Она подняла голову и крикнула:
- Погоди! Ну, или помоги ему, давай, Ванюша!
- Не надо, - буркнул водовозчик, когда Самохин робко подступил к нему. - Сам.
Вскоре русалка уже сидела на краю бассейна, ёжась от ветра и дождя. Свой массивный хвост она свесила в воду. Дождь барабанил её по плечам. Водовозчик в это время жевал зубочистку и пытался завести забарахливший двигатель.
- Ты же сказала, что он хочет тебя убить, - тупо глядя на русалку, произнес Самохин.
- Так и есть, - вздохнула она. - Он вроде как мой водитель. Мой верный рыцарь, который все возит и возит меня по полям да весям. В конце этого пути я умру. И он знает об этом, но все равно везет меня. Так что он, считай, смерти моей хочет.
- Не понимаю, - помотал головой Самохин.
- А чего тут понимать? - сказала русалка. - Знаешь, как рыбы размножаются?
Самохин ощутил, что краснеет.
- Ничего непристойного, - заметив это, рассмеялась русалка. - Икру мы мечем, икру. Это нерестом называется. Для нереста мы большие расстояния проходим... Мы - это рыбы.
Она с ожесточением ущипнула собственный жирный хвост.
- Из Каспийского моря поднимаемся вверх по реке, затем - по деревням и селам, а в конце пути - в Чёрное море. Там мы умираем. Потому что приходит время умирать. Инстинкт такой у нас. Гонит на нерест. Я же несовершеннолетняя была до этого. А теперь - время пришло взрослеть.
Она помолчала.
- Знаешь, как нерест проходит, Ванюша? Я вижу симпатичного и хорошего парня. У меня запускаются процессы необходимые. Я откладываю икру. В процессе охмурения я выделяю вещества разные, которые ко мне самцов... да и не только самцов приманивают - но все они мне отвратительны, знаешь, Ваня... Нужен хороший парень в моем вкусе, чтобы процессы-то запустились, чтобы я икру смогла отложить. Икру откладываю - и тогда-то ее и оплодотворяет то скопище самцов, которых мои запахи привлекли. Вода моя живая. Но это бесполезно все. Потому что человек не может оплодотворить рыбью икру.
Она рассмеялась.
- Ты пришла сюда, чтобы икру отложить? - с отвращением спросил Самохин.
- Ага. А знаешь, что самое интересное? - сказала русалка. - Не нашла я здесь такого вот хорошего и симпатичного парня. Ошиблась. Икру отложить не смогу. Но процесс-то уже запущен. Все они взбудоражены запахами моими. Мне уезжать отсюда надо - а то эти сумасшедшие меня возьмут и убьют. Вот если бы ты полюбил меня, Вань... - она томно посмотрела на Самохина.
Затем осеклась.
- Но ты, наверное, не станешь.
Самохин молчал. Русалка вздохнула.
- Ну что, Ваня, запрягай тогда. Поедем дальше, будем искать того самого.
- Никуда не поедешь, - сказал вдруг за спиной хриплый, злой голос. - Здесь останешься.
Самохин вздрогнул и обернулся. Позади стоял Яшка, слегка покачиваясь. Дождь лупил его по плечам, заливал лицо. Он улыбался. В правой руке он всё ещё сжимал бутылку.
- Бежать надо, - сказала русалка и поёжилась. - Скоро таких, как он множество будет. Уже идут ко мне, я чувствую. Дождь так на них подействовал, повлекло. Надо было раньше уходить, да я всё на тебя надеялась...
Водовозчик схватил русалку под мышки и, матернувшись, потащил к машине. Хвост оставлял на влажной земле толстую извилистую полосу.
- Задержи его пока что, Ваня! - крикнула русалка. - Помоги на последок!
- Зачем его... - Самохин посмотрел на Яшку, и еле успел поднять руку - бутылка ударила по кисти, осыпала лицо осколками. Вскрикнув, он отступил назад, удивлённо смотря на Яшку с разбитой бутылкой в руке. - Ты чего, а? Успокойся!
- Сейчас я тебя успокою, - Яшка медленно, тяжело двинулся в его сторону. - Украсть решили, да не тут-то было! Меня не проведёшь!
Позади Яшки из пелены дождя стали появляться фигуры.
- В кабину! Клади меня в кабину прямо, а то не успеем, - закричала сзади русалка.
Яшка взвыл и бросился вперёд, размахивая "розочкой". Живот Самохина обожгло болью, и он, зашипев, попытался оттолкнуть пахнущего перегаром сумасшедшего от себя.
- Н-на тебе, - рычал Яшка. - Н-на, жулик! Не проведёшь! Н-на!
Самохин пропустил ещё один удар, и "розочка" прочертила ему по лбу. Взревев от боли, он оттолкнул от себя Яшку, и тот упал наземь, тут же вскочил - и бросился на водовозчика, засовывающего в кабину русалку. Тот попытался обернуться и прикрыть лицо рукой, но Яшка оказался проворнее, и сильно, с размахом всадил "розочку" ему под затылок. Самохин подхватил камень, бросился к нему. Пальцы нащупали Яшкин воротник, отвели назад голову.
После первого же удара Яшка упал на колени, но не сделал ни одной попытки защититься, продолжая резать водовозчика, привалившегося к двери. Тогда Самохин ударил ещё трижды - и Яшка свалился в грязь. Кровь из его головы потекла в набравшуюся у колеса лужу, смешиваясь с кровью водовозчика. Тот постоял ещё немного, мотая окровавленной головой, схватился за горлышко, попытался вытянуть "розочку" из своей груди - и в ту же секунду повалился вперёд. Больше он не двигался.
- Эх, Ваня! - с грустью сказала русалка, а потом посмотрела на Самохина. - Ваня, едем уже, быстрее!
Самохин посмотрел по сторонам. Теперь он мог разглядеть лица идущих к колодцу людей - вот Теляшка, вот дядя Миша. Позади прочих шла тётя Надя в больших, его же, Самохина, чёрных сапогах. Кто-то нёс в руках мотыгу, у других были камни.
