Скрывается, мерзавец,
И сам король такому зайцу рад.
Овен.
А мне милей, ей-богу,
Девица-недотрога,
Моя охота лучше во сто крат!
Пазлтекст.
Как весело видеть взъяренную свору
И зайца, что скачет, подобно актеру.
Он по полю мчит и собак горячит.
Но нет, не обманешь стрелка!
Он справа мелькнет,
Он влево скакнет.
Петляешь, дружок!
Последний прыжок
И кончилась жизнь беляка,
Овен.
Приятней на юную деву взглянуть,
К себе притянуть, устами прильнуть,
Касаться рукой, теряя покой,
И видеть, как тает она.
И слезы, и трепет,
И вздохи, и лепет,
Объятья, лобзанья,
Признанья, касанья
Пьянят, как бутылка вина.
ЯВЛЕНИЕ 5
Свитисса, Марджери.
Свитисса. Если б ты знала, что такое любовь, ты поняла бы, как можно слугу предпочесть хозяину.
Марджери. Это не удивило бы меня, Свитисса, будь наш молодой сквайр, как другие деревенские господа. Но ведь он светский молодой человек, Свитисса.
Свитисса. Упаси нас бог от этих светских господ!
Марджери. Ты боишься, что он станет бегать за другими, а ты его ревновать?
Свитисса. Тьфу! Да его и ревновать не стоит! Бегает за каждой юбкой, а сам, верно, не знает, что такое женщина. Языком горазд болтать, да пылу нет. А может, пылу хоть отбавляй, да сам ни на что не гож. Как жила я с хозяйкой в Лондоне, нагляделась я на этих щеголей; иные даже ухаживать за мной пробовали. Видала я подобных вздыхателей, да только смотреть тут не на что. (Поет.)
Гуляки пестрый шьют наряд,
Стремясь к лихим утехам,
Но наши вдовы их корят
И гонят прочь со смехом.
Попробуй с ворона содрать
Павлинье оперенье
С презреньем будут все взирать
На жалкое творенье.
Ах, Марджери, у Робина в одном мизинце больше силы, чем в целом таком щеголе!
Марджери. Да и плутовства...
Свитисса. Знаю, тебе Вильям на него наговорил. Только это все враки, просто Вильям метит на его место.
Марджери. Скорей тебе наговорили на Вильяма.
Свитисса. Послушай, Марджери. Когда слуги бранят дворецкого, можешь не сомневаться в его честности. Надо же им кого-нибудь бранить! А свалят все на дворецкого - хозяева выходят чистенькие.
Марджери. Не стала бы я все-таки заводить такого жениха!
Свитисса. Впрочем, будь даже все, что ты говоришь, правдой, какое мне до того дело? Если б женщины надумали вдруг не выходить замуж за мошенников, свадьбы среди знати стали б совсем в диковинку!.. (Поет.)
Раздельно я и Робин
Не можем прожить ни дня.
Любого надуть он способен,
Но, нет, не надует меня.
Крадет у хозяина? Что ж!
Он в долю хозяйку берет.
А тех, кому он не хорош,
Пусть черт поскорей поберет.
Марджери.
А вдруг попадется ваш друг,
Подумайте, что за позор!
Зацепят веревку за сук,
И кончен тогда разговор.
Свитисса.
Пусть нищих пугают петлей
У них ни добра, ни земли.
А кто обзавелся землей
Сумеет избегнуть петли.
Это я, конечно, не о Робине. Будь у предков моего хозяина такие добрые слуги, как Робин, он был бы теперь куда богаче!
ЯВЛЕНИЕ 6
Робин, Свитисса.
Робин.
Моя Свитисса,
Ко мне обратися,
Ко мне прикоснися
И обнять разреши.
На тебя я взираю,
Огнем я пылаю...
Свитисса.
В объятьях моих ты его потуши...
Робин. О моя Свитисса! Ты стройнее стройного дерева, прелестней прелестного цветка. Руки твои белы и теплы, как молоко, грудь твоя бела и холодна, как снег; ты смесь всех совершенств, ты сад блаженства, в котором пребывает моя душа! Я хочу изучить каждую его тропинку, заглянуть в каждый его уголок, всюду, всюду...
Свитисса. О Робин! Невозможно сказать, как я люблю тебя. Это так же трудно, как узнать, сколько воды в море.
Робин. Свитисса моя, если б даже я был учен, как автор оперы, которая лежит у нас на окне в гостиной, я все равно не знал бы, с чем сравнить свою любовь.
Свитисса. Поверь, ни одно слово любви, сказанное тобой, не останется без ответа. (Поет.)
Когда влюбленные сердца
Пылают страстью без конца,
Как сладко ноет грудь!
И ты противишься сперва,
А после никнет голова,
И тут уж все забудь.
Робин. О моя Свитисса, я жду не дождусь той минуты, когда пастор соединит нас узами, разрезать которые способны лишь ножницы судьбьи!
Свитисса. Как чарует меня твой голос. Он для меня слаще звука волынки! Век бы слушала!
Pобин. А я век бы глядел на тебя! Лицо твое сияет ярче серебра. Если б я умел так начищать серебро, я был бы король дворецких.
Свитисса. Ах, Робин, моя кожа не знает притираний! Цветом своим мое лицо обязано природе, а не искусству. Честное слово, за время, что я служу при госпоже, я наложила на ее щеки немало румян, но не стащила для себя ни наперстка.
Робин. Прощай, дорогая, мне надо еще наточить ножи. Тем временем пастор вернется с обхода, и мы сегодня же утром обвенчаемся. О Свитисса, легче измерить глубины бездонного моря, чем мою любовь!
Свитисса. Или измерить глубины женской совести, чем рассказать тебе о моей.
Робин. Моя любовь глубока, как знания врачей.
Свитисса. Моя - как планы государственных деятелей.
Робин. Моя - как добродетель шлюхи.
Свитисса. Моя - как честность адвокатов.
Робин. Моя - как благочестие священников.
Свитисса. Моя... не знаю как что.
Робин. Моя... моя... ей-богу, не знаю как что! (Поет.)
Чтоб описать мою, любовь,
Слова для чувства обрести,
Я полагаю, нужно вновь
Людской язык изобрести.
С чем же, скажи, сравнить мне любовь свою?
Итак, дорогая, итак, дорогая, итак, дорогая, - адью!
ЯВЛЕНИЕ 7
Свитисса, Марджери.
Свитисса. Ах, милая Марджери, если мы всегда будем так любить друг друга, какое счастье ждет меня!
Марджери. Вы будете любить друг друга, сколько положено, - медовый месяц.
Свитисса. Скажи лучше - медовый год, медовый век! Еще ни одна женщина не любила, как я. Мы должны пожениться сегодня утром, а мне все хочется поторопить время. Влюбленной девушке час перед свадьбой кажется месяцем.
Марджери. Что и говорить, дорогая! Зато после свадьбы час нередко кажется годом. Вот единственный случай, когда человек получил, что хотел, и тотчас назад отдать готов: пока мы не замужем, мечтаем о браке, а после жалеем о девичестве.
