- Да кто бы раньше сказал, не поверил бы, - произнёс Виктор, он, как и юнга в каждой руке держал по пистолету с глушителем.

  - Сейчас я тут немного поработаю, и уходим назад, - произнёс Ваник. На вопрошающий взгляд Виктора сообщил, - оставлю несколько сильных сюрпризов в качестве подарков егерям, по времени займёт минут пять. Только ты ничего вообще не трогай здесь и не топчись особо сильно, а то эти прохвосты егеря сразу же заподозрят неладное.

  Минировать я стал убитого офицера группы, судя по погонам обер-лейтенанта, подложив под него помимо двух гранат Ф-1 ещё и два бруска взрывчатки. После этого прикинув, откуда будет подъезжать машина, на которую будут грузить трупы, заминировал и этот подъездной путь.

  После этого наша разведгруппа три бойца, которой находились чуть в стороне, быстрым шагом, чередуемым с бегом, по дуге, направилась в сторону всё той же бухты Западная Лица.

  К западному берегу бухты Западная Лица мы подходили, когда уже ночь вступила в свои права.

  На восточном берегу бухты уже находились наши войска, осталось всего ничего, добраться до них, на это у нас была всего лишь эта ночь. К самому берегу мы близко не подходили, расположившись на склоне сопки. У немецких егерей здесь не было сплошной обороны, а оборона была организована с помощью взводных узлов обороны и секретов, которые своими секторами обороны перекрывали все подходы к берегу, ко всему же вся береговая черта, с самыми удобными подходами, наверняка была минирована, да ещё, скорее всего несколькими минными полями.

  Пока группа отдыхала после продолжительного бега, я, закрыв глаза, сканировал окружающее пространство. Уйти здесь, я бы сам со своими способностями смог бы, но только один, всей группой это было не реально.

  - Здесь нам не прорваться даже к воде, - проговорил я, - да и если сюда вызвать катер, тот и не сможет подойти к берегу, и скорее всего и уйти не сможет. Надо не останавливаясь идти далее, может дальше повезёт больше, время ещё есть.

  - Время ещё есть, - согласился со мной Леонов, - значит, двигаемся далее.

  К утру мы отмотали ещё более двадцати километров, но никаких подходящих вариантов я не нашёл, да и Леонов не видел, сказал что благодаря новым маскхалатам, мы продержимся до следующей ночи, а там поищем выход далее.

  На днёвку группа расположилась в небольшом распадке, просматриваемом или с вершин сопок или с воздуха. Проспав несколько часов и восстановив свои силы, попросился у Леонова выдвинуться на срез распадка, чтобы понаблюдать за видимой частью береговой черты этого берега и водами бухты Западная Лица.

  Через три часа ко мне подполз Леонов, хотя мы договорились, что смена будет через четыре часа. Расположившись рядом, тот сообщил, что не спится что-то. Принялся, как и я, осторожно осматривать открывшуюся местность в бинокль.

  В зоне нашей видимости был только один укреплённый опорный пункт егерей, расположенный на вершине небольшой возвышенности, которая уступом выступала на сотню метров в бухту и находилась ниже и правее нас метрах в трёхсот пятидесяти. И состояла из нескольких дзотов, блиндажей, ходов сообщения между ними. Внизу, с нашей стороны от выступа, находился небольшой деревянный пирс, рядом с ним, в отрытой на склоне ниши и прикрытой маскировочной сеткой, стояли с десяток бочек. От пирса, наверх вела тропинка. К центру укрепрайона вела, грунтовая дорога, проложенная специально к моменту постройки, недалеко от неё были вырыты три капонира, прикрытые маскировочными сетями, два были пусты, а в третьем капонире стоял мотоцикл с коляской.

  - А капониры на что? - спросил Леонов, - это ж чего немцам стоило их выкопать здесь.

  - По всей видимости, - ответил я, - если именно здесь будет высадка десанта, то капониры предназначены для мобильной передвижной батареи, какого-то там калибра, которая будет прибывать сюда, скорее всего по звонку. Меня больше всего интересуют бочки закрытые сеткой рядом с пирсом.

  - Да бочки вижу, - сообщил Леонов, - скорее всего с них заправляют катера, которые патрулируют воды бухты.

  - Это для заправки катеров надо было притащить сюда десяток 200 литровых бочек, - с сомнением сказал я, - это две тонны получается, это на сколько, же катеров эта заправка рассчитана?

  - Не знаю на сколько, но это же очевидно, - произнёс Леонов.

  Как оказалось, через шесть с половиной часов, неочевидно.

  Сначала мы услышали отдалённый гул самолёта, потом и уже нам стал, виден гидросамолёт с немецкими опознавательными знаками, он сходу пошёл на снижение (экипаж самолёта, по всей видимости, не первый раз здесь приземлялся) приводнившись в 100 метрах, после чего подрулил к пирсу.

  Встречать самолёт выскочило с десяток егерей, которые помогли пришвартовать его к пирсу, длинна пирса как раз позволяла.

  Из самолёта очень осторожно вывели несколько человек в куртках, которые носили пилоты люфтваффе, которых тут же подхватили под руки егеря, потащившие их наверх в тепло блиндажей. После чего так же вывели два пилота в зимней форме принятой на севере у лётчиков ВВС РККА и РККФ, их по указанию лётчика офицера, отконвоировали к находившийся здесь же недалеко яме. Сняв с них куртки и заставив снять ватные штаны, их затолкали в яму, прикрытую сверху решёткой, на задвижку которой повесили амбарный замок, недалеко от неё устроился один из егерей.

  Остальные пять егерей, вместе с четырьмя членами экипажа самолёта стали заправлять самолёт, качая ручной помпой топливо и заливая его в бак самолёта с помощью вёдер, передавая их по цепочке.

  Отдельно стояли два лётчика, вместе с егерем офицером, куря сигареты, разговаривая, при этом, не забывая контролировать своих подчинённых, которые производили заправку самолёта в ручную.

  - Ну, вот и наше транспортное средство приехало, - сказал я, повернувшись к Леонову, тот продолжал внимательно наблюдать за гидросамолётом.

  - Ты чё и самолётом управлять можешь? - тот, с ехидством посмотрел на меня.

  - Нет, конечно, - помотал я головой, - куда мне убогому, просто на такие случаи, у меня персональные лётчики припасены.