На исходе месяца за их плечами уже было четыре успешные «слепые» операции. Самцы чувствовали, что хорошо сработались, непостижимым образом дополняя друг друга и всерьез начиная ощущать определенную степень синхронизации. Дошло до того, что им несколько раз снились одни и те же сны. Но, конечно, до идеального взаимодействия еще было очень и очень далеко…

…Прозвучал сигнал. Пора было отправляться в путь. Напарники заняли свои места в челноке и, в последний раз взглянув на странно притихший лес, покинули Наваждение, унося с собой трофеи и память об одной из самых необычных Охот.

На «Изверге» стремительно прибывало народу. Кто-то возвращался на собственном транспорте, остальных забирали многоместные челноки. Сумрак и Кошмар разобрали свою добычу и разошлись по каютам, чтобы немного отдохнуть от впечатлений и друг от друга. Через двенадцать суток должен был состояться общий сбор, где Гнев традиционно подводил итоги Малой Охоты.

Развесив новые трофеи на стене и поместив оружие с доспехами на держатели, Сумрак сходил в душ и уснул крепким сном сразу часов на девять, а проснулся оттого, что кто-то со всей дури начал долбиться в его дверь. Разумеется, это оказался Кошмар. Когда не надо, так он дрых без задних ног, а вот, когда реально следовало отдохнуть, развивал кипучую деятельность.

— Что? — недовольно спросил Сумрак, открывая. Кошмарик, как выяснилось, был не один, а с компанией.

— Вот, про Кусачек послушать хотят… — смущенно пролепетал Кошмар, видя, что напарник явно не в духе. За его спиной топтались Вопль, Броня, Лезвие и Гром. Подростки преданно таращились в ожидании обещанного им рассказа.

— Ну вот и расскажи им, — фыркнул сын Грозы, готовясь закрыть дверь.

— Так ты ж больше о них знаешь, — не сдался Кошмарик.

Сумрак окинул молодняк обреченным взглядом. Когда-то он и сам пытался вот так наладить хоть какие-то взаимоотношения со старшими воинами, а они только и делали, что шпыняли его, дабы не приставал с расспросами. В другое время, в другом клане, но традиция эта продолжалась и, наверное, неправильно было становиться ее частью. Мальки растут, мальки интересуются, хотят походить на старших — что ж их зря обижать?

Сумрак молча посторонился, и вся орава ввалилась в его отсек. Юнцы тотчас же выстроились перед трофейной стеной, как в музее, и принялись восторженно шептаться, хотя, ее обладатель никак не мог взять в толк, что там такого особенного — стена, как стена, не хуже и не лучше, чем у большинства.

— Ну, и чем вас так заинтересовали Кусачки? — встав позади и скрестив руки, осведомился Сумрак.

— А это сложно — охотиться на крылатую дичь? — спросил, набравшись смелости, Вопль.

— Не сложнее, чем на всю остальную.

— Почему же тогда воины говорят, что вы два суицидника? — внезапно поинтересовался Броня.

Сумрак и Кошмар молча переглянулись.

— Вы бы поменьше чужие разговоры слушали, — посоветовал Сумрак, смутно догадываясь, что данный диагноз далеко не с Кусачками был связан. По кораблю явно поползли слухи о запланированной напарниками Большой Охоте, скорее всего, обрисовывающие ее как некую невероятную аферу.

— Не мог же я уши заткнуть, — возмутился Гром, невольно признаваясь, что сборщиком сплетен в данном случае выступил именно он. — Тем более, что речь шла о моем брате!

— Ты как узнал? — изумился сын Грозы.

— Так Вожак, когда нас выбирал, сказал: «О, от Грозы малек — надо брать». А второй сказал: «На кой-черт тебе еще один Сумрак», а Вожак сказал, что у нашего папаши не все сыновья такие, как ты, а большинство-то нормальные. Потом я по базе глянул — на корабле других Сумраков нет. Брат, а почему они тебя ненормальным считают?

Самец вытаращился на младшего сына Грозы, просто потеряв дар речи от такой наглости. Кошмар за его спиной тихо хрюкнул со смеху себе в жвала, и напарник, мигом придя в себя, метнул в его сторону уничтожающий взгляд. Мальки же на всякий случай отступили от Грома подальше, с опаской скосившись на товарища, но тот остался на удивление невозмутим.

— Будешь говорить первое, что в голову придет — и тебя тоже прославят по полной программе, — сердито предупредил Сумрак, после чего обратился уже ко всем юнцам: — Учитесь держать жвала прижатыми и думать, прежде чем говорить, не то, вас примутся учить данной премудрости все, кому не лень, включая меня. Понятно?

Подростки испуганно нахохлились и поспешно склонились.

— Так вы про Кусачек слушать собираетесь? — уже вновь спокойным тоном проговорил Сумрак.

Мальки все, как по команде, дружно шлепнулись на пол, усевшись кружком и приготовившись слушать — привычки, принесенные из материнского дома, не смотря на десять лет, проведенных в учении, были в них еще сильны. Старшие самцы непринужденно расположились перед ними и принялись рассказывать о своем путешествии на Наваждение. Про тренировки вслепую они предусмотрительно умолчали — не хватало еще подросткам, впечатлившись, начать пробовать подобные практики, даже не овладев нормально основными техниками боя. Вместо этого Сумрак поведал о темных лесах и кислотных ливнях, о диковинной растительности и многообразии обитателей этих специфических угодий. Даже Кошмар невольно заслушался, совсем забыв, что собирался прихвастнуть своими победами над летучими бестиями. Конечно, про саму Охоту мальки тоже услышали. В довершение своего рассказа Сумрак хитро сказал:

— Если вы хорошо попросите Кошмара, он покажет добытую им белую тварь, конечно, когда закончит со сборкой экзоскелета.

Взгляды полные надежды дружно устремились на сына Броска, и тому ничего другого не оставалось, кроме как согласиться.

— А почему другие воины не хотят ничего рассказывать и трофеи не показывают? Зачем их тогда вообще собирать, если потом прятать? — обиженным тоном спросил Лезвие.

— Ты Кодекс читал вообще? — осведомился в свою очередь Сумрак. — Они не для показа первым встречным. Не обязательно тыкать всем в жвала своими трофеями, чтобы доказать свою доблесть — для того есть знаки отличия и молва.

Юнцы смущенно потупились. На коротких гривах молодняка красовалось всего по паре простых колец как знак того, что они прошли обучение. Знаки клана они должны были получить только после Посвящения.

— Но вот вы же с Кошмаром нас не прогнали, — попытался все-таки возразить Гром. Тут Сумраку пришлось про себя признать, что задавание неудобных вопросов, по всей видимости, являлось их фамильной чертой. Ну вот что было ему ответить?

— Потому что Вожак велел нам за вами первое время присматривать. Только учтите: вы этого не слышали! — неожиданно спас положение Кошмар. — А теперь выметайтесь, хватит с вас на сегодня историй, нам посовещаться надо.

Подростки удивленно застрекотали и послушно направились к выходу. Сумрак не удержался и вдогонку спросил у Грома:

— Ты чей будешь, мелкий? Уж не Капель ли твоя матушка?

— Капель, — подтвердил сводный брат.

Сумрак довольно усмехнулся и мотнул головой, приказывая юнцу удалиться вместе с остальными.

— Ты же понимаешь, что они теперь не отстанут? — обратился он к Кошмару, когда дверь закрылась.

— А ты зачем им пообещал, что я им альбиноса покажу? — задал тот встречный вопрос.

— А ты зачем их ко мне приволок? Вот теперь будет тебе лишний повод побыстрее собрать этот трофей и сделать это максимально качественно, — злорадно пророкотал сын Грозы.

Теперь, когда первые серьезные тренировки состоялись, и напарники начали примерно представлять себе, что следует ожидать друг от друга, пора было приниматься за разработку стратегии. Остаток недели самцы потратили на этот кропотливый процесс, повторно изучив схемы «Острова», отметив на них стратегически важные пункты, в который раз пройдясь по самым сложным местам и набросав несколько предварительных планов перемещения. Что имелось на начальном этапе? Кроме самих поуровневых и объемных схем всего комплекса, только лишь отрывочные отчеты двух погибших групп: примерное число особей Священной Дичи и ее локализация, точки нападений Жесткачей, а также видеозаписи с нескольких масок. Дополнительно был получен доступ к сигналу станции — его предоставили в командном пункте, когда Сумрак и Кошмар подали официальную заявку на зачистку объекта. Именно с того момента за ними прочно закрепилось прозвище суицидников, причем, не только в клане…