- Э, урод! Ты, что ли, наших ребят покалечил?

  - Робот да не смеет навредить человеку, - угрюмо ответил Санширо.

  - А как так вышло, уродец, что ты да посмел?

  - Не хочу разговаривать с шестерками. Где ваш кумичо?

  Лицо толстяка исказилось от гнева.

  "Это не Ван Тао?" - удивилась Цубаки.

  - Я здесь, - печально произнес беловолосый старик, стоявший возле стены. Он подошел поближе, и толстяк поспешно придвинул ему стул. Ван Тао было около семидесяти лет. Он был немолод еще до рождения Цубаки. Худой, с выцветшей морщинистой кожей, с узкими стариковскими плечами - Ван Тао вовсе не казался опасным.

  "Надеюсь, это обманчивое впечатление", - подумала Цубаки.

  Вздохнув, глава Кумадори положил ладони на стол.

  - Один умер. Второй искалечен. Ужасно все это... - произнес он. - Ты ведь понимаешь, робот, что такие обиды не прощаются?

  - Конечно, - серьезно произнес Санширо.

  Он подтолкнул замершую Цубаки, указав на место напротив Ван Тао. Она спешно села, и Санширо встал за ее плечом, как скала.

  - Однако и на вас долг крови, Ван Тао, - произнес он. - Вы убили Рю-о Киемори, отца моей хозяйки.

  - Убил, - припомнил старик, особо не удивившись. - Давно это было.

  - Мы будем мстить. Ничего личного, Ван Тао - но вы должны потерять нечто столь же важное, что и моя хозяйка. Те шестерки за плату не тянут, никак.

  - А что - тянет?

  - Ваша голова, - сказал Санширо.

  - Да я щас твою разобью! - не выдержал толстяк.

  Он вскочил и занес свой огромный кулак, но Ван Тао остановил его. Злобно ворча, толстяк сел. Ван Тао негромко рассмеялся. Санширо ждал ответа.

  - Сразимся, робот? - весело спросил Ван Тао. - Не до смерти. До первой крови, как это делают звери. Посмотрим, кто сильнее.

  - У меня нет крови, - сказал Санширо.

  - Хорошо. В таком случае, я отсеку тебе голову.

  - Идет.

  Цубаки хотела возразить, но Санширо положил ей руку на плечо и сжал, успокаивая.

  - Доверься мне, хозяйка.

  Он вышел на улицу вместе с Ван Тао и толпой якудз. Якудза встали в круг, оттеснив прохожих - а сам Ван Тао извлек из ножен легкую катану и принял стойку. Цубаки и Аяме напряженно наблюдали за происходящим.

  - Когда-то я был мастером йадо, - хвастливо сказал Ван Тао. - Я мог разрезать не очень толстое дерево и развалить напополам человека.

  - А я робот. Всегда был роботом, - сказал Санширо.

  Свои широкие мечи-одачи он не торопился доставать из-за спины.

  - В чем дело? - спросил Ван Тао.

  - Я буду сражаться голыми руками, - сказал робот.

  - Ты медленный.

  - Я - практикующий мастер боевых искусств, - возразил Санширо.

  Он принял стойку тигра и внезапно обрушился на Ван Тао. Якудза легко ушел от его удара и нанес свой. Катана вошла в корпус Санширо, будто нож в масло, и мгновенно вышла обратно, сверкая лезвием. Робот болезненно скрипнул и попытался отскочить прочь. Он стал двигаться еле-еле. Похоже, удар повредил его сервоприводы, и теперь Санширо не мог как следует скоординировать движения.

  Цубаки закусила губу.

  Ей хотелось оказаться там, в круге.

  - Я слышал о боевых роботах прошлого, - сказал Ван Тао. - Говорят, они носили броню, чтобы их не подстрелили. Ведь у каждого есть уязвимое место.

  - Бьете в корпус, кумичо? Мы вообще-то деремся до первой крови.

  - В твоем случае - до отрубания головы. Забыл? - хихикнул Ван Тао. - А пока твоя голова цела - я могу шинковать тебя как угодно.

  Он закружил вокруг неповоротливого Санширо и нанес еще один удар. Робот успел развернуться, но меч все равно вошел ему под сердце. Раздался жуткий звук, словно заело пленку в магнитофоне. Левая рука Санширо бессильно обвисла вдоль тела.

  Ван Тао расхохотался.

  Не в силах больше смотреть на это, Цубаки попыталась пролезть в круг, чтобы помочь Санширо - но якудза схватили ее за плечи и отбросили обратно.

  - Пустите!

  - Не надо, - попыталась успокоить ее Аяме. - Он сможет.

  - Откуда ты знаешь? - вспыхнула Цубаки.

  - Ну, он же сильный, - сказала глупенькая Аяме.

  Цубаки только покачала головой.

  Санширо между тем все пытался поймать руками Ван Тао. Тот легко ускользал от его движений, двигаясь проворно, как макака. Старик весь раскраснелся от удовольствия, лицо его выражало искреннее веселье.

  - Мы деремся до первой крови, - внезапно выкрикнул он. - А как ты пустишь мне кровь без меча? А, робот?