Конечно, это ничего не доказывало — аристократия вся родня друг другу. Но Тайрен был упрям, и как правило, все попытки на него давить заканчивались в лучшем случае ничем. И если раньше он относился к продолжению поисков виновного без энтузиазма, то теперь его настроение изменилось.
— Пусть Кей ищет, сколько нужно, — сказал он мне. — Чтоб не думали, будто смогут диктовать, кого мне казнить, а кого миловать. Тем более что народ не так уж и негодует.
Жители столицы и в самом деле, если верить докладам, заняли скорее выжидательную позицию. Слухи ходили самые противоречивые, но в умах людей не возобладал ни один из вариантов.
— Расскажешь мне, чем закончится дело? — вырвала меня из размышлений Кадж.
— Расскажу. Да ты и сама узнаешь.
— Ну, из первых рук узнавать всегда интереснее.
Мы понимающе улыбнулись друг другу и расстались.
На следующий день мне доложили, что подслушать в деталях, о чём говорили Добродетельная супруга и наложница Су, не удалось, так как госпожа Чжан предусмотрительно отослала прислугу подальше. Но, кажется, речь шла о любовном привороте. Я велела присматривать за обеими потщательней — к магии я относилась скептически, но не хотелось бы, чтоб императора нечаянно отравили, пытаясь заслужить его благосклонность. А потом, признаться, я и забыла о них, потому что дело Цзоу Риада неожиданно набрало обороты.
В то утро я сидела в кабинете Тайрена за ширмой, слушая, как он принимает сановников, обсуждая с ними детали налогообложения: с кого уже можно драть три шкуры, а кому после двух неурожайных лет всё ещё приходится делать послабления. Обсуждалось также возможное переселение людей на опустевшие земли и то, понадобятся ли переселенцам помощь от государства и льготы, или справятся и без них. Потом мы с Тайреном обсудим всё между собой, но пока я делала вид, будто меня в комнате нет, хотя и подозревала, что моё присутствие — секрет полишинеля. В самый разгар совещания Цза Чуали доложил о приходе Кея. Верховный командующий гвардии Нетупящихся мечей ворвался в кабинет, едва не оттолкнув евнуха, и тут же почти потребовал разговора наедине. Заинтересованный Тайрен вышел из кабинета вместе с ним, и я с трудом подавила порыв выскочить из-за ширмы и побежать следом. Любопытство разыгралось, и когда совещание завершилось, я первым делом спросила, что понадобилось Кею.
— Он, представь себе, пресёк попытку побега молодого господина Цзоу, — объяснил Тайрен. — Но посоветовал мне сделать вид, будто тот действительно сбежал. Якобы это поможем ему поймать убийцу с поличным.
— И ты?..
— Согласился, — Тайрен пожал плечами с лёгкой улыбкой, и я вдруг увидела того юношу, беспечного любителя авантюр, с которым познакомилась, едва попав этот мир. — Посмотрим, что он задумал.
Мальчишки, подумала я. Вам бы только поиграть в детективов. Но это даже хорошо, что супруг пришёл в доброе расположение духа.
— Надеюсь, ты не будешь карать Цзоу Риада за попытку побега? Его, в принципе, можно понять.
— Только из уважения к заслугам его отца, — усмехнулся Тайрен. — А вот теми, кто пытался вывести его из камеры, я займусь прямо сейчас. Если Кей прав, то поимка убийцы может и не понадобиться.
— А, ну удачи, — пожелала я. О том, как именно займутся этими бедолагами, знать не хотелось.
О побеге объявили по городу и вывесили плакаты с портретом, перечнем примет и обещанием награды за преступника или сведения о нём. Портрет, кстати, был на удивление реалистичен: могут же, когда хотят. Видимо, художников Судебного министерства больше волновали практические соображения, чем соблюдение так почитаемых канонов. Ещё пару дней было тихо, а потом город всколыхнули слухи об очередном убийстве.
Правда, на этот раз слухи были лишь слухами — если в прошлый раз жертвы были известны, то теперь говорили разное, кое-то договаривался до того, что оказавшийся таким злодеем молодой господин Цзоу вырезал целую семью. Нет, две семьи. И ещё слуг. Город заволновался, я даже подумала, что как бы ныне сидящей в тюрьме жертве чужих интриг не пришлось потом уехать из столицы, даже если для неё всё закончится благополучно. Будут на него коситься и поминать всю эту историю, как в том анекдоте: то ли он украл шубу, то ли у него украли шубу… Ну, или, как говорят здесь — это словно мужской монастырь против женского монастыря: даже если ничего не происходит, всё-таки что-то есть.
— Также, ваше величество, — вечером того же дня доложил евнух Цза в числе других дел, — поступило прошение: все заведующие отделами Церемониального министерства умоляют вас об аудиенции.
— Вот как? — приподнял бровь Тайрен. — Я приму их завтра.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Соньши, ты распорядилась об ужине?
— Только что накрыли, — подтвердила я. — Думаешь, это оно? В смысле, будут просить об отставке министра Цзоу?
— Почти не сомневаюсь. И, надеюсь, господин заместитель Тэн тоже пожалует — у меня для него сюрприз.
— Неужели Кей всё-таки нашёл убийцу? — восхитилась я, но Тайрен лишь улыбнулся загадочной улыбкой.
— Ваше величество, — сановник пятого ранга, видимо, заведующий какого-то из отделов Церемониального министерства, подобающим образом поклонился, — я бесконечно почитаю министра Цзоу. Но… в сложившихся обстоятельствах…
Он замялся и явно в поисках поддержки обернулся к своим товарищам.
— Мы всё обсудили между собой и пришли к выводу, что дальнейшее его пребывание на посту министра будет неуместным, — пришёл ему на помощь один из них.
— Вот как? — лениво протянул рассматривающий свои ногти Тайрен. — Это почему же?
Я сидела рядом с ним, даже не пытаясь спрятаться за ширмой. Такое преставление заслуживало того, чтобы полюбоваться им из партера. В результате все почтенные мужи делали вид, будто меня не существует, и даже довольно успешно. После первых взглядов в мою сторону никто не глядел.
— Отец преступного сына, не сумевший воспитать его — разве он может как следует проследить за порядком во вверенном ему министерстве? Государственные ритуалы не терпят ни малейшей небрежности. Только муж высочайшей добродетели и ясного разума может исполнять обязанности министра церемоний.
— К тому же, — добавил ещё один из четвёрки, — есть подозрение, что именно он помог скрыться злодею, ведомый родственными чувствами. Но его дом даже не обыскали. Ваш слуга удивлён таким упущением Судебного министерства.
— Сановник Тэн, — Тайрен внимательно посмотрел на стоявшего чуть в стороне заместителя министра, — вы разделяете это мнение?
Сановник Тэн, представительный, несмотря на невысокий даже по местным меркам рост, мужчина с чёрной бородкой, сделал шаг вперёд, сохраняя на лице чуть извиняющуюся улыбку. Как будто ему было неловко находиться здесь.
— Ваше величество, — изящно поклонился он, — поистине министр Цзоу мне как отец. Он много лет был моим наставником и примером для подражания в делах государственных. Я также необыкновенно уважаю его разум и нравственные качества. И если бы значение имело только моё мнение… Но, увы, интересы империи и вашего величества прежде всего. Дело даже не в том, будто министр Цзоу недостоин выполнять свои обязанности. Дело в том, сможет ли он делать это надлежащим образом, когда против него все чиновники его же министерства?
— Которых возглавляете вы?
— Что вы, ваше величество. Но разве я могу пренебречь мнением своих собратьев?
Тайрен покивал.
— У меня к вам будет несколько вопросов, сановник, — он кинул взгляд на стоящего у дверей Цза Чуали, и тот, понятливо поклонившись, исчез за дверью. — И по поводу министра Цзоу в том числе.
— Спрашивайте, ваше величество.
Однако Тайрен замолчал. И молчал довольно долго под выжидающими взглядами просителей, пока за дверью не раздались шаги, звяканье — и в комнату в сопровождении охраны не ввели какого-то человека. На нём была тюремная роба, шею и поднятые к ней руки сжимала колодка-канга. На первый взгляд арестант не отличался от местных ничем, кроме причёски с косами вместо пучка, но если приглядеться… Едва ли я обратила бы внимание, встреть я его в толпе, но несколько более округлённый овал лица, более плоская, чем у жителей империй, переносица… В целом, его голова показалось мне похожей на полуспустившийся и слегка вдавленный мяч.
