— Найди себе другое, дорогуша, — хмыкнул в ответ обиженный самец, — на нем не написано, что оно твое.

В другое время он бы, наверное, просто послушался и быстренько исчез, чтобы не раздражать самку, но за последние дни прекрасный женский пол уже заметно подистощил запасы его терпения, так что Сумрак решил учиться иногда тоже отстаивать свои права.

— Я первая нашла это место, и тебя я тут раньше не видела, — уже чуть тише, но по-прежнему с возмущением сказала самка.

— И поэтому надо меня отсюда выгнать? — саркастически довершил ее мысль Сумрак.

Самка снова зашипела. Нет, что-то он уже становится непозволительно грубым, нельзя так…

— Послушай, — тут его голос внезапно выдал некую усталость, — я не собираюсь тебе докучать, просто подремлю тут немного и уйду.

— Ну ты и нахал!.. — вспыхнула самка. Сумрак закатил глаза. Да что она такое возомнила?

— Ты за пределами поселения, — многозначительно заметил он. — И сейчас разгар Сезона Любви. Ты в курсе, что тебе вообще не положено тут находиться?

— Именно поэтому я и здесь, — вдруг неожиданно призналась она. — Сбежала от Серого. Он меня достал.

Сумрак узнал это имя. Серый был огромной трехсоткилограммовой махиной (против его собственных девяноста с небольшим), с грубой шрамированной шкурой неопределенного цвета. Он отличался непредсказуемым нравом и имел за своими мощными плечами уже столько побед, что вряд ли мог упомнить их все. Таких, как он, сверстники Сумрака побаивались и обходили стороной. В схватке один на один не было бы никаких шансов…

Так, стало быть, это одна из его самок… Досадно… И, все же…

— А не боишься, что тут я тебя достану? — по его шутливому тону она должна была догадаться, что самец говорит несерьезно, но самка снова взвилась в бешенстве.

— Размечтался! — рявкнула она. — Зубы коротки! Серый, если узнает, что ты хотя бы посмотрел в мою сторону, на клочки порвет! Ты хоть знаешь, кто моя мать?

— Нет, — честно признался Сумрак.

— Я тридцать первая дочь Желанной, Великой Матери, — с вызовом произнесла самка.

Воин вздохнул и вынужденно отвернулся. Кто такая Желанная он прекрасно понял.

— Я не хотел оскорбить тебя, дочь Великой Матери, — смиренно проговорил самец.

Собеседница только фыркнула. Боги, как она все-таки была хороша!..

— Как зовут твою наглую рожу? — неожиданно спросила она.

— То есть, ты все-таки хочешь познакомиться? — рискнул поинтересоваться Сумрак.

— Я хочу знать, кому Серый скоро вырвет жвала!

— Он, что, баба, на жвала мои покушаться? — съязвил самец в ответ. Серого поблизости все равно не было, так что молодой воин мог позволить себе немного бравады.

Сумрак резко соскочил с ветки, выпрямившись перед самкой. Он был ее выше.

— Сумрак, сын Грозы, к твоим услугам, — уже вполне серьезным тоном сказал он и в упор поглядел на самку. — Ты знаешь, что теперь должна ответить мне…

— Греза, дочь Желанной, — без колебаний объявила она. — И ты знаешь, что не имеешь права даже на намеки в мой адрес.

— Знаю, — Сумрак усмехнулся и отошел. Самочьи угрозы ровным счетом ничего не стоили. Если Серый прознает, что она выходила за пределы территории и болтала с юнцом, который ей даже близко не ровня, у Грезы будут крупные неприятности. Так что она ничего не расскажет. Домогаться ее он не собирается, а жаловаться на то, что самец просто отказался уходить с ее дороги и ради этого выдавать свои несанкционированные вылазки не станет она сама…

— Эй, а что это с тобой приключилось? — спросила вдруг Греза, теперь уже никак не желающая отставать.

Самец обернулся. Сперва он не понял, о чем речь, но потом догадался, что самку удивил его пожеванный вид.

— Мои любимые постарались, — небрежно ответствовал он. — Удивлена?

Самка еще раз скептически оглядела его. Похоже, самец действительно не врал. И тут могло быть только одно из двух: либо он очень плохой любовник, либо очень хороший…

— У Серого двадцать самок в гареме, он кроет ежедневно более десяти. И он выглядит менее потрепанным. Только не говори, что такой салага, как ты, собрал больше самок!

— А, если и так? — хитро прищурился Сумрак.

— Тут есть какой-то подвох, — фыркнула Греза, удаляясь.

«Ты даже не представляешь, какой», — подумал он, глядя ей вслед.

*Ретрактор — мышца, осуществляющая оттягивание назад.

Комментарий к Глава 4. Греза Навеяло: «Deep Forest» – «Media Luna»

Образ Грезы – «Deep Forest» – «Savana Dance»

Образ Прорвы – «Deep Forest» – «Anastasia»

Сумрак и Осень: https://gvatya.tumblr.com/image/164669854973

====== Глава 5. Расплата ======

Комментарий к Глава 5. Расплата Народ, приношу за это свои искренние и глубокие извинения...

Обещаю, что в следующих главах подобной жести уже не будет.

Навеяло: «Deep Forest» – «Elemental»

Не существует недостатка, на который не найдется любителя.

(Маркиз де Сад)

Пришел новый вечер, и новая ночь страсти ожидала молодого воина впереди. Сумрак славно поразвлекся на охоте, добыв увесистого травоядного ящера для самок и кое-какую мелочь для себя. Сытый, отдохнувший, с новыми силами он двинулся в путь, мимоходом строя грандиозные планы относительно предстоящей оргии. Он еще много чего с самками не попробовал и не собирался упускать ни единой возможности. Теперь, когда он знал к ним подход, игра становилась все более захватывающей и интересной, самооценка же самца и вовсе взлетела почти до небес.

В жилище самок он бодро ступил уже почти, как к себе домой. И сразу столкнулся в тускло освещенном холле с Прорвой. Поприветствовав ее и обменявшись с ней несколькими дежурными фразами, призванными создать иллюзию предшествующего спариванию общения, он поинтересовался, где же другие сестры.

— О, не волнуйся, они пока не вернулись: ушли в поселение проведать одну пожилую родственницу, да, видно, заболтались с ней.

Сумрак понимающе склонил голову. Надо же, какие внимательные и добродетельные самки оказались…

— Пойдем, отнесем пока твою добычу в кладовую, — Прорва махнула ему рукой. — Боюсь, туша может тут испортиться до утра, сегодня днем стояли слишком высокие температуры, и ночь, думаю, тоже будет… жаркая.

Не уловив в ее словах ничего странного, самец с готовностью потопал вслед за хозяйкой жилища вниз по лестнице. Подземное хранилище, куда привела его Прорва оказалось весьма вместительным. В нем располагались три холодильные камеры, когда-то, по всей видимости, хранившие запасы провизии для достаточно обширного гарема. Вдоль стен стояли столы для разделки мяса, а сверху свешивались крючья для подвешивания больших туш. Под самым потолком располагались узкие окна, за которыми уже темнела полночь. Помещение было едва освещено несколькими люминесцентными фонарями.

— Вон, тот крючок, — указала самка. — На него повесь, будь добр. Только его слегка заедает, потяни вниз. Да брось ты пока тушу.

Сумрак простодушно начал исполнять все указания самки. Он дотянулся до крюка, болтающегося над самой головой в углу у стены, и попробовал опустить его, но не тут-то было — цепь, к которой этот крюк был закреплен, где-то вверху конкретно заклинило. Пришлось приложить дополнительные усилия. Наконец, цепь поддалась, и самец притянул крюк на уровень груди.

— Вот, молодец, — похвалила Прорва, — тогда держи пока, я сейчас привяжу…

Самка извлекла гибкий металлический трос и наклонилась над убиенным ящером.

— Гляди-ка, кажется, сестры возвращаются, — она мотнула головой в сторону окошка. Сумрак непроизвольно оглянулся…

Что-то больно резануло запястья. Самец от неожиданности взрыкнул и разжал руки, одновременно быстро разворачиваясь к самке. Кажется, на все ушла лишь доля секунды, но Прорве непостижимым образом хватило и этого времени. Одним выверенным движением она стянула при помощи троса запястья воина, и в несколько оборотов закрепила трос на крюке, привязав, таким образом, совершенно не ту добычу, о которой изначально шла речь.