– Я уснул, да? Надо же, сам не заметил. Разве я не у дерева сидел? – Даниэла промолчала. Питер завернул рукав ветровки, взглянул на часы – за треснувшим циферблатом стрелки замерли на 19.44. Питер тряхнул запястьем.

– Неужели я разбил часы? – Он тряс их, то и дело прикладывая к уху. – Это же спортивная модель! Алмазное стекло! Даниэла, как это могло произойти? – Питер, похлопав себя по карманам, достал телефон. Экран засветился заставкой с его фотографией. – Уже полдевятого! Как быстро время пролетело. Мне нужно позвонить домой, мама волнуется! – Он почесал в затылке, озадаченно выдохнул и обернулся к ней.

– Даниэла, так разговор с Томасом удался, мы не зря пришли? – Питер взял её за плечо, развернул лицом к себе. – Почему ты молчишь? Что здесь произошло? Даниэла?

Девочка подала ему руку, он ухватился за неё и с трудом поднялся. Помогая ему отряхнуть куртку от налипших листьев и грязи, она сказала:

– Спасибо, что прогулялся со мной. Одна я бы не решилась прийти сюда ещё раз. И да – Томас со мной поговорил, объяснил кое-что. Под деревом аномальная зона, и это очень опасно для людей. – Её объяснение почему-то развеселило Питера.

– Даниэлка, теперь я точно убеждён: ты – фантазёрка, каких этот мир ещё не видывал! Но не смей таиться, я хочу слушать всё новые и новые истории! – Пытаясь приободриться, он хлопнул её по плечу. Даниэла, прищурившись, посмотрела на Питера и промолчала.

Да, она, Даниэла, всё время в мечтах. Родители часто делают ей замечания: «Смотри под ноги, сейчас упадёшь!» Или: «Опять размечталась? Ешь завтрак быстрее, опаздываем! Нельзя всю жизнь витать в облаках! Даниэла, ты опять забыла ключи! Сколько можно, будь внимательнее! Шапку! Надень шапку!» И хотелось бы девочке быть как все, но получалось не очень. Фантазии захватывали Даниэлу. Она не просто мечтала – тысячи разных миров, придуманных ею, оживали. Даже засыпая, девочка мысленно продолжала описывать всё новые и новые приключения. Бывало, некоторые истории захватывали её надолго, сюжет разворачивался перед ней изо дня в день, герои спорили, совершали подвиги, ошибались. Даниэла частенько и сама не знала, чем именно закончится та или иная придуманная ею история. Но Томас… это было нечто иное. Она не ПРИДУМАЛА Томаса, это уж точно! Нет! Тем не менее спорить с Питером по этому поводу не имело никакого смысла. Весь путь от школы до её дома они проделали молча.

Нынешняя Верховная лимба, Брумхильда, нашла Даниэлу совершенно случайно. Гуляя по торговому центру маленького немецкого городка, она услышала таинственный голос, принадлежащий человеку. А поскольку это было в принципе невозможно, Брумхильда вздрогнула и обернулась. В эту минуту она держала в руках замысловатую чашку китайского костяного фарфора – тончайшей работы, с изображением летящего ввысь золотого дракона.

– Вам завернуть? – Продавец подобострастно заглядывала ей в глаза.

– Да. Заверните, пожалуйста, как можно аккуратнее, не хотелось бы случайно разбить. – Передав чашку продавцу, Брумхильда медленно и очень внимательно огляделась, но никого из представителей параллельных миров поблизости не наблюдалось. Люди безостановочным потоком сновали туда-сюда, занятые покупками и разговорами друг с другом. Хотя… В магазине RENO крутился варн – Брумхильда заметила его через стекло витрины. Гнусаво споря о чём-то с продавцом обуви, он оглаживал тщательно подстриженную рыжую бороду. Ладно сидящий на нём пиджак говорил о хорошем вкусе и наличии денег. Продавец, склонившись перед ним, пытался затянуть шнурки на дорогих кожаных туфлях. У всех жителей параллели Варн широкие ступни, человеческую обувь на такие подобрать возможно, но с трудом. Вот и сейчас варн был явно недоволен нерасторопностью продавца. Почувствовав на себе взгляд Брумхильды, он обернулся и сухо кивнул, приветствуя, хотя они не были лично знакомы.

Брумхильда ещё раз внимательно огляделась. Человеческий голос неразборчиво бормотал что-то несанкционированное, преодолев шесть степеней защиты и шифрования. Первая мысль – «Это диверсия» – не оставляла Брумхильду. Приняв пакет с чашкой из рук продавца, она последовала за голосовой нитью к придорожному кафе в трёх кварталах от торгового центра. Стараясь случайно не оборвать нить, решила пойти пешком. Когда голос зазвучал в её голове максимально чётко, Брумхильда остановилась. На другой стороне дороги она увидела за стеклом кафе маленькую девочку – голос принадлежал ей.

Рыжеволосая малышка сидела на высоком стульчике и болтала ногами, обутыми в красные лакированные сандалии. Она скучающе рассматривала улицу через запылённое стекло. Печенье в её руке было совершенно замусолено, она грызла его, запивая молоком из бутылочки. Её родители, занятые общением друг с другом, совершенно не обращали на ребёнка внимания – Брумхильде показалось, что они ссорились.

– Элена, ты не права! Мы не можем забрать Даниэлу из сада! Ей необходимо общение с другими детьми! – Мужчина перевёл взгляд с жены на дочку.

– Нет, она другая, понимаешь, другая! И я не желаю показывать нашу дочь психиатру лишь потому, что она бывает слишком задумчивой и тихой! Не желаю! Я заберу её из сада – и точка! Уволюсь и буду сидеть с ней дома!

Мужчина после минутного раздумья примирительно кивнул и сжал ладони жены в своих.

– Мне просто жаль, что ты лишишься карьеры врача. Ты только начинаешь, и тебе сейчас как никогда нужна практика. Может, мы наймём для Даниэлы няню?

Женщина вырвала ладони из рук мужа.

– Нет! Своей дочерью я буду заниматься сама! И ты не отговоришь меня Патрик, не отговоришь! – Элена, такая же рыжеволосая, как и её малышка, видимо, не совладав со своими эмоциями, прижала ладони к лицу и тихо заплакала.

Брумхильда, нарочито громко хлопнув стеклянной дверью кафе, зашла внутрь. Она не переносила публичные ссоры с выяснениями отношений, но ей нужно было сюда по другому поводу. Брумхильда заняла пустующий столик и заказала себе чашку чая. Она полностью настроилась на мысли ребёнка и, поражённо застыв, слушала. Это было исключительно, волшебно, необыкновенно талантливо. Девчушка рассказывала историю запредельного мира, полную драматизма, и при этом в таких подробностях! Девочка попросту не могла этого знать, и придумать не могла! У ребёнка не могло быть столь богатого жизненного опыта и знаний. Брумхильда искала объяснение происходящему, но не находила. Может, мозг девочки, подключённый к невидимому источнику, просто транслировал чьи-то воспоминания и мысли? Поскольку Брумхильда столкнулась с таким впервые, она решила прояснить ситуацию, отложив все другие дела на потом.

Вскоре семейная пара прекратила спорить, они рассчитались и покинули кафе. Мужчина толкал коляску с ребёнком, женщина, взяв его под руку, мирно шла рядом. Они миновали набережную, спустились к проспекту, перешли дорогу. Заинтригованная Брумхильда проводила семейную пару до самого дома, шагая позади и оставаясь никем не замеченной. Малышка Даниэла вскоре уснула в коляске, и история оборвалась.

Брумхильда провела около девочки больше шести человеческих суток – за это время она окончательно убедилась в исключительности ребенка. Девочка была гением.

С этим вопросом быстро разобрались Высшие инстанции. Оказалось, душа Даниэлы, рождённая среди людей, – следствие ошибки. Даниэла – из мира Дарк, седьмой параллели – между вайсмирцами и народом Варн, и должна была достаться милейшей семейной паре, весьма обеспеченной и влиятельной. Девочку они заказали заранее, со всем возможным набором опций. Отобрали из древнейшего рода, к которому принадлежала её мать, оплатили в Институте душ. Но вместо этого их младенец умер при родах, так и не вдохнув, не получив души при рождении. Ошибки случаются везде и всегда – это неизбежно. В результате хаотичного движения энергий между мирами девочка впервые закричала в четвертой параллели – мире людей, дав жизнь недееспособному телу с аномалиями развития мозга. Совершенная душа вскоре сама вылечила тело, однако сбой всё же произошёл. Семейная пара параллели Дарк заказала максимально возможную функцию – талантливого ребенка, но в результате сбоя программ девочка стала гением, причём во всех областях. Душа Даниэлы выбрала литературу.