— Ты что делаешь? — возмущению нет предела.

— Обрабатываю раны. Ты же не хочешь нести меня на руках до ближайшей больнички.

Коля с сожалением смотрит на бутылку, но ничего не говорит. Я оставляю Коле грамм пятьдесят, чтобы порадовать человека, и прикидываю, куда нам идти.

— Я загрузил карту, — достает Коля чудом уцелевший телефон из кармана. — Так и думал, что нас занесет куда-нибудь, где нет интернета. Надо только определить, где мы.

Ну вот, анатомию знает, мог бы и географию подучить, ну, или там ориентирование на местности.

Правда, справляется Коля быстро. Ближе всего нам выйти к небольшому поселку, но это слишком очевидно. Поэтому мы решаем идти в противоположную сторону. По сути, туда, откуда приехали. Это будет не так ожидаемо. Если, конечно, наши преследователи не подтянут друзей.

Не знаю, сколько мы проходим, но кажется, что километров сто. Спина все еще немного болит, а ноги от напряжения начинают подрагивать. Черт! Расслабилась я в баре, потеряла форму. Коля же выглядит совсем не уставшим.

— А что это? — вдруг спрашивает он и смотрит вперед, а потом на свой смартфон. — На карте никаких населенных пунктов нет.

Теперь вижу и я. Чуть дальше виднеется строение, но населенным я бы его не назвала. Скорее какая-то заброшенная церковь или что-то вроде того. Думаю, там можно будет пересидеть, потому что идти в темноте здесь будет небезопасно.

— Я проверю, — Коля достает пистолет.

— Не думаю, что здесь кто-то есть, — останавливаю его.

Эх, Маша, Маша, точно потеряла форму.

В прошлом жизни я бы такой оплошности не допустила и сама все проверила. Ну кто мог знать, что все получится так?

Двери в здании не было, крыша тоже почти отсутствовала, растительность пыталась победить построенное человеком. Но выхода нет — уже темнеет.

Я первой делаю шаг внутрь, и мне в бок упирается дуло.

— Мэри, очень неосмотрительно с твоей стороны, — слышу чуть насмешливый голос и обреченно вздыхаю.

Ладно, поздно пить вискарь. Тьфу, то есть боржоми.

Поднимаю руки и медленно поворачиваюсь. Ох, е-мое, теперь я понимаю, почему Мигель так зол. От былой красоты мало что осталось. Теперь половину его лица украшает шикарный, в смысле ужасный ожог.

— Волосы нарастил? — спрашиваю, поднимая взгляд.

Ответить он не успевает, потому что за моей спиной раздается голос:

— Мигель, а с этим что делать? Грохнуть?

Черт! Коля… Но думаю, он и не в таких переделках бывал.

— Так что, Мэри, грохнуть твоего дружка?

— Он мне не дружок, — равнодушно пожимаю плечами.

— Да? — Мигель расплывается в улыбке, которая когда-то могла свести с ума любую женщину, а теперь больше похожа на… Хм, как бы это описать? В общем, прям Харви Дент из «Темного рыцаря».

— Ты же знаешь, я не особа дружелюбна, — киваю на лицо Мигеля.

— Маня, ты хочешь его вывести, чтобы наша смерть была быстрой? — по-русски спрашивает Коля, и я поворачиваю голову.

Тут же моему так называемому дружку прилетает удар прямо в печень от одного из людей Мигеля. Вот блин, по самому уязвимому месту. Хотя если нас сейчас пристрелят, то Коля больше не сможет нагружать этот орган виски.

— Мэри, — пушка Мигеля упирается мне в живот, — если дернешься, пристрелю. Тебе должно быть известно, что ранение в брюхо… у-у-у-у, это минут двадцать непередаваемых мучений. Заберите у них стволы, — кивает своим людям.

Мне с Макарычем тяжело расставаться, а Коля наверняка любит свой «Глок», но выбора у нас, понятное дело, нет. Внутри полуразрушенного помещения наших противников только трое: Мигель, парень, наставивший пушку на Колю, и еще один, блокирующий выход.

Но кто знает, сколько их в округе?

Кстати…

— Мигель, а как ты узнал, что мы сюда придем?

Снова этот оскал, от которого даже меня дрожь пробирает.

— Я обязательно расскажу тебе эту интереснейшую историю, когда буду вырывать тебе ногти… Да, извини, Мэри, если недавно делала маникюр. Когда буду ломать тебе пальцы и кусочек за кусочком срезать татуировки.

О, я знаю, что это не просто угрозы. За свою рожу Мигель все это будет сам и с особым удовольствием.

— Да ты полный псих, мужик, — снова слышу голос Коли за спиной. — Хотя если Ман… Мэри напрямую тебе сказала, что у тебя засохший стручок между ног, то чисто по-мужски я тебя понимаю. Нет, мне такого, конечно, не говорили, но я могу представить, как это неприятно, — Коля все говорит и говорит какую-то чушь, а я думаю, пусть лучше бы Мигель меня пристрелил. Слушать этот бред больше нет сил. — Кстати, мужики, — все не затыкается, — а у вас вискаря случайно нет? Я бы сейчас пропустил грамм триста, чтобы развеять возникшее напряжение. Знаете, как делают в России? Поставьте пару бутылок, и через полчаса мы будем обниматься и называть друг друга братьями.

Коля вроде выдыхается. И что удивительно, даже не получает снова по печени. Наверное, парни Мигеля, да и он сам, охренели от подобной речи.

— Мэри, милая, ты где откопала этого парня? В психушке?

— Он уже был почти здоров. Видимо, начался рецидив, — серьезно отвечаю.

— Цирк какой! — даже обрадовался Мигель. — Нашла такого же чокнутого напарничка, как и сама?

Я только собираюсь заявить, что Коля мне вроде бы и не напарник, но понимаю: все-таки уже мы в одной связке.

— О, мужик, а еще я с ней трахался.

Я его сейчас убью, и это не метафора. Мигель переводит взгляд на меня, сильнее вдавливая пистолет в мой живот, но я только пожимаю плечами. Да пофиг, пусть думает что хочет.

— Тогда похороню вас в одной могиле, романтично же? — наклоняет Мигель свою рожу ко мне.

— Очень, — не отрицаю я.

— Хватит болтовни. Диего, где веревки? И пару фонарей, я хочу видеть все. Здесь, Мэри, никто не услышит твоих криков боли. А потом ты скажешь, где мой дорогой папаша, и он отправится следом за тобой и твоим дружком.

Какая прелестная картина. Но хотя бы из этого трепетного, полного предвкушения монолога я усваиваю кое-что: здесь их только трое. Наверняка шли пешком сюда, но как далеко и есть ли вообще другие?

Мы передвигаемся чуть вглубь полуразрушенного здания, теперь пушки упираются нам с Колей в спины.

— Какого хрена ты несешь, придурок? — спрашиваю у него по-русски.

— Разделяй и властвуй, Маня, — успевает ответить, когда Мигель говорит:

— Хватит болтать, поберегите силы. Скоро будете орать во всю глотку.

— А с меня ты тоже, мужик, собрался тату снимать? — Коля продолжает нести чушь, но после его последних слов я уже понимаю зачем.

Он пытался меня вывести своим предыдущими ораторскими навыками, но я молчала. Хотя план «разделяй и властвуй» хорош. Можно попробовать — все же больше шансов выбраться отсюда живыми.

Засада в этих дебрях — полная неожиданность. Приходится импровизировать, и я рад, что до Мани быстро доходит суть моей идеи.

Разделяй и властвуй.

Стравить этих ребят между собой не получится — понятно сразу. Но все-таки я на лекциях по психологии социального влияния не спал. Значит, стравливаемся мы с Маней, чтобы парни немного растерялись и потеряли хоть крупицу концентрации.

Но все трое должны быть здесь.

Я дожидаюсь молча, пока нас свяжут, и отмечаю, что узлы вязать эти ребята умеют. Черт! Мы с Маней спина к спине на камне, который вроде бы был когда-то алтарем, и такую конструкцию распутать будет сложно. Все-таки Мигель хорошо знает Маню — подстраховывается.

Когда парень, который ходил за веревками, Диего, кажется, опускается с веревкой к ногам, я начинаю:

— Ты вообще больная на всю голову? И ты трахалась с этим типом? — чуть оборачиваюсь. — Он тебя в постели тоже связывал?

И какое счастье, что я все-таки не встречался лично с Мигелем, когда он хотел меня нанять для поисков Мани.

Говорю я специально по-английски, чтобы все меня понимали.