А это соответствует глобальной сверхзадаче — форсировать прогресс цивилизации, которую решает в том числе и мой нынешний альтер эго — барон Сван. Пусть понемногу, но из таких вот мелочей все и строится.

— А касательно сегодняшней встряски, надеюсь, это пойдет Герцогу только на пользу, — подвел итог барон Сван и снова исчез из моей головы.

Обдумывая мысль о том, как смерть братьев Ошуэ может пойти на пользу Герцогу, я обреченно двигался в сторону импровизированной дуэльной площадки, не забывая рьяно раскачиваться и спотыкаться, чтобы соответствовать образу.

Само дуэльное ристалище представляла собой квадратную площадку в центре зала размером примерно десять на десять метров, отмеченную по углам невысокими флагштоками вставленными в массивные металлические диски с герцогскими вымпелами наверху. Между флагштоками по четырем сторонам квадрата стояли редкой цепью гвардейцы, отделяя пустое пространство от толпы зрителей, при этом практически не закрывая обзор.

На противоположной от меня стороне расположился Герцог со своей свитой. Остальные три стороны были плотно окружены зрителями, за исключением узкого коридора предназначенного для моего прохода на площадку.

Наконец я доплелся до ристалища и как только сделал первый шаг на площадку, миновав гвардейцев из оцепления, с противоположной стороны из свиты Герцога красуясь выпрыгнул двухметровый красавец, держа в руке сверкающую шпагу, по виду парную моему клинку.

Зал ахнул, а женские сердца в унисон забились так громко, что казалось стали слышны во внезапно установившейся мертвой тишине. Все же женская логика не предсказуема. Наверняка подавляющее большинство присутствующих дам понимают, что Ошуе беспринципный негодяй. И, тем не менее, стоило этому мачо продемонстрировать свою прекрасную физическую форму, они готовы простить ему все, готовы восторгаться им и тайно жаждать любви. Ну да ладно, к черту это философское отступление, младший Ошуэ уже стоит повернувшись лицом к Герцогу, ждет сигнала. Всё, дождался величавого кивка от Герцога, знаменующего начало дуэли. Затем резко вытащил клинок из ножен, небрежно отбросив сами ножны в сторону, и стремительно пошел мне навстречу, поигрывая шпагой.

Я тоже попытался вытащить клинок из ножен. Должен признаться, что это получилось у меня не так виртуозно как у маркиза. И в результате серии нелепых движений, шпага оказалась у меня в левой руке, а ножны — в правой. Попытка поменять их местами окончательно выбили меня из равновесия в прямом смысле этих слов, я споткнулся о собственные ножны и сделал шаг назад, выскакивая за границу дуэльной площадки. Гвардейцы из оцепления расступились, не желая ко мне прикасаться. К счастью, нашлась среди зрителей в толпе добрая душа. Кто-то добрый поддержал и выпихнул меня обратно. Даже под зад не пнули! А я перецепившись через собственные ножны, которые так и не выпустил из правой руки, грохнулся на пол. Зрители ахнули.

Зеркальный, натертый до блеска вощенный паркетный пол и толчок в спину способствовали тому, что я на приличной скорости мчался на собственном брюхе навстречу приближающемуся ко мне противнику, выставив вперед шпагу. Хорошо хоть ножны успел потерять по дороге. Мне крупно повезло. Маркиз, глядя на мой слалом ошеломленно остановился, и я проехал мимо в метре от него. Наконец, притормозив, с трудом поднялся, предварительно встав на четвереньки, и повернулся лицом к противнику, направив шпагу в его сторону. Ошеломленное выражение так и не покинуло лица маркиза. Но теперь оно было вызвано не моим кордебалетом, а лужей крови быстро растекающейся у его правой ноги. Похоже проезжая по полу мимо маркиза я случайно кончиком шпаги задел его ногу.

Подавляющее большинство зрителей так ничего и не поняли. Маркиз сделал шаг в мою сторону потом его ноги подкосились и он упал на пол. В наступившей мертвой тишине отчетливо прозвучал шепот моего секунданта, профессионально объясняющего происходящее племяннику.

— Смотрите, Ричард. Вы как будущий врач должны ясно понимать что тут произошло. Рана очень небольшая, нанесена кончиком шпаги. Но бедренная артерия разрезана вдоль, так что сосуд сам развернулся наружу. И кровотечение не может спонтанно прекратится. Кроме того разрез нанесен с внутренней стороны бедра очень высоко почти у паховой области. Так что жгут наложить невозможно. Практически нет никаких шансов на спасение. Мой диагноз. Смерть от потери крови в течении пары минут.

Я выронил шпагу на пол и медленно побрел к своему столику с вином.

В гробовом молчании. Ни криков, ни аплодисментов. Рядом в одиночестве стояла моя невеста. Неужели Лаура не выдержала и покинула свое убежище, присоединившись к толпе наблюдавшей дуэль. Теперь же графиня по-видимому готовилась высказать мне свое возмущение. Вокруг нас снова образовалась мертвая зона, ближайший из гостей стоял не менее чем в трех метрах. Но думаю змеиное шипение Лауры было слышно гораздо дальше.

— Еще десять минут назад я думала, что самое страшное, что может со мной произойти — это смерть. И я почти перестала этого бояться. Оказывается, я ошибалась. Самое страшное — это позор, с которым мне придется жить. Позор от того, что мое имя связано с вашим. Ничего более постыдного, чем ваша дуэль, я даже вообразить не могу.

— Ну это только начало, — хмыкнул я про себя. — Не зарекайся, Солнышко. Тебе придется столкнутся еще и не с таким…. Но вслух решил не перечить даме, а просто взял со стола два бокала наполненных красным игристым и протянул один из них Лауре. Графиня автоматически взяла протянутый бокал, я отсалютовал ей своим и залпом выпил. Слуга, мгновенно материализовавшийся рядом с подносом, позволил мне тут же обменять пустой сосуд на полный и я, уже не торопясь, продолжил смаковать прекрасный напиток под уничижительными взглядами моей невесты. А пары сотен окружающих глаз составляли ей безмолвную поддержку.

Ну что за детский сад! Кто кого переглядит? Она смотрела на меня возмущенно презрительно, я в ответ добродушно умиротворенно. Ах какая прелесть, да у меня очаровательная невеста, — пришла в голову совершенно неожиданная мысль. Очаровательная брюнетка. Высокая, с роскошной гривой волос и немного восточным разрезом глаз. Высокая грудь. Жаль, что ноги нельзя рассмотреть под пышной юбкой. Интересно, тут практикуется брючный костюм для верховой езды у женщин. Мне всегда такой типаж нравился. В другой ситуации я бы непременно за ней приударил.

Надеюсь, это не мои мысли, одернул я сам себя. Наверняка это у барона Свана гормоны играют.

— Вот только давай без этого, — раздался в голове возмущенный голос барона Свана.

— Ты смотри, — удивился я. — Снова эмоции. Странно, что его эта ситуация так задела. Все-таки в этом случае речь не идет о столь лелеемом им прогрессе человечества.

— А нечего на меня свое распутство перекладывать, — продолжал возмущаться барон Сван. — Ты сейчас девушке голову заморочишь. Она в тебя влюбится. Сам в свой мир сбежишь, а мне расхлебывать. Это тебе не какая-нибудь пастушка, на худой случай — дуэнья, а целая графиня. И вообще мне блондинки нравятся.

— Да, неудобно может получится, — вынужден был согласиться я. — Закрыли тему. Тем более, что кроме презрения и ненависти Лаура ко мне других чувств не испытывает.

Пауза затягивалась вызывая ощущение неловкости. К счастью, в это время к нам присоединился мой секундант, нарушив наш молчаливый диалог. В одной руке барон держал мою шпагу вдетую в ножны, в другой — солидного вида гербовую бумагу.

— Барон, ваш выигрыш, — сказал он, протягивая мне банковский вексель. — Это вексель Имперского банка на сумму в тысяча золотых, выписанный на предъявителя. Мой выигрыш в десять раз больше вашего, и я вам необычайно за это признателен. Итоговый выигрыш будет немного больше, но конечная сумма будет посчитана только завтра. Тем не менее, я счел целесообразным получить основную сумму немедленно. Банкир пытался отсрочить выплату, так что мне пришлось обратиться непосредственно к Герцогу для получения требуемой сумы. Кроме того, я взял на себя смелость и прихватил вашу шпагу. Думаю, она вам еще понадобится.