День выдался жарким. Солнце палило изо всех сил, поливая светом и жаром растения, здания и людей. Жара стояла уже давно, и каждый, кто выходил из дома, провожался окружающими, как на битву с врагом. Кто-то кутался в легкие ткани и пытался таким образом защитить тело и голову, кто-то, наоборот, раздевался чуть ли не донага.

Марина выбрала золотую середину: ярко-красный топ, выгодно подчеркивавший ее грудь, и не особо длинные шорты прятали только небольшую часть тела. Остальное же подставлялось по очереди под лучи жуткого солнца.

– Опять на работу? – покачал добродушно головой охранник, старый Викторыч, годившийся Марине, наверное, в прадедушки. – И как ты его не боишься? – добавил он, понизив голос.

Марина легкомысленно тряхнула головой:

– Да ладно, Викторыч, не особо он и страшный. Не красавец. Но не живодер же.

Охранник, одетый в форму неизвестного Марине рода войск, тяжело вздохнул, не стесняясь, перекрестил Марину и открыл калитку, давая доступ в огромный многоэтажный дом, высившийся как каланча посередине города.

Марина благодарно улыбнулась, подхватила стоявшую на тротуаре холщовую «рабочую» сумку и уверенно зашагала знакомой дорогой.

Работодателя, чью квартиру Марина убирала вот уже какой месяц подряд, если не боялись, то опасались в городе многие. Сын губернатора, «Терминатор», как прозвали его за холодность и равнодушие во всех делах, он родился уродом. Его внешность отпугивала хуже характера.

Марина тоже старалась лишний раз не смотреть в его сторону, но не только из-за внешности. Первые дни, когда только вышла на работу, вздрагивала в просторной квартире от каждого звука. Но потом втянулась, привыкла, осознала, что она для работодателя что-то вроде мухи: если не кружить рядом, не тронет. Она и не кружила, убирала там, где было пусто. Благо в квартире таких мест попадалось более чем достаточно.

Бедная студентка, Марина решила, что лучше мыть полы, чем разносить тарелки. Тут, по крайней мере, никто по заду не хлопнет и сальную шуточку вслед не отпустит. Работодатель и не смотрел в ее сторону. Да и денег больше получишь, ненамного, но все же. Была у Марины мечта, ради которой стоило горбатиться уборщицей несколько месяцев. Давнишняя, она грела Марине сердце каждый раз, когда опускались руки.

Утро выдалось отвратительным, впрочем, как и все предыдущие, прошедшие с рождения Лео. Лучи жаркого солнца пробивались даже сквозь плотно зашторенное окно. Лео хмуро посмотрел на разложенные на столе многочисленные бумаги, встал из кресла, заковылял к шкафу. На часах – восемь утра. Пора было ехать в офис. Показываться на людях Лео не любил. Нет, не так. Он ненавидел куда-либо выходить из квартиры и старался все общение с внешним миром свести к минимуму.

– Дай тебе волю – ты запрешься в своей пещере на веки вечные, – ворчала мать, каждый раз насильно вытаскивая Лео куда-либо.

Он традиционно молчал – не видел смысла кому-то что-то объяснять. Родители желали ему лучшего, вот только их «лучшее» очень сильно разнилось с тем, что представлял себе Лео.

Он мрачно усмехнулся: маленький уродец, рожденный, по воле рока, у богатых родителей. Насмешка судьбы. Этакое изощренное издевательство. Хотя, с другой стороны, родись он в семье победнее, вряд ли остался бы жив. Скорее всего, его сразу же после появления на свет сдали бы в детский дом, и к тридцати годам Лео уже отправился бы на тот свет, благо способов было достаточно, тот же алкоголь…

Лео заставил себя оторваться от мыслей о своей возможной судьбе, вытащил из шкафа костюм, сшитый на заказ у именитого городского портного, и начал переодеваться.

Через неплотно прикрытую дверь донеслись шаги – пришла уборщица.

– Ты слишком беспечно относишься к своей безопасности, – как-то сообщила Лео мать. – Подумать только – снабдить ключом совершенно незнакомую женщину!

– Предлагаешь присутствовать в квартире во время уборки и ходить по пятам за этой самой незнакомой женщиной? – иронично спросил тогда Лео. – Так она в обморок упадет уже на второй минуте, если не раньше.

Мать обиженно поджала губы: объяснять Лео что-либо снова оказалось бесполезным. Он считал, что сам прекрасно разберется в своей жизни, без вмешательства в нее родителей. Свои личные дела он обсуждал только с младшим братом. Хотя… Какие могут быть личные дела у такого урода…

Закончив одеваться, Лео вышел из комнаты, подволакивая ногу. Ему не было нужды смотреться в зеркало. Он и так знал, как выглядит, – отвратительно.

Оставив уборщице наличные в прихожей на привычном месте, на полочке у двери, он заковылял прочь, на работу, будь она неладна.

Негромко хлопнула входная дверь – работодатель, пунктуальный, как всегда, ушел из дома. Марина к тому времени закончила мыть полы в соседней комнате, встала с карачек, с удовольствием выпрямилась, огляделась: минимум мебели, никаких безделушек. Безликая квартира, которую довольно удобно убирать: повозил тряпкой по полу, просунул веник или швабру по два-три кресла в гостиной, смахнул паутину с широкого окна или пыль с «голого» подоконника, и вот уже все чисто. Благо работодатель никогда ни к чему не придирался.

Марина подошла к окну, выглянула наружу: огороженная детская площадка, чуть дальше – стоянка автомобилей, зеленые деревья по периметру. Вид так себе. Ей больше нравилось находиться в спальне работодателя. Уж там, у окна, Марина замирала надолго: разбитый внизу парк приковывал ее внимание. Марина с удовольствием наблюдала за морем листьев, колышущимся от ветра. Изумрудная зелень очаровывала ее, так и хотелось смотреть, смотреть, смотреть, не отрываясь ни на секунду.

Купить квартиру в этом доме, с видом на парк, самый известный в городе, было давней мечтой Марины. Поэтому и мыла она полы по утрам, до учебы, в чужой квартире, надеясь скопить хоть какую-то сумму, поэтому и экономила, отказывая себе во всем. Второй курс университета, самое время ходить на свидания и вечерники. Но Марина предпочитала зубрить учебники дома или мыть полы здесь. Она надеялась, что после вуза сможет найти нормально оплачиваемую работу и хотя бы до тридцати-тридцати пяти у нее получится взять ипотеку, чтобы переселиться в этот шикарный особняк.

Соседство с работодателем и возможность встретить его в лифте Марину не пугали. Квартира. У нее должна быть квартира с видом на парк.

В коридоре, в сумке, зазвонил мобильный. Марина оторвалась от своих мыслей, вытерла руки о надетый передник и отправилась отвечать.

– Да, Володь. Нет, еще на работе. Помню. Не опоздаю. Да, хорошо, пока.

Закинув мобильник в сумку, Марина повернулась к кухне. Кофе. Вот что ей было нужно. Работодатель покупал отличный, недешевый кофе. И даже разрешил его пить. При знакомстве, показывая комнаты, кивнул в сторону кухни:

– Кофе, чай там.

Марина тогда не поняла, что именно имелось в виду, но так как завтракал работодатель рано утром, не в ее присутствии, то она решила, что это такое позволение иногда пользоваться благами цивилизации.

Синий «мерседес» представительского класса с госномерами мчал по улицами города. Водитель знал свое дело – работал у Лео не первый день и прекрасно выучил распорядок дня и маршруты своего не совсем обычного нанимателя.

Лео сидел в салоне в удобном кожаном кресле бежевого цвета, вчитывался в захваченные из дома бумаги и гнал от себя мысли о необходимости вечером отправиться на закрытую вечеринку.

Родные наперебой твердили, что ему следует хотя бы изредка показываться на людях. Лео каждый раз сдерживал саркастическую улыбку, так и норовившую наползти на губы. По его твердому убеждению, чем меньше «люди» видели его, тем лучше было для их нервной системы. Его уродство в сочетании с тяжелым характером и привычкой говорить в частном общении все, что думает, делали его нежеланным гостем на любом вечере. Впрочем, пожелай Лео, и двери всех домов распахнутся перед ним, пусть и нехотя.