— Идиоты малолетние… Вы хоть соображаете, что чуть не натворили! Все, игры кончились! Я запрещаю, слышите, запрещаю вам впредь здесь появляться! — самка сердито сверкнула глазами и отошла в противоположный угол комнаты.

— Бриз, мы сделаем так, как ты хочешь, — тихо проговорил Проклятье. Самка позволила себе выдохнуть с облегчением.

— Прекрасная Бриз, — Кошмар неожиданно сделал шаг вперед. — Ответь нам напоследок… Мы понимаем, что Неокропленный не имеет права добиваться самки… Нам осталось три года до вступления в клан и потом еще год до Первой Охоты… Но, если нам посчастливится выжить и взять трофеи, скажи, сможет ли кто-то из нас рассчитывать на твою благосклонность? Ты вольна будешь выбрать любого, и мы примем твой выбор. Если же ты захочешь, мы сразимся между собой за право получить твое согласие…

— Глупые мальки, — стрекотнула Бриз растроганно, но тут же взяла себя в руки, резко оборвав его пылкую речь. — Как вы думаете, если бы я хотела коротать свои дни в гареме, была бы я здесь? Если бы я хотела ежегодно плодить и воспитывать потомство, скучая от Сезона до Сезона, была бы я здесь? Ох, глупые, глупые мальки… У меня прекрасная, насыщенная жизнь — такая, какой я хочу. Я купаюсь в роскоши, я путешествую, я могу заполучить любого самца, и уж, поверьте, посолиднее вас. Но два месяца съемок позволяют мне ни в чем себе не отказывать в течение всего года. Как вы думаете, расстанусь ли я с этим? Нет, мальки, не надо жить надеждой на то, что я когда-то отвечу кому-либо из вас взаимностью. Идите прочь и забудьте обо мне. Будут у вас еще самки, когда время придет.

С этими словами Бриз отвернулась, дав понять, что разговор окончен. Понурив головы, юнцы вышли из ее покоев.

— Брат, смотри, что я достал!

— И правда: она…

— Вот уж не думал, что когда-то буду стабильно выискивать и покупать порнуху…

— А думал, что будешь в ней сниматься?

— Ох, не напоминай.

— Дай еще посмотреть! А она по-прежнему хороша…

— Да, приятно поглядеть на нее снова… Ну, так мы, хотя бы, знаем, что она жива, и с ней все в порядке.

— Все еще не теряешь надежды?

— Какое там…

— Брат, послушай… Мы ведь так с тех пор об этом и не говорили…

— О чем тут говорить?

— А вот, что… если б мы это и правда сделали?

— Не знаю… Жили бы дальше, что еще? Да, мало ли, что может случиться по пьяни? Из-за всего терзаться? Или ты считаешь иначе?

— Нет, и я считаю так же.

— Потому что мы одинаковые…

— Потому что мы одинаковые.

— Знаешь… Я редко говорю об этом… Но я ведь люблю тебя, брат.

— Знаю. И я тебя.