Я стояла в нарядном платье и кроссовках, с буханкой свежего хлеба и палкой для олимпийского прыжка. Вся в диатезе и с озадаченным лицом.

– А если хлеб в зубы и прыгнуть?

Повернув голову направо, я увидела свою будущую лучшую подругу. Светка, как и подобает деревенским девчонкам, была конопатая и в спортивно-парадном образе, да с такой же буханкой хлеба, как и у меня. Образ завершали резиновые сапоги. Она улыбнулась мне, представляете? Не стала обзывать заразной и брезгливо морщиться от феноменального количества корост по всему лицу, рукам и ногам. Сумасшедшая какая-то!

– А тебе-то что? – с ноткой осторожности в голосе поинтересовалась я, – Ты вон в сапогах и можешь лужу перейти спокойненько!

– Помочь хочу, – с задором ответила незнакомая девочка, – Давай вместе прыгнем?

Я пожала плечами, вонзила свои молочные зубы в буханку горячего хлеба, взяла палку и, как подобает истинным героям перед финальным аккордом, с уважением посмотрела на своего сенсея – Светку. Немного разбежалась и в тот момент, когда палка-выручалка должна была воткнуться в дно лужи, а я подлететь на несколько метров (именно так это выглядело в мечтах), стремительно преодолевая препятствия, поскользнулась. Вжух, и мои ноги покрыты грязью, а брызги земляной жижи окрасили нарядное платье. Зато хлеб не пострадал. Со Светкой приключилась аналогичная история. Мы посмотрели друг на друга – две конопатые девчонки с хлебом в зубах, сидим на берегу лужи, а в глазах страх, потому что испачкались, как свиньи, и дома ждет наказание. Справедливости ради, в тот момент мы и правда походили на поросят. Наверное, именно поэтому Светка хрюкнула, а я расцепила зубы, взяла в руку буханку и засмеялась.

Не так давно я заметила, как старики заводят знакомства – подходят к остановке, спрашивают у таких же стариков, когда же этот чертов 27 троллейбус приедет, и вот спустя 2 минуты они обсуждают своих внуков и стоимость гречи. Не зря ведь говорят, что пожилые люди становятся как дети – непосредственными. Спустя 5 минут после фиаско с лужей мы со Светкой сидели на школьном стадионе и ели хлеб, который чудом уцелел в процессе преодоления препятствий. Ну а что? Все равно ведь ругать будут, чего же не полакомиться ароматным и горячим хлебушком.

В процессе недолгого разговора я узнала, что Светка живет в деревне круглый год, ходит в сад и немного враждует со старшим братом. В город выезжала один раз, хочет велосипед, Барби и смотреть мультики нон-стоп. Я поведала о том, что в деревню меня сослали, потому что лето и свежий воздух, имеется и велосипед, и кассеты с мультиками, да и с мальчишками враждовать, наверное, интересно. Когда мы съели по буханке хлеба, Светка указала пальцем на улицу, где живет и сказала, что ждет в гости. На том и разошлись. Дома нас обеих наказали, что естественно, поэтому только спустя дней пять я впервые повисла на ее заборе и протяжно зазывала выйти погулять.

Следующие две недели лета 1995 года я только и делала, что ждала подставы или нетактичного вопроса про диатез, но Светке это было неинтересно. Даже когда я сказала, мол, смотри, видишь коросты, это я болею, неужели не боишься заразиться? Ну, или что-то в этом духе. Подруга пожала плечами и сказала, что ей “пофиг” – полуматерное слово, очень популярное в 1995 году, означает безразличие к проблеме. К слову, формулировку именно Светка и объяснила. Тогда я поняла, что матерные и полуматерные слова можно употреблять не только защищаясь от нападок, но и чтобы описать чувства. Так как подруга была осведомлена лучше, попросила ее научить новым ругательствам, которые имели нейтральный оттенок.

Представляете, как удивилась моя бабушка, когда после прогулки я вернулась домой и восхитилась закатными лучами, которые так живописно окрасили крышу теплицы. «Б****, как красиво!» – это если дословно.

Когда ба поинтересовалась откуда такой клад в словарном запасе 4-летнего ребенка, я рассказала про Светку. Про ее дом, наши прогулки и то, что именно подружка надоумила в тот раз, когда я пришла грязная и без хлеба, прыгать через лужу. Почему-то бабушка не стала ругать за нецензурную брань при иконах, ворошить конфликт двухнедельной давности из-за отсутствия хлеба, а просто села на стул, взяла с меня обещание быть с этой Светкой поосторожнее и зарезюмировала:

– Бывает же такое. Тьфу, деревня!

Спустя несколько лет я узнаю, что это отсылка к фильму «Любовь и голуби», но в ином контексте. А еще буду употреблять эту фразу в 2018 в большом городе на другом конце страны, когда познакомлюсь с девушкой, которая окажется лучшей подругой подруги жены моего далекого бывшего.

Лето 1995 года подходило к концу. Я всегда любила подводить итоги, поэтому, когда направилась в город в пыльном автобусе, воспроизводила в голове самые значимые события:

5. Поймала бабочку в банку.

4. Ехала в мотоциклетной коляске по лесу.

3. Бабушка купила гусей.

2. Мама подарила новую Барби.

1.Подружилась с самой классной девчонкой во всем мире.

Спустя два или три года Мухтар укусит меня за живот, а бабушка запретит дружить со Светкой. Я по-прежнему буду болеть диатезом, материться невпопад и бродить по деревне с палкой в руке, наблюдая за пьяницами, которые разговаривают сами с собой.

В детстве часто раскидываются словами, значение которых не понимают (но и сейчас знаю много взрослых, которые “не в моей консистенции” и “инфаркт мозга”). Например однажды, услышав слово “силос”, которое звучало как-то по-французски, я начала разбрасываться им направо и налево, подобно американским реперам, которые в своих клипах швыряют купюрами во всех, кто попадется под руку. Не день, а силос! Глаза цвета силоса! Устала, аж силоса никакого нет! Спустя время, на смену пришло новое – “фаллос”. Эту интересную комбинацию букв я услышала от шпаны, которая тусовалась в подъезде моего городского жилья. Ну а что? Звучит не менее иностранно, и есть в этом что-то величественное. По приезде в деревню решила поделиться с бабушкой новомодным термином, а она, вытаращив глаза, сказала, что лучше уж разбрасываться “силосом”, нежели “фаллосом”. На резонный вопрос “почему?”, бабуля, краснея и смущаясь, сказала стандартное “нельзя!”. А еще выругалась на шпану так, будто они, городские, находящиеся в ста километрах, были перед ней. Воображаемых подростков она отчитала красочно и не стесняясь в выражениях, а я узнала новые матерные изречения, которые звучали так круто, что вошли в мой словарный запас на долгие года.

Шпана – это городские подростки, которые регулярно собирались в подъезде нашего городского жилья и, будучи детьми занятых родителей, занимались типичными для себя делами – раздражали своим присутствием. Еще курили, поджигали стены, оставляли после себя тюбики клея и хамили взрослым. Шпану я боялась не меньше, чем Мухтара, который охранял Светкин дом. После того случая я боялась всех собак.

Когда бабушка выдала нам со Светкой по шлепку, схватила меня за руку и запретила всякую дружбу, я почувствовала боль. То ли шок покинул, и “зазвенела” рана, то ли ком к горлу подступил от необоснованного ответа. Бабушка завела меня в дом, промыла рану, несмешно пошутила про “до свадьбы заживет” и всячески пыталась держаться молодцом, не показывая страх. Но когда пришел дедушка, она дала слабину и со слезами поведала о произошедшем. Тогда в моей голове крутилась одна грустная мысль – Я РАЗОЧАРОВАНИЕ. Ну а как еще объяснить суровый взгляд моего дедушки и хлопок дверью, после того, как бабушка закончила свой истеричный рассказ про пса, укус, рану и Светку? Конечно, я только и умею, что расстраивать!