Она оглядела внимательней салон машины, и через пару секунд выражение ее лица изменилось, как у куклы Барби.

– Ой… да… – выдохнула она еще раз противный выхлоп в его сторону с восхищением, обрадовавшись, что водитель молод и прилично одет.

«Ухожен. Машина пахнет необычно вкусным мужским одеколоном», – подумала она, а вслух сказала:

– Э-э-э… сударь…так вы… желаете провести интересно время со мной… так или этак? То есть по полной программе или по короткой, как говорится, бюджетной? Я дам вам большую скидку… очень-очень большую… специально для вас! И это потому, что вы мне с первого взгляда понравились! Ей-богу! Вы – красавчик!

Она сказала эти слова так кокетливо, ласково, нежно, что они прозвучали почти искренне. У неопытного в любовных делах человека эти слова могли вызвать мгновенное влечение или даже искреннюю влюбленность с первого взгляда.

Водитель, улыбаясь, смотрел на нее. Реакцию девушки вполне можно было понять и предсказать, поэтому он смотрел и гадал, откуда она родом: из Лондона? Из Парижа? Из Копенгагена? Или Мадрида? С карпатских предгорий или с при уральских равнин?

Девушка, в свою очередь, в ожидании ответа рассматривала водителя. Лицо его принадлежало к числу тех, которые встречаются разве что на старинных полотнах: притом создатели таких полотен, видимо, хотели изобразить ангела и вполне в этом преуспели. Идеальные черты, точеный профиль, нежная, как у женщины, кожа с легким румянцем на щеках, изогнутые луком полные губы, темные брови и под ними – самые странные и прекрасные глаза, какие она видела в своей жизни. Глаза мужчины были большими, опушенными черными длинными ресницами; подобное как раз попадалось ей и ранее, хотя и не так уж часто. А особенно притягивало взгляд и одновременно пугало то, что глаза эти были разного цвета. Один – каре-зеленый, напоминающий темное озеро в лесной чаще, другой – прозрачно-голубой, словно весеннее небо. Волосы незнакомца были густыми, золотистыми, вьющимися, крупными волнами спадавшими на его широкие плечи. На вид обладателю «ауди» можно было дать от силы лет двадцать шесть – двадцать семь.

– Так вы… сударь, будете… заказывать меня или предпочтете другую девушку? Мы все молодые, красивые, свеженькие… Если да, то кого из нас выберете? Имейте в виду, что с утра не очень много клиентов было. Дождь нам мешает работать, ведь при такой погоде многие потенциальные клиенты сидят по домам со своими женами и детьми, – пролепетала окончательно растерявшаяся девушка.

Опыт у нее был немалый, но она засмущалась, словно невинная школьница. Чудные глаза незнакомца, казалось, видели насквозь ее душу, самую ее сущность, завораживали и тянули куда-то внутрь. Молодой мужчина еще раз осмотрел ее внимательно, потом бросил взгляд на других, построенных в один ряд перед фарами машин девушек и ответил низким, бархатистым голосом, не сводя пристального взгляда с «ночной бабочки»:

– Нет, милая, – казалось, он напряженно что-то обдумывал и, наконец, принял решение, – как-нибудь в другой раз. А сейчас ступай домой, ведь ночь холодная, а ты и твои подружки одеты слишком легко. И зря тут ждете. Сегодня ничего особенного вам не светит.

Говоря эти слова, мужчина вытащил из нагрудного кармана светло-бежевого плаща бумажник, выудил оттуда купюры и протянул девушке.

– На. Не жадничай. Иди домой. Я не хочу, чтобы ты и твои подружки заболели. Но обещаю, в следующий раз, когда у меня будет время с тобой пообщаться, я непременно это сделаю, а значит, ты должна быть в полном порядке к моему приезду.

– Когда? – вырвалось у нее из груди. – Как я узнаю вас? Ведь даже номера телефона своего не оставили!

– Не волнуйся, красавица, я обязательно вернусь и сам найду тебя.

Так как девушка замялась, не решаясь взять деньги, он добавил, вновь улыбнувшись:

– Считай это лишь авансом для всей вашей компании.

Совершенно ошалевшая девушка взяла, наконец, деньги и медленно отошла в сторону. Потом также медленно, как будто ей связали ножки вместе до колен, пошла к подружкам. Те в недоумении разглядывали ее, ничего не понимая.

Когда автомобиль скрылся за поворотом, ночная труженица еще долго смотрела ему вслед. Из оцепенения ее вытащили подружки-товарки.

– Ты чего? Что он тебе сказал? Он пьяный? Он…

– Он необычный, – сказала она и протянула руку с евро вперед.

– Ах! Ах! Ах! Вот это клиент! – завопили девушки, окружив свою подружку и стараясь быть как можно ближе к ней, чтобы им тоже достались купюры.

Машина же продолжила свой путь. Куда она едет, зачем – девушкам было неизвестно. Зато о необходимости поймать неизвестного преступника-маньяка были проинформированы все сотрудники органов охраны правопорядка, и они держали всегда перед собой скудные ориентировки.

И прямо в это время у выезда из города, по дороге, где проезжала машина, стоял лейтенант полиции по фамилии Цукерман, который сегодня не патрулировал улицы, как обычно, а встал у обочины, как рыбак у берега реки, и ловил всех подряд, проверяя рьяно документы водителей. Молодой лейтенант славился своей бдительностью и удачливостью, отчего коллеги часто подтрунивали над ним, говоря: «Поймаешь ты всех бандитов, и нас сократят за ненадобностью».

Городу Шасборгу повезло – в лице Цукермана он через несколько лет должен был получить одного из самых лучших полицейских в стране.

В машине лейтенанта Цукермана находился его напарник – старший лейтенант Штоссберг, который тоже мог вполне претендовать на звание «Лучший полицейский страны». Они обязаны были патрулировать Фрекенштрассе и Либештрассе, и задача их была проста: проверять документы у всех, кто по какой-то причине мог оказаться подозрительным, и сообщать начальству. Критерием этой самой подозрительности могло оказаться что угодно – в первую очередь голос, внешний вид водителя и машины, багаж, взгляд водителя, неуверенность… Да и сама интуиция проверяющих должна была способствовать найти преступников. Но это было еще не все: в городе искали некоего преступника, предположительно маньяка, как считал следователь, прибывший сегодня утром к ним в управление и лично проводивший утренний инструктаж:

– На протяжении пары месяцев были убиты несколько женщин, убиты в собственных жилищах, в собственных постелях, абсолютно по-разному. Некоторые из них были отравлены неизвестным быстродействующим ядом, убивавшим мгновенно и безболезненно; кто-то получил точный и аккуратный удар в сердце, судя по всему, тонким стилетом. Смерть у всех убитых была быстрой и почти чистой, с точки зрения следствия. Умный преступник! Хитрый, осторожный. Жертвы не похожи ни по возрасту, ни по каким-то внешним данным. Даже по роду занятий. Вот, например: незамужняя девушка, разведенная мать семейства в расцвете сил или бездетная молодая женщина лет тридцати. Или вот еще – зрелая дама, вплотную подошедшая к порогу старости, продавщица, переводчица, проститутка, врач… И никаких следов, никаких зацепок! Ужасно, – продолжил следователь, – многие женщины пропадают, умирают в нашем маленьком и всегда таком спокойном городе! И при этом, как я уже упоминал, зацепок нет, есть лишь информация, пока не проверенная, что родные их хоронят за городом, на частном кладбище, где другим лицам бывать запрещено. Частная собственность охраняется государством. Да, плюс к тому одна, непонятная мне пока что вещь… их тела будто бы выкупаются хозяином кладбища и хоронятся только там.

Вот почему хитроумный старший лейтенант Штоссберг предложил своему подчиненному Цукерману ждать у выезда из города, по направлению к неизвестному кладбищу. Его доводы были убедительными: преступники посещают свои жертвы. И идут они к ним привычными тропами.

Также в голове Штоссберга бродило еще кое-что, но пока на уровне догадки. Следователь Крафт поделился с ним неким фактом: возле дома подруги убитой, где и произошло преступление, был замечен серый автомобиль. Может, «ауди», может, БМВ. Соседи-свидетели были не уверены, так как видели машину мельком и в сумерках. И вообще, один из свидетелей, семидесятипятилетний господин Хельманн, страдал катарактой, так что полагаться на его показания особо не приходилось. Какая там была машина, да и была ли вообще, сказать просто не представлялось возможным. Но Крафту почему-то казалось, что была и что это одна и та же машина, принадлежащая преступнику. Это трудно было пока назвать полноценным «следом». Однако же Штоссберг не сомневался, что автомобиль и есть самый что ни на есть настоящий след, и сегодня он был намерен особенно тщательно проверять именно серебристые «ауди» и БМВ. Если таковые встретятся.