Росянка расстроилась, ведь она так надеялась, что Непентес, самая сообразительная из всех, быстро разгадает загадку. Но и другие листокрылы могли что-то знать.

Таинственная лиана вернулась на место, и кисет с нефритовой лягушкой вновь стукнул в грудь над сердцем.

– Белладонна сказала, что Книга бесполезна. – Непентес листала страницы, пробегая взглядом по строкам.

– Ничего подобного! – вспыхнула Сверчок. – Теперь мы знаем правду! Она знает, что написано в книге? И как это всё меняет?

Непентес холодно уставилась на ядожалиху.

– Почему твоя пленница со мной разговаривает? – поинтересовалась она у Росянки.

– Она не пленница, она м-м… скорее союзница. И она права. Нас чуть не убили, когда мы пытались украсть Книгу, так что лучше ей быть полезной! Просто не верю, что Белладонна такое сказала, – проворчала Росянка.

Мать что, пытается принизить успех её миссии?

– Круто. – Непентес протянула Книгу назад. – Удачи тебе, когда начнёшь объяснять это остальным.

Затем они наконец вошли в деревню, точнее, сначала в камеру очистки. Сверчок оглядывалась в изумлении, рассматривая тугое переплетение ветвей в стенах. Места едва хватало на четырёх взрослых драконов и одного маленького, так что даже пошевелиться было сложно. Вообще-то, комната была рассчитана на троих, но, конечно, Мечехвост тоже втиснулся. Зато Мандрагор вежливо остался снаружи ждать своей очереди.

– Ты у меня на хвосте стоишь! – пихнула листокрылая Мечехвоста. – Шмель, закрой глаза.

Маленькая ядожалиха озадаченно глянула искоса, и Росянка сама закрыла ей мордочку лапой.

– А зачем мы… А-а-абр-бр-бгх! – взвизгнул Синь, когда на него обрушился поток воды.

Сверчок развернула крылья над головой, а Мечехвост снова врезался в Росянку, и той пришлось в очередной раз его отпихивать. Так же внезапно вода перестала лить, уходя прочь по канаве за пределы купола.

– Это нужно, чтобы смыть семена, которые могут проникнуть внутрь, – объяснила Росянка. Она указала на колючие шарики и крылатые семенные коробочки, которые подпрыгивали на поверхности грязной воды. – Отравленные джунгли всё время стараются прорваться к нам, у них много трюков в запасе! Но мы всегда на страже! Да, семена, мы снова вас одурачили! Не нравится?

– Семенам… не нравится? – озадаченно моргнул Синь.

– Естественно, – отмахнулась листокрылая. – Я миллион раз приказывала им оставаться снаружи, только именно это они не способны вбить себе в толстокорую… голову? Не знаю, как сказать по-драконьи.

– Наверное, инстинкт размножения слишком силён, – задумчиво произнесла Сверчок. – Им надо передвигаться с чьей-то помощью и пускать корни в новых местах, от этого зависит выживание. Трудно назвать непослушанием неспособность идти против своей природы, верно? Как бы растение научило семена отцепляться перед тем, как ты входишь в купол? Хотя это было бы чудесно! Может, какая-то разновидность сигнала? Но тогда они должны заранее знать, что им здесь грозит…

Она запнулась, когда Росянка толкнула дверь и драконы вышли под сумрачный зеленоватый свет купола.

Вот она, деревня! Дом. Самое безопасное место в Отравленных джунглях: круг, очищенный от всех смертоносных растений, где драконята получали хоть какой-то шанс вырасти во взрослых листокрылов. Вместо вездесущих лиан-душителей, драконьих ловушек, смертоносной трескающейся хуры до самого купола была лишь пустота. Свободное пространство достигало высоты среднего дерева, так что драконы могли летать – а дракончики учиться, – ничто не вцепится им в крылья и не брызнет ядом в глаза.

Росянка невероятно гордилась куполом. Стены начала возводить Белладонна, но так и не смогла закончить крышу. Именно Росянка сделала его по-настоящему безопасным, и погибать стало куда меньше дракончиков.

«Хотя, разумеется, мы не станем об этом говорить! Никто не остановится на минутку, чтобы сказать: а ведь лучше стало, правда? То ли дело разговоры о ядожалах и мести, которую мы на них обрушим. Нет бы погладить по голове и сказать: “Спасибо, Росянка!”»

Она глубоко вздохнула. Она вернулась в деревню – сердце от этой мысли забилось быстрее. Росянка прижала уши к голове, словно ей предстояло отправиться в бой. Но ведь это неправильно: именно в джунглях, а не здесь, нужно быть готовой к встрече с опасностью. Однако, едва оказавшись под защитой купола, Росянка ощутила присутствие матери. А значит, и тут ожидается схватка.

– Росянка!

О чём и речь.

Белладонна вышла из дома собраний мрачная, как грозовая туча; крылья колыхались, словно штормовые облака. Слетев вниз по ступенькам, она приземлилась, уже нацеливая на дочь обвиняющий коготь.

– Как ты посмела привести к нам врагов?!

– Я велел ей ждать снаружи! – оскорблённо выкрикнул Аконит. – Эй, я же тебе говорил!

– Да, но я понятия не имею, с чего ты взял, что я тебя послушаю! – огрызнулась Росянка и лапой отбила коготь матери в сторону. – Возможно, Белладонна, ты помнишь, что первая предложила сотрудничать с ними.

– Снаружи! – воскликнула Белладонна, указывая куда-то в сторону джунглей. – Не здесь! Что это повисло у тебя на шее?!

– Это Шмель, – ответила Росянка, в душе наслаждаясь, как сильно вывела мать из себя. – Ну разве не милашка?

– Ми-ми-ми я! – подхватила крошечная ядожалиха, обвивая хвостиком шею Росянки.

Другие листокрылы уже собрались, глазея и переругиваясь приглушёнными голосами. Один из них указал на Сверчок, и все коричневые и зелёные морды, словно рябью, подернулись яростью.

– Это наши союзники! – повысив голос, объявила Росянка. – Если кто-то хоть чешуйку их тронет, будет искать свои глаза у жука-бомбардира с тыла! – И вновь повернулась к Белладонне. – Как ты знаешь, Сверчок невосприимчива к чарам королевы Осы. А у Синя есть огнешёлк! Они помогли нам добыть Книгу Ясновидицы – как ты и требовала! – и теперь им нужно убежище от Осы. Хотя бы это мы можем для них сделать?

– Огнешёлк?! – выкрикнул кто-то из листокрылов.

– Докажи! – потребовала другая.

Росянка на всякий случай ухватила Синя за лапу, но тот, помня её лекцию, уже покачал головой.

– Не здесь, Стрекоза безмозглая! – выплюнула она, глядя на дракониху.

– Он не должен ничего доказывать, – величественно заявила Белладонна. – Мы знаем, кто он такой. Это его огнешёлк помог нам сжечь улей Сколопендры.

Синь ахнул и отшатнулся, в то время как зрители хором выдохнули довольное «О-о-о!».

– Постой, что? – переспросила Сверчок. – Огнешёлк Синя? Но… как?

Они не знали. Не сопоставили факты.

Росянка и не задумывалась, что это может стать неожиданностью. Может, и непростительной неожиданностью, учитывая взгляды друзей.

– Это правда? – моргнул Синь.

– Росянка, как твои родители наложили лапы на огнешёлк Синя? – спросила Сверчок.

– Я им дала, – вызывающе ответила Росянка. – Ну а кто ещё? И что теперь?

Синь осел на землю и стиснул голову лапами.

– Когда?! – вскрикнул он. – Как ты ухитрилась?

– Я взяла немного, когда ты только выбрался из кокона. Помнишь? Положила в глиняный горшочек. Я не пряталась.

– Но мы были вместе с тех пор, как сбежали из улья Златки! Когда ты успела? – удивилась Сверчок. – Я думала, ты не видела родителей всё это время!

– Мы увиделись ночью после того, как я взяла огнешёлк. Пока вы спали в ковровой лавке на Ярмарке блеска. Я встала рано, чтобы отчитаться, как всё прошло, отдать огнешёлк и попросить больше времени, как вы хотели. Только они снова отказали. А потом вернулась до того, как вы проснулись.

– Почему нам не сказала? – нахмурился Мечехвост.

– Потому что не обязана перед вами отчитываться. Моим командиром на задании была Белладонна.

– Не то чтобы ты особо подчинялась моим командам… – заметила мать.

– Поверить не могу! – выпалила Сверчок. – Я-то думала, что ты… но снова ошиблась.