– Неужели?! – издевательски удивился Уорн. Он резко схватил мою руку и указал на зеленые выступившие вены на запястье. – А это что? Не метка?

– Но, – я растерянно уставилась на зеленые татуировки, – она сама появилась.

Седой нахмурился.

– Ты пила из источника? – вдруг спросил Амран.

– Да, пила, а потом мне плохо сразу стало, – вспомнила я.

– У тебя были мелкие порезы? – продолжил допрос здоровяк.

– Нет.

– Должна быть кровь… – вслух задумался Конан, точнее Амран-варвар.

– Я язык прикусила, когда на чердак влезала, сильно прикусила, до крови. А еще руки ожгла о веревку, по которой спускалась.

– После этого тебе плохо стало?

– Нет, после того, как воду попила, мне некогда было кружку доставать, я ладонями зачерпывала.

– Да, теперь все ясно, – протянул седой.

Амран, видя мое непонимание, пояснил:

– Чтобы метки появились и связали нас, тебе нужно было смешать кровь с водой из источника и выпить. Когда возникли метки, мы поняли, что обряд состоялся, и начали тебя искать.

Твою мать! Если бы я не выпила воду сразу, а дождалась, когда язык и руки заживут, то метки бы не появились и они меня не искали бы, чтобы на алтаре порезать. Вот дура! Идиотка, зачем я к воде полезла?!

Похоже, я так разозлилась на саму себя, что последнее предложение сказала вслух. Лица мужчин снова посуровели.

– Неужели ты готова была умереть в Черных горах, только чтобы не быть связанной с нами? – недоверчиво спросил Лоран-Петька.

– Я бы не умерла. Я умею выживать в горах.

– В горах – может быть, но не в Черных горах. Разве ты не знаешь, что черный камень выпивает магию и силы?

Да, похоже, я прокололась. Какие-то Черные горы, про которые, судя по всему, все знают. Вспомнилось отсутствие живности и мое состояние после того, как я решила отдохнуть в пещере. На этот вопрос я тоже решила не отвечать. Коротко рассказала остальную часть моих приключений, упустив момент с прослушкой и игнорируя вопросы о том, где научилась так хорошо лазать по горам.

Я уже заканчивала рассказ, когда в комнату, предварительно постучавшись, вошла Лина с подносом. Умопомрачительный запах сразу завладел всем моим существом. Суп оказался бесподобным, а после того, как отведала сладкого отвара, глаза сразу сомкнулись и я, кажется, уснула еще до того, как голова коснулась подушки.

***

Побратимы смотрели на заснувшую девушку.

– Ничего не понимаю, – растерянно выдал Лоран. – Кто она и откуда? Где научилась выживать в горах? Почему так странно себя ведет? Чего она вообще хочет добиться?

– И то, что она не называет имя, не похоже на каприз, – добавил Амран. – Может, она знала кого-то из нас раньше? И знала не с лучшей стороны? Никто из вас не обижал девушек?

– Конечно же, нет! – уверенно заявил Уорн. – Но они сами могли на что-то обидеться. Непонятно на что.

Раинель улыбнулся уголком рта.

Вдруг над Уорном сгустился воздух, из дымных завихрений вылетел магический вестник и сел василиску на руку. Глаза Уорна на мгновение остекленели: вестник был ментальным и передавал информацию прямо в мозг. Спустя мгновение вестник истаял, а василиск нахмурился.

– Что? – посмотрел на него некромант.

– Позже расскажу. Ты вроде хотел со мной прогуляться? Собирайся, телепортируемся в Ренивер!

– Так точно!

Побратимы вышли из комнаты. Лоран сразу повернул в свою комнату за вещами, остальные следовали за василиском. Уорн быстро шел по широкому коридору и отрывисто говорил:

– Ждите нас завтра вечером. Если что случится, я пошлю вестник или письмо Горасу, он останется здесь. Постарайтесь узнать, что за девушка и почему она себя так странно ведет. Если еще что-то произойдет, сообщайте нам через Гораса. Раин, свяжись с магами своего клана, мне потребуется помощь, пусть будут наготове.

– Погоди, я принесу маяк, чтобы маги сразу могли построить портал к тебе, – сказал эльф.

– Хорошо, неси сразу в портальную залу.

Раинель направился за маяком, а Уорн и Амран остановились у дверей в кабинет василиска.

– Ам, что хочешь делай, но найди подход к ней. Нужны будут драгоценности, деньги, платья, даже балы, что там им еще надо – только скажи. Необходимо как можно скорее завершить всю эту историю с обрядами и наконец обрести силы. Сейчас они нужны как никогда.

– Ничего не обещаю, но сделаю, что смогу. И удачи, Уорн!

– Удачи всем нам!

В следующий раз я проснулась ночью. Мне снилась какая-то муть: красный свет, тяжесть и невозможность пошевелиться, руки и ноги, изрезанные мелкими ранами, из которых стекала кровь, и Петька-Лоран, направивший загнутый кинжал мне в сердце. Я проснулась с колотящимся сердцем за мгновение до того, как нож распорол грудную клетку. Ну и кошмар!

Тело ломило, температура, судя по самочувствию, поднялась, губы потрескались, каждая клеточка болела. Хотелось пить, а еще больше хотелось в туалет. Когда начала сползать с кровати, меня подхватили чьи-то руки. Автоматически стала вырываться и даже укусила того, кто меня схватил, прежде чем поняла, что это Конан… то есть Амран. Наверное, он просто хотел помочь, но носить в туалет на руках – это как-то слишком.

– Поставь, сама дойду, – сиплым шепотом сказала я.

Амран не ответил, просто донес меня до двери в санузел.

– Служанку позвать? – спросил он.

– Не надо.

Умывание немного освежило. Как только я снова вернулась в комнату, меня сразу подхватили на руки, донесли до кровати и уложили, укрыв одеялом. Рядом с кроватью на столике расположился ночник, дававший ровный голубой свет.

– Спасибо, – поблагодарила я здоровяка.

Не знаю, зачем он мне помог, если все равно потом на алтаре резать будет. Попытается, по крайней мере. Видимо, не хочет, чтобы я страдала больше нужного. Как же все болит! Надо сбежать отсюда, как только станет полегче. Резко скрутило живот, по телу пробежала судорога, я сцепила зубы, чтобы не заорать. Перед глазами закрутились разноцветные круги, но через пару минут стало потихоньку отпускать.

Когда зрение сфокусировалось, я увидела Амрана, держащего кружку с соломинкой:

– Пей, это обезболит.

Долго упрашивать меня не пришлось. Когда кружка опустела, я поинтересовалась:

– Когда все это закончится?

– Не знаю, обычно изменения длятся восемь-десять дней, но в нашем случае все пошло не так, как планировалось. Пока твоя кожа зеленого цвета, изменения будут идти; когда кожа полностью посветлеет, все закончится и тело сформируется окончательно. Зеленый цвет – это показатель магии, которой наполнен кокон. Эта магия уже наполовину вышла из твоего тела, именно поэтому изменения так болезненны. В первые пять дней тело меняется достаточно сильно, но боль резкая и непостоянная, потому что магия позволяет быстро пройти изменениям, – рокочущий бас Амрана с размеренными интонациями успокаивал, наверное, учительская практика дает о себе знать. – Сейчас же магии в теле меньше, и изменения идут небыстро, поэтому ты чувствуешь постоянную боль.

Ага, понятно, если резко отрубить палец, будет больно, но из-за хорошей регенерации сразу заживет, а вот если резать понемногу… Тем временем здоровяк продолжал:

– Изменения в твоем теле начались с того момента, как ты выпила воду из источника, смешанную с твоей кровью. Появившаяся метка связала всех нас, однако для старта фазы интенсивных изменений кто-то из нас должен был находиться рядом с тобой. Но мы ушли из долины, оставив тебя одну. Если бы ты с самого начала была рядом с нами, то все самые болезненные изменения уже бы прошли. Мы не смогли защитить тебя, прости. Из-за этого ты сейчас страдаешь и имеешь полное право злиться на нас.

Удивлению моему не было предела. Он что, извиняется? Карие, глубоко посаженные глаза Амрана смотрели на меня внимательно и с плохо скрываемой надеждой. Он искренне извинялся! И похоже, ему действительно был важен мой ответ. Ничего себе! Может, все не так плохо? Может, можно будет договориться, чтобы я осталась жива, без этого обряда?