Фрида постанывает, отвечая на моё дикарство. Скулит, ёрзая по столу и промежностью натирая мой измученный желанием член, томящийся в узком плене брюк.

— Что за грохот… — раздаётся некстати голос Ди, в зале включается свет, вынуждая зажмуриться, по глазам будто бьют лезвием ножа.

— Ди-и-и-и-и, — шиплю, пряча лицо в волосах Фриды.

— Чёрт! Чёрт! — тихо причитает Ди. — Простите, — щёлкает выключателем. — Вы только не порежьтесь о стекло, — добавляет с виноватым смешком, и раздаются удаляющиеся шаги.

Шумно соплю в висок Фриды, словно после долгого забега.

Она тоже часто и глубоко дышит, подрагивая в моих алчных руках, вынужденно замеревших на теле девчонки. Одна на спине под футболкой, другая на упругой ягодице, уже сминая плоть под тканью трусиков.

— Прости, — роняю, потому что должен как-то звучать.

— За что? — она носом скользит по моей скуле… щеке, робко подбираясь к губам.

— Я не должен… — затыкает коротким поцелуем. — Мы не… — ещё одним, углубляясь, ускоряясь. — Фрида, — с мукой мычу и, тотчас раздаётся мой глухой стон, когда она поцелуй сменяет не сильным укусом, зубками оттягивая мою губу.

Меня сильно колотит.

— Фрида… — еле нахожу силы, прервать очередной водоворот безумия, придержав за плечи девчонку, но она и на этот раз оказывается сильнее. Рывком освобождает меня от рубашки, не запариваясь с расстёгиванием, пуговицы летят прочь, точно мелкий град, рассыпающийся по полу.

Проигрывая нашей похоти, усаживаю девчонку на себя и обтирая стены и углы, потому что меня жутко качает от желания, а ноги не слушаются, иду в свою комнату.

Просто она ближе… И привычней. Там знаю, где и что… Там не нужны глаза, мозги… там есть постель! Огромная, где удобно трахаться, и где я отведу душу, вые*в Фриду.

Лео Доу

Меня переполняют чувства. В порыве дикой страсти, шепчу какую-то муть, не особо думая что. Алчно оглаживаю худенькое тело и задыхаюсь от жадности. Хочу её всю, сразу!

Но так не бывает, поэтому мну как выходит, лишь бы не останавливаться. Изучаю ладонями, губами, языком.

Дышу ей, пью её…

Она наркотик. Мой… И не уверен, что есть от него способ отвыкнуть.

Махом сдираю футболку, оголяя для себя юное дело. И обрушиваюсь в неуёмном желании, наконец, вживую испробовать запретный плод.

Уже собой плохо владею, как хочу вкусить Фриду…

На постель едва не обрушиваюсь вместе с девчонкой.

— Наверное, это будет моя самая огромная ошибка, но я вые*бу тебя, — едва соображаю, что и как. В меня точно дьявол вселяется: одержимо рычу, махом сдираю с Фриды трусики — как есть, разрывая ткань о тощие ляжки, и откидываю последний кусок ткани, скрывавший от меня заветную цель.

Дрожащими руками стягиваю с себя брюки, наконец, дав свободу восставшей плоти, перед этим не забыв достать презик из заднего кармана. Ловко вскрываю, надорвав зубами край пакетика. В два движения раскатываю по длине и шагаю к постели. Глаза Фрида распахиваются не то в ужасе, не то в удивлении. Девчонка сжимается в комочек, словно птенчик, к которому подступает голодный кот. И это было аллегорично, я ведь и правда Лев — ЛЕО!

Большой, дикий кот, а она моя маленькая птичка… Фрида.

Ловлю за щиколотки, подтягивая её ближе.

Сотрясаясь от лютого желания, подминаю под себя худенькое тело. И вновь душу поцелуями, потому что мне горит, но спешить не хочу — иначе оттрахаю дико, забыв о чувствах девчонки.

Ласкаю жадно: глажу, мну. Пальцами по вожделенной щели веду, проверяя на влажность и ощущаю, что Фрида готова. Всхлипывает, когда осторожно и медленно проникаю одним пальцем. Плавно скольжу, словно уже трахаю, но без спешки… растягивая удовольствие. Туда-сюда, позволяя привыкнуть её лону к вторжению, а то непривычно как-то, узко и напряженно.

А я очень хочу сделать всё правильно. Красиво, с чувством, а не как голодный, похотливый самец.

С Фридой желаю и удовольствие поделить!

Поцелуями добираюсь до груди девчонки. Небольшая, упругая и такая лакомая, что лизнув острый, нагло торчащий сосок, следом прикусываю, слушая охренительно приятные стоны девчонки. И только прогибается ко мне, накрываю другую грудь ладонью. Сдавливаю, зажимая сосок между пальцев, губами захватывая свободный. Всасываю глубже, ласкаю языком ореолу, описав влажный круг и, с причмокиванием отпускаю, в тот же миг щипая за другой.

Фрида вскрикивает, цепляясь за мои волосы. Ворошит, мнёт в кулаках. И это так искренне, что языком по ложбинке между грудей веду, опускаясь ниже на живот.

— Прошу, — дугой выгибается Фрида и вновь меня за волосы тянет к себе, — возьми меня, — шепчет жарко с придыханием. Ко мне подаётся, затыкая поцелуем.

Я не против ускориться. Думал ей мало, не готова, но раз так, опять удобней между её ног устраиваюсь, не прекращая ласк и поцелуев.

Чуть приподнимаюсь, членом упираясь в её лоно. Ещё раз проверяю на готовность, постукивая головкой по заветному местечку, ведут вверх вниз, увлажняясь…

— Ну же… ну же, — похныкивает девчонка от нетерпения, ёзрает, едва не насаживаясь на моё хозяйство. И я срываюсь — одним резким толчком тараню её плоть.

Фрида сдавленно вскрикивает мне в рот, карабкаясь куда-то вверх, но я уже под властью дичайшего удовольствия, что наконец-таки в ней! Мне так хорошо, узко, влажно, горячо, что проникаю членом глубже.

И ещё раз!

Меня ослепляет от каждого нового неистового толчка. Тесно и охренительно влажно.

Двигаю бёдрами, наращивая темп. Вбиваюсь резче и быстрее, пока не всаживаю член по самые яйца. Ком, разрастающийся в паху, вот-вот лопнет.

Дрожу в хмельном угаре и под напором ярких чувств, покатывающего экстаза. Теряю себя в похоти. Вколачиваюсь быстрее и грубее, пока напряжение, словно натянутая нить, не обрывается.

Меня накрывает чистым экстазом.

Кончаю через приятную боль, семя вытекает с пульсацией. Оргазм точно лава прокатывается по телу, сжигая остатки сил. Мне так хорошо, так спокойно…

Дышу Фридой, моей маленькой невинно порочной бестией. Она всё же доводит меня до преждевременного извержения. Обольщает… хотя я клялся, что с сексом обожду.

Чертовка. Могла бы отказать… Должна была!

Запоздало понимаю, что девчонка подо мной притихла.

Приподнимаюсь на локтях… Бледное, зарёванное лицо, в огромных глазах боль, на губе кровь.

Смахиваю языком, без страха и, не особо раздумывая, что что-то не так. Фрида чиста, несколько раз проверял кровь на вич и гепатит. И жест этот скорее порыв, чем обдуманное действо.

— Это я тебя? — удивлённо, не находя в памяти, чтобы так яростно кусался. Но я пьян… мог и упустить. Фрида не отвечает, но в глазах опять блестят слезинки.

— Я сделал больно? — озадачиваюсь мне уже не по себе.

Скатываюсь с девчонки, нетрезвым взглядом скользнув по худеньким ляжкам со следами крови.

Непонимающе уставляюсь на член.

— Ты… — запинаюсь, не в силах зацепиться за разумное. — Иди, обмойся, — без брезгливости, но трахаться в месячные не самое приятное.

Фрида, сжавшись в комочек, всхлипывает, прижимая руки к груди. Встаёт с постели, но в ванную уходит, на подкашивающихся ногах.

Я пытаюсь собрать мысли в кучу. Стягиваю презик, кидаю в сторону мусорку… и тут меня озаряет. Кидаю взгляд на постель — постынь тоже заляпана, правда, несильно — так… чуть размазано. Вспоминаю кровавые следы на ляжках Фриды.

— Ты девственница? — врываюсь в душевую, испугав девчонку. Она стоит под струями воды. Мелкая, жалкая, понурая, хлопает ресницами, таращась на меня огромными глазами. Губы дрожат, жмёт руки к груди.

— Твою мать! — вот теперь меня начинает потряхивать от недоумения. Встряхиваю Фриду: — Совсем идиотка? Почему не сказала? — всё равно ничего более умного на языке не верится.

Фрида опять вздрагивает, закусывает губу, и я вижу, что кровь… на губах как раз от её зубов. Видимо, пока я её вытрахивал, пыталась одной болью притупить другую.