односложно, находясь при этом в другой вселенной. С одной стороны это задевало, а с другой, чтобы в этом чертовом письме не было, на моё понимание Карыч может рассчитывать.

- Давно не спишь? – вдруг спрашивает парень, который буквально пару минут назад находился в царстве Морфея.

- Нет, только проснулась, – я улыбнулась для того, чтобы увидеть на его лице ответную улыбку.

Ярослав попытавшись, улыбнутся, что у него, к сожалению, получилось не очень, закрепил наше уже не первое совместное пробуждение чувственным поцелуем.

И вот опять. В какой-то степени Яр пытается вести себя как обычно, но что-то не дает ему это делать на всё сто. Чувство на подобии: «Хочется, но не получается».

Повалявшись в кровати, еще несколько минут, мы пошли завтракать.

Снова это молчание. Может для Куницына это нормально, но я почему-то чувствую себя обделенной, что ли…?

- Сегодня в пять поминальный ужин, – хоть Ярослав и не договорил, мне все равно стало понятно, о чем пойдет разговор. – Ты пойдешь со мной? Если нет, то я не знаю, что будет….Я просто разнесу в дробину дом Романовых, из-за нахлынувших далеко неприятных чувств.