Не верю сам
Чужим слезам.
Скажу вам напоследок:
Я предпочту
Сквозняк во рту,
Чем чей-нибудь объедок.
Свитисса.
Да ты юлишь!
Да ты хитришь!
И шашни прячешь просто.
А я жила
Себя блюла
Для этого прохвоста!
Я сбить с пути
Лишь захоти
Давно могла бы Вилла.
Робин.
Что ж, твой живот
Ревмя ревет,
Что ты беднягу сбила.
Свитисса.
Как мой живот?
Робин.
Так, твой живот.
Свитисса.
Что ж там, исчадье ада?
Робин.
Ребенок там
Сидит, мадам,
Бедняги Вилли чадо.
Мне дела нет, с кем вы крутите. Не все ли равно, кто тебе рога наставит свой брат слуга или хозяин? Нет, уж лучше хозяин: с него хоть содрать за это можно...
Свитисса. Жестокосердый! И не боишься ты, что за такую бессовестную ложь небеса обрушатся на твою голову? Да веришь ли ты в священное писанье? Слыхал ли про дьявола и преисподнюю?
Робин. Слыхал, сударыня, и вы про это тоже скоро услышите. Чтоб женщина под венец шла, когда уже имела дело с другим!
Свитисса. Я - с другим?
Робин. Вы, сударыня, вы!
Свитисса. Я... с Вильямом?
Робин. Да, да, вы с Вильямом!..
Свитисса (поет).
Ах, женщины, сколько мы терпим обид!
Невинных и то негодяй оскорбит.
Когда бы любила
Я этого Вилла,
Стерпела бы все, что мне ставят на вид.
Но, его не любя,
Берегла для тебя,
Для тебя одного, свою честь.
Как ты вымолвить смог
Свой неправый упрек?
Ту, которая в рот
И глотка не берет,
Как посмел ты в пьянчуги зачесть?!
Робин. Ах, Свитисса, Свитисса! Сама ведь знаешь, что, будь ты мне верна, я не отдал бы тебя и за пятьсот фунтов. Но что говорить с женщиной, которая проявила черную неблагодарность, изменила мне, такому верному, и даже не испытывает раскаянья. Но если уж ты столь низко пала, я скажу то, о чем бы иначе промолчал! Когда я жил в Лондоне, я мог завести интрижку с одной знатной дамой, но отказался от нее ради тебя,
Свитисса. Подумаешь, со знатной дамой! Да у меня могло быть по три лорда на день! Однажды я отвергла человека с такой вот лентой через плечо, ну точь-в-точь перевязь катафальщика! А это, говорят, самые важные люди в королевстве.
Робин. О Свитисса, в утюгах, которыми ты орудовала, прежде чем стала служить при хозяйке, меньше меди, чем у тебя во лбу.
Свитисса. О Робин, Робин, серебряные канделябры, что на твоем попечении, такие же пустые внутри, как ты.
Робин. О Свитисса, ты фальшивей всех румян, которые извела на хозяйку, фальшивее даже ее бровей.
Свитисса. У тебя любовниц - что стаканов в буфете!
Робин. А у тебя любовников - что мушек у твоей хозяйки!
Свитисса. Сколько б их ни было, а не про вашу я честь!
Робин. Тем лучше. Потерять жену - выпутаться из беды, потерять невесту - избежать несчастья, особенно если она побывала в руках у другого. Брак цена добродетели. Уличные обходятся дешевле. (Поет.)
Да, женщина - что чашка:
Покуда цела - хороша.
А чуть она треснет, бедняжка,
Не дам за нее ни гроша.
В Сент-Джемсе признаешь богиней,
Гляди на нее, дуралей:
Что стоит в Сент-Джемсе сто гиней
Идет за пустяк в Дрюри-Лейн.
ЯВЛЕНИЕ 12
Свитисса, Марджери.
Свитисса. Неблагодарный, бессердечный негодяй!
Марджери. Что случилось?
Свитисса. Ах, Марджери! Робин...
Марджери. Опять сделал какую-нибудь подлость?
Свитисса. Да еще какую! Я и представить себе не могла! Он порочит мою добродетель!
Марджери. Твою добродетель?
Свитисса. Да, Марджери, добродетель, которую я держала под замком, словно в буфете. Такую добродетель вздумал чернить! Он, как последний грубиян, заявил, будто это вовсе и не добродетель. Я все могла бы стерпеть, но уж не такое. Я готова, сохранности ради, спрятать свою добродетель в котомку и пронести ее по всему свету. Я охотнее стала бы женой последнего бедняка, чем любовницей богача. И меня, которая устояла бы перед самим королем, обвиняют, будто я сделалась подружкой лакея!
Марджери. Печально, что и говорить!
Свитисса. Ах, Марджери! Мужчины не знают цены добродетели! Лакеи научились распутничать не хуже своих господ, и скоро добродетель пойдет лишь на то, чтоб затыкать бутылки. (Поет.)
Без пользы беречь свою честь
Не станет любая из нас.
А если такие и есть,
Их в дуры запишут тотчас.
Лакеи, под стать шаркунам,
Невинность привыкли ругать.
Так, может быть, стоит и нам
Хозяйкам своим подражать?
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ 1
В полях Апшонес и Молли.
Апшонес. Пойми, дочка, я сомневаюсь в честности его намерений. Нельзя доверять этим льстивым барчукам. Для них соблазнить бедную девушку - значит одержать славную победу, все равно как для солдата - овладеть городом, и часто родители даже поощряют их. Научив сына льстить женщинам и обманывать их, они уже считают, что дали ему хорошее воспитание, в называют его светским джентльменом.
Молли. Не подозревай моего Овена, отец. Он совсем не такой.
Апшонес. А мне говорили, что этот милый юноша, когда жил в Лондоне, обегал все театры, чтоб сыскать себе любовницу. Да ты сама слышала о его проделках в нашем приходе. Разве не он соблазнил дочь скрипача?
Молли. Тут сам скрипач виноват. Ты же знаешь, что он продал свою дочь и получил деньги под расписку.
Апшонес. А разве не поссорил он нескольких мужей с женами? Сама ведь знаешь, что он гоняется за каждой юбкой, хотя, как видно, у него еще молоко на губах не обсохло.
Молли. Даже у ангела, нет такой нежности во взгляде.
Aпшонес. При чем тут ангел? Павиан! Вот на кого смахивают наши щеголи. Нежный, говоришь? Нет, сладенький, как апельсин, когда в нем гниль завелась. Если у наших женщин цвет лица свежей и вид здоровее, чем у лондонских, так потому, что у нас меньше щеголей. Выкинь ты его из головы! У меня нет на него никаких видов, и я не допущу, чтоб он на тебя имел виды. Если он еще хоть раз здесь появится, я пожалуюсь его матери.
Молли. Прежде чем так опрометчиво прогонять его, ты бы хоть проверил, в самом ли деле у него нечестные намеренья.
Апшонес. Я не дам согласия на тайный брак. Пусть знатные грабят друг друга и нас, если угодно, - я докажу, что бедняк может быть честен. Я желаю только уберечь свою дочь, а за сыном своим пусть они сами приглядят.
