Росянка подлетела к Синю и услышала, как Мечехвост заходится кашлем внутри растения.

– Я в жизни не видела ничего тупее! – взмахнула она хвостом, кипя от гнева, словно огнешёлк горел и у неё в крови. – Ты мог сжечь все джунгли дотла!

– Мне очень жаль! – Синь выглядел совершенно убитым, хотя слёзы у него на глаза наворачивались всё же от дыма. – Я просто запаниковал! Хотел спасти Мечехвоста! Не думал, что огонь разойдётся так быстро!

– А надо было подумать! Ты только недавно видел, как сгорела оранжерея Осы!

Листокрыл бы рявкнул в ответ. Драконы из её племени становились на дыбы, оправдывались, спорили, бушевали бы в ответ, выискивая неправоту в её словах. Обычно споры в деревне заканчивались дракой или начинались с неё, и уж точно все драли глотки, доказывая собственную истину.

А шелкопряд лишь кивнул, протёр слезящиеся глаза и вновь извинился:

– Росянка, ты права. Мне правда очень, очень жаль.

И как после такого продолжать ругаться? Огненный шар гнева вдруг отступил и начал превращаться в нечто бестолковое и ненужное, наподобие чувства вины, или жалости, или чего-то ещё в таком духе. Она нахмурилась, глядя на ловушку, которая начала трескаться от усилий дракончика.

– Похоже, не так-то просто управлять огнешёлком? – пропыхтела Сверчок, пытаясь удержать дымящееся растение.

– Ага, – признал Синь. – Я действительно поступил глупее не придумаешь.

– Мы поможем тебе с тренировками, – предложила Росянка, гадая, способны ли они на самом деле помочь. Листокрылов, которые что-то могли помнить про огнешёлк, давно не осталось в живых. – Но пообещай, что с этого момента будешь применять огонь, только если я скажу!

– Обещаю, – закивал Синь. – Честно! А ты можешь помочь мне вытащить Мечехвоста? Ему, должно быть, очень страшно.

– Мне ни капли не страшно! – прорычал, отплевываясь, Мечехвост в открывшуюся щель. – Пусть этот цветочек боится! Я его разрежу изнутри на лоскуты! Я ему устрою язву на всё брюхо! Оно серьёзно пожалеет, что пыталось сожрать меня!

– Ты заслужил! – рявкнула Росянка.

Какое облегчение – орать на того, кто виноват, и чувствовать себя правой. Она подцепила когтями верхнюю челюсть ловушки и показала Синю, как сделать то же самое с нижней.

– Ты буквально сам полез ему в пасть!

– Я не… Это было… Оно… я просто понюхать хотел!

Росянка взмахнула крыльями, отталкиваясь изо всех сил.

– Этот запах и должен притягивать драконов, – признала она, – но только самых безмозглых! Которые постоянно подвергают всех опасности! Я сказала, что ты напрашиваешься, чтобы тебя съели, и угадай, что случилось! Тебя съели!

С громким рвущимся звуком челюсти наконец разлепились. Мечехвост протиснулся наружу и кое-как вскарабкался на ветку, непрерывно кашляя и жмурясь. Остальные отпустили ловушку, и та рухнула вниз в подлесок, оставив торчать почерневший стебель.

Росянка ощущала голод оставшихся ловушек. Как только дым развеялся, они вновь осмелели и продолжили неторопливо подбираться ближе. Она подпихнула Сверчок и Шмель обратно на дерево, Синь вскарабкался следом.

– Ни разу не видела столько идиотских поступков за такое короткое время! – подытожила она. – А теперь все держатся рядом – именно рядом! – со мной и никуда, – то есть буквально никуда! – не суют лапы без моего разрешения!

– Думаю, нас можно было предупредить заранее и рассказать обо всём чуть подробней, – с упреком прокашлял Мечехвост. – Ну, например, если бы ты напрямую сказала: смотрите, вот плотоядные растения, вот этот кустик моментально сгорает, а этот может вас убить.

– Хорошо, – кивнула Росянка и обвела джунгли широким жестом. – Тут растут опасные растения, большинство из них плотоядные, и все могут вас убить. Не нюхайте их, не трогайте, не ешьте, не тыкайте лапами, не поджигайте, иначе вы, скорее всего, умрёте. В следующий раз я вас выручать не стану!

– Она это несерьёзно, – шепнула Сверчок на ухо малышке, и та сонно чирикнула что-то в ответ.

– Должно быть, когда ваше племя только прибыло сюда, ему пришлось очень непросто, – заметил Синь.

Росянка не снизошла до ответа, поскольку была уверена, что снова сорвётся на крик. А орать на Синя ей почему-то неприятно – в отличие от Мечехвоста, который в этом смысле никогда не подводил.

Некоторое время они молча прыгали с ветки на ветку, пробираясь по лесу. Молчание было колючим и неуютным: Синя окружала аура вины, Мечехвост продолжал что-то бубнить себе под нос, а Росянка чувствовала взгляд Сверчок. Она уже достаточно хорошо знала ядожалиху, чтобы догадаться: та очень старается удержаться от вопросов, но долго не сможет.

– Росянка! – выпалила та, когда они пробирались мимо надутых гигантских борщевиков.

– Что? – Росянка обернулась.

Очки Сверчок запотели от влажности, и она всё время протирала их краем перевязи, на которой расположилась малютка Шмель.

– Я просто… – замялась Сверчок, и Росянка сразу поняла, о чём именно та собирается спросить. Даже сражаясь с подступающим пожаром, ядожалиха видела, чем заняты остальные. Особенно если это было что-то странное и ненаучное.

Она склонила голову набок и посмотрела на листокрылую.

– Ты ведь… заставила дерево вырасти?

Росянка поморщилась.

Её дар не был секретом для листокрылов, но Белладонна предельно ясно сказала, что сообщать о нём любому ядожалу или шелкопряду строго запрещено. Росянка дважды рисковала выдать себя: когда помогла Синю с Лунией выбраться из пещеры и когда использовала морские водоросли, чтобы перенести Мечехвоста в бессознательном состоянии через Стрекозью бухту. Тогда она справилась и даже сумела увильнуть от вопросов Сверчок.

Однако сейчас не было шанса пробраться сквозь Отравленные джунгли, не используя силу. Да и в самой деревне она шагу не успеет ступить, как кто-нибудь попросит помочь с растениями. Гости всё равно очень скоро узнают.

– Да, – неохотно выдавила она. – Иногда я что-то такое делаю.

– Выращиваешь деревья? – уточнила Сверчок. – То есть… вытягиваешь из ниоткуда в мгновение ока?

– Нет. Я могу изменить только те, которые уже растут. Если бы я могла брать их из ниоткуда, уже вырастила бы дубовые и буковые рощи по всей Пантале, и сосновые леса тоже.

– Это же потрясающе! – вмешался Синь. – Почему ты не сказала?.. Потому что не знала, можно ли нам доверять, – немедленно ответил он сам себе. – Чтобы о твоём даре не пронюхала королева Оса.

– Будто мы побежали бы ей рассказывать! – фыркнул Мечехвост.

– О! Я вспомнил, – воскликнул Синь. – Я читал про листокрылов, которые могли управлять растениями! И ещё тогда подумал, что это похоже на волшебство и что́ бы вырастил сам, если бы обладал таким даром.

– Все листокрылы могут так? – спросила Сверчок.

Росянка покачала головой, но тут снизу донёсся громовой рёв и спас её от дальнейших расспросов.

Драконята подскочили от неожиданности, и даже Шмель высунула мордочку наружу.

– Кто гырбыр?

– Тихо все, – прошипела Росянка, прильнув к ветке. – Особенно ты, Шмель.

– Ти-хо-хо! Я тихо! – гордо заявила Шмель.

Сверчок достала откуда-то большую ягоду. Малышка схватила её и запихнула в рот целиком, что гарантировало тишину хотя бы ненадолго.

Густая листва не давала разглядеть происходящее внизу, но Росянка ясно различила как минимум троих, и ещё кто-то рычал совсем не по-драконьи. Она прижалась ухом к дереву и попыталась через него узнать, что же там случилось. Однако, кто бы это ни был, дереву ничто не угрожало, а потому и не интересовало его.

– Ну же, Мандрагор! – выкрикнул один из драконов внизу. – Придуши её, что ли!

– Слишком быстрая! – прокричал другой в ответ. – Если бы она… давайте обратно… или…

– Можно я её просто прикончу? – завопил третий дракон. – Мы уже должны быть дома и обед из неё варить! Пока он найдёт идеальную лозу в идеальном месте и сообразит, что делать, эта пантера умрёт от старости!