Девушки молчали, наблюдая за моими мыслительными потугами.
– Что делать будешь? – наконец спросила орчанка.
– Плыть по течению, – хмыкнул я, но, видя, что такой ответ ее не устроил, продолжил: – Мне надо в город.
– Ну, тогда бывай. – Осома поднялась, прощаясь, но я остановил ее:
– Спасибо за новости, быть может, я как-то могу отплатить? – Пусть внутри гильдии действуют свои законы и неписаные правила, но в любом из миров на добро принято отвечать добром.
Орчанка на секунду задумалась, но потом отрицательно мотнула головой:
– Позже как-нибудь сочтемся.
– В любом случае спасибо вам, с меня причитается.
– Это точно, – улыбнулась орчанка. – Ладно, бывай, охотник, и удачи тебе.
– И вам, – тепло простился я.
После полученных сведений я несколько занервничал, а Ико еще больше закутался в свою черную хламиду, внимательно посматривая по сторонам.
– Что, думаешь, они соврали? – спросил я телепата.
– Нет, – односложно ответил он, погруженный в свои мысли.
Мы быстро доели свои порции и отправились к выходу. Не стоило задерживаться дольше необходимого, неприятностей от коллег я не ждал, но контракт «на голову» от гильдии – дело серьезное, значит, и любой стражник в курсе поисков. Мы уже в паре дневных переходов от столицы, и не хотелось бы нарваться на разъезд, патрулирующий дорогу.
Я кинул конюху мелкую медную монету и с трудом закинул походные сумки на осла. Мерзкое создание снова попыталось меня тяпнуть, но я уже привычно двинул ему по наглой роже и оставил Ико разбираться с подпругой и остальным снаряжением. Тварь почему-то меня невзлюбила, но при этом души не чаяла в альбиносе. Этим полезным, но неприятным зверем мы обзавелись при первой возможности (эх, как же тебя не хватает, Самат!), потому что тащить все добро на себе оказалось попросту невозможно. Слишком много ценностей осталось на пепелище сгоревшей усадьбы.
После пожара в поместье Торос я еще целые сутки страдал непонятной и не свойственной мне меланхолией. Тело было переполнено энергией, в глазах горели злые угольки, но в голове творился полный кавардак, мысли путались, ничего не вызывало желания или удовольствия. Я ничем не мог объяснить это состояние, обычно после воскрешения я свеж и бодр, а тут как пыльным мешком по голове стукнули.
Я проверил гильдейский амулет, но не нашел никаких зацепок, состояние здоровья было в норме, а вот дополнительная загадка появилась. Все параметры поднялись на 0,1–0,2 пункта, и непонятно, почему. Безусловно, это бой я провел на пределе, но я и раньше это делал, и таких скачков не наблюдалось. Я стал мысленно перебирать все возможные ситуации и неожиданно наткнулся на странные воспоминания.
В одном из них молодая женщина, которую даже в глаза не видел, но знал, что ее зовут Зита, учила девочку вязать, причем эти воспоминания я воспринимал со стороны девочки. И самое жуткое заключалось в том, что пусть руки и были непривычны к этой работе, но я мог в деталях представить весь процесс. После этого каша в голове перешла в головную боль и непонимание. Я бился над этой загадкой до зубного скрипа, даже матерился, но ничего не помогало, пока не вспомнил слова вампира о природе демонов.
Саф тогда говорил, что оболочки моего ментального тела очень похожи на Анотхон демонов – спаянные в единое целое душу и тело. Если принять на веру его теорию, то получалась совсем неприглядная картина – я демон, пусть и частично, и тоже могу пожирать души. Но почему этот талант не сработал раньше? Или дело в количестве жертв? В то утро в поместье упокоилось более двухсот разумных. Конечно, Корин и так бы убил всех свидетелей, но фактически они все сгорели в моем пламени, и, похоже, я поглотил часть души кого-то из прислуги. Скажу честно, мне не понравилось. Состояние, когда твоя голова разрывается от незнакомых образов и мыслей, было просто отвратительным. Я почти полностью лишился способности анализировать происходящее, строить планы, да и вообще туго соображал. Если демоны тоже проходят через все это, то я прекрасно понимаю, откуда появились мифы об их безумии. Я уже давно понял, что не совсем человек, но становиться демоном совсем не хотелось.
Конечно, это может казаться легкой дорогой к силе и новым знаниям, но как по мне, оно того не стоит. Да и совершенно непонятно, как работает эта система и к чему приведет. Почему вместо куска души мага и его знаний мне досталась девочка с ее вязанием? Да я бы и от умения фехтовать, как капитан Цек или старший охранник Фатис, не отказался. Почему получил именно это? В чем причина? Ответ, как всегда, один – «да хрен его знает». В любом случае повторять все это мне не хочется.
Полностью в себя я пришел только через полтора дня, огонь в глазах погас и голова начала соображать нормально. К слову, за это время никакой патрульный корабль так и не появился на горизонте, но такая возможность все же существовала, и поэтому было решено не терять время. Встречаться со стражей пока не хотелось, заковали бы в цепи, так, на всякий случай, и отправили в столицу, а у меня еще были планы.
Поместье сгорело вместе с дорогой мебелью, картинами, библиотекой Дорека (что особенно обидно) и всеми ценностям. Плавился даже металл, но не весь, и если поискать, всегда можно кое-что найти. Благодаря своему магическому чутью я чувствовал магические предметы даже под слоем пепла. Уцелел мой гильдейский амулет и магический клинок капитана, от последнего, правда, остались только металлические части и он немного потерял в силе, но ведь уцелел. К моему удивлению, я обнаружил костяной протез кисти Корина, похоже, он как раз был зачарован на противостояние пламени. Кроме этого, удалось обнаружить несколько безделушек баронессы: крупную серебряную брошь со множеством мелких камешков и два массивных, выполненных из золота, дворянских кольца-печатки с гербами. Кольца – явно штука непростая, я пока не решил, что с ними делать, и на всякий случай прихватил с собой.
Кроме этого, в развалинах усадьбы нашелся и драгоценный металл. Расплавленные монеты и поделки сильно потеряли в цене, но тоже стоили немало, а их набралось почти килограмм. Нашлось и целое снаряжение. Трупы у донжона никто не убирал, и огонь туда не добрался, так что заветные пистоли я все же получил, целых пять. На стене мы потеряли четырех бойцов, и пистолей должно было быть восемь, но я осмотрел стену с обеих сторон и еще три оставшихся так и не нашел. Похоже, их утащил кто-то из зараженных, а может, лежат в овраге, заваленные травой и прочих хламом, – не судьба.
Последним сюрпризом стала пиратская галера, она так и болталась у пирса сгоревшей усадьбы. При одном ее виде у меня зачесались ладони, я надеялся на пиратские сокровища. Но расчет не оправдался. Хотя ценностей там и вправду оказалось много, но основная их часть хранилась в вещмешках команды: куча разномастных медных монет и редкие серебряные, несколько украшений. Зато провизии набралось столько, что нам двоим за месяц не съесть и не утащить с собой. Еще я нашел небольшой закрытый сундучок, но, почувствовав от него магию, не решился вскрывать. Сломать-то я могу, а вот гарантировать сохранность ценностей не возьмусь. А они там точно были: когда я его потряс, внутри что-то звякало и ударялось о стенки.
Так или иначе, но добычи оказалось столько, что на своих двоих упереть сложно. Пришлось нам с Ико обзавестись транспортным средством. Я бы и галеру утащил, но как? Вдвоем нам ее даже с места не сдвинуть. И потом, я, конечно, не знаток морского дела, но, как по мне, ценность этой посудины невелика, ведь это не морское судно. Да и местным рыбакам лодка на тридцать пар весел на фиг не нужна, разве что страже пригодится, чтобы на ней гоняться за другими пиратами. Жадность требовала отправиться до ближайшего поселка, нанять людей и отбуксировать лодку в порт, где и продать, но разум победил. У меня не было времени связываться с этой обузой. Чужой корабль – как ворованная машина, еще неизвестно, выгодой или новыми проблемами обернется.
