Эпизод 40

  - Ну, никак не пойму, чего они в нас вцепились, - возмущённо проговорил я, подымая, свои натруженные ноги, на поваленное дерево, - ну подумаешь, постреляли маленько, и что после этого устаивать на нас такую масштабную облаву, как с цепи сорвались. Все три моих подарка поймали, а успокоится, не могут.

  - Ты хоть, что за подарки им оставил, - лениво спросил Леонов, - а то последний твой рванул так сильно, что даже я присел.

  - Да нормальные подарки, первые два по одной Ф-1, последний третий как снаряд 152-мм, - также лениво ответил я.

  - Снаряд 152-мм? - Леонов, даже привстал от удивления, - да где же ты его взял здесь в лесу.

  Остальные трое бойцов группы тоже удивлённо уставились на меня.

  - Я же сказал КАК, - ответил я, - чё, я дурной таскать почти 50 килограмм (снаряд 152 мм: масса снаряда - 49 кг; масса ВВ - 6,5 - 7 кг), у меня вот компактный заменитель есть.

  В моей руке как будто из воздуха материализовался небольшой 100 граммовый брусок.

  - А в сочетании с Ф-1 у него поразительный эффект, - добавил я, - почти, такой как у 152-мм снаряда. Ничего пусть дальше за нами побегают, я им ещё два таких подарка оставил. Я вот думаю командир, что если они на ещё одной подорвутся, то надо в корне менять концепцию, движения. Тут уже недолго осталось ждать с десяток минут.

  - Что за концепция движения такая? - смотрел на меня Леонов, да и вся группа тоже.

  - А вот рванёт ещё раз, тогда и поговорим, - ответил я, - а то, может быть и не полезут, дальше.

  В это же время западнее 11 километров от нахождения советской разведгруппы.

  Обер-лейтенант Клаус Дювелль, командир роты разведки, 11 разведывательного батальона 2 горно-пехотной дивизии с тоской посмотрел на остатки того что у него осталось от 2-х взводов разведки - 14 человек, собак они потеряли три, осталась последняя овчарка.

  Всего лишь месяц назад, ему был вручен Рыцарский крест Железного креста (нем. Ritterkreuz des Eisernen Kreuzes), - "за отвагу на поле боя". После этого его перевели с командира 12 роты 137-го горно-пехотного полка в 11 разведывательный батальон.

  Казалось бы, что наконец-то, у него появилась перспектива продвижения по службе. До сегодняшнего дня он в это верил, но после того как сегодня в 12 часов дня, командир батальона поставил ему задачу по уничтожению советской разведгруппы, всё пошло не так как должно быть. Они даже не смогли близко подойти к ней, после непонятного первого подрыва у него в группе появились трое убитых и шестеро раненых. Через два километра после очередного взрыва было пятеро убитых и восемь раненых. Но добил его только что прозвучавший взрыв не похожий на два предыдущих, казалось, что рядом взорвалась не просто граната, а рванул настоящий снаряд крупного калибра, хотя свиста снаряда никто не слышал. Потери в его команде были просто ужасающие, одиннадцать человек убито и семь ранено.

  Всего за три часа погони у него выбыло из строя 40 человек, плюс с ранеными он оставил ещё восемь. И здесь надо будет оставлять троих для ухода за ранеными. Из двух офицеров, командиров взводов и четырёх унтер-офицеров, в строю у него остался один офицер и один унтер-офицер, ещё два унтер-офицера были ранены. Подмогу, по радио он уже вызвал, но она будет только через час. Машинами перекинут ещё два его взвода роты, на перекрёсток впереди в 8 километрах, но проклятая разведгруппа резко поменяла направление ещё двадцать минут назад.

  Передав в штаб разведывательного батальона о третьих потерях и о смене направления движения разведгруппы противника, оставив с ранеными, ещё троих солдат, с остальными он двинулся по следам дальше. Но буквально через десять минут бега, все следы просто пропали. Овчарка не могла их найти по запаху. Развернув солдат в цепь, стали прочёсывать всю округу. В его группе оставались ещё несколько опытных матёрых егерей, которые через минут пять нашли, таки следы, но как оказалось ненадолго.

  Очередной взрыв произошёл через десять минут, притом он был такой же по мощности, как и предыдущий. Но в этот раз они отделались можно сказать легко, был всего лишь один убитый и два легкораненых. Они уже поняли, что надо двигаться немного в стороне, а не идти по маршруту советской разведгруппы.

  Ещё один взрыв произошёл буквально через минуту с начала движения, погиб один солдат, один солдат был ранен.

  Все эти обстоятельства привели в бешенство обер-лейтенанта Клауса Дювеллье, он решил идти до конца, его внутреннее чутьё говорило о том, что эта советская группа где-то рядом, они их почти догнали. Но следующие полчаса погони показали, что их противники резко поменяли направление на противоположенное. Ещё через десять минут к Клаусу подошёл унтер-офицер, тот высказал предположение, что русские идут назад к населённому пункту Большая Западная Лица и идут практически назад по своим следам или рядом с ними.

  Здесь звериное чутьё Клауса просто кричало об опасности для его подчинённых, оставленных ранее.

   Когда Клаус вышел на поляну рядом с третьим местом подрыва. Его взгляду открылась ужасающая картина, помимо убитых взрывом одиннадцати человек, лежащих рядком чуть в стороне, где они их сложили, все десять его подчинённых лежали по всей поляне в живописных позах. Смерть застала их, по всей видимости, неожиданно, хотя судя по свежим следам, это произошло минут пятнадцать назад, при этом никто даже за оружие взяться не смог. Как такое могло быть, они не слышали ни одного выстрела впереди, а в своих людях Клаус был уверен, те без боя бы не сдались.

  В этот момент на поляне начали взрываться наступательные гранаты, после серии взрывов, к тому времени Клаус имел несколько ранений осколками от гранат, раздались негромкие щелчки и все ещё оставшиеся в живых егеря, начали падать один за другим. Что-то тупое сильно ударило Клауса в грудь, и его сознание навсегда померкло.

  - Ну вот, как-то так, - произнёс Ваник, обращаясь к Леонову, который вслед за ним вышел на поляну, при этом делая контрольные выстрелы лежащим егерям, в голову всем, кто ещё минуту назад был живой - зато проблема решена, на некоторое время.