Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ю ткнул пальцем в сторону двери.

- А в этих! - ткнул он в свой лоб. - Вы думаете, что тут их вообще нет, кот насикал. Иначе, кто-нибудь из вас хоть раз - да поинтересовался бы: о чём я думаю, какое у меня настроение, чего мне, наконец, хочется. Но нет, вас интересовало лишь: что я делаю для дома. Я для вас деталь печки или полотёра, вот что. Я второй сорт, последыш, урод, Золушка. Господи, почему я не на десять лет старше? Столько лет трудов, и всё зря.

- Не зря, - возразил Ди, залезая пальцем под стекло очков, зачем? - А вот твой брат ушёл действительно зря. И совершенно невовремя, такая дикая сцена не должна кончиться вот так, зря.

- Его брат, - торжественно заявила мать, - он же ваш старший сын, хотя это трудно установить и методами самой совершенной судебной экспертизы...

- Ага, это не установлено и никакими международными организациями, злорадно подсказала Валя.

- Ваш первенец! - воздела руки мать. - Неправда, он никогда ничего зря не делает. Просто не в состоянии сделать. И сейчас он поступил так не зря: ему просто некогда заниматься вашими семейными дрязгами. Он не интриган. Я тоже. И потому - я тоже ухожу.

- Все труды напрасны, - cамозабвенно повторил Ю.

Мать поднялась, и не слишком торопливо вышла вслед за отцом. В отличие от него, ступеньки она преодолела с изяществом балерины: неожиданно приобрела там новую, особо холодную стать. Она точно рассчитала время своего ухода: в горздраве как раз кончался обеденный перерыв. Так что и стать могла быть той, которая обычно использовалась ею на работе, просто она заранее вошла в необходимый образ, чтобы выйти на служебную сцену во всеоружии. Таким образом, возможно, то была просто рабочая стать, ничего особенного, и это к ней прилагалась столь жуткая, но вполне ей соответствующая улыбка.

- Нет, - почти восторженно заявил Ди, и глаза его засияли верой в истинность этого слова. - Так это не кончится.

- Но это именно так и кончилось, - возразил Ю совсем чужим голосом.

Махнув рукой, почему-то в сторону "Беккера", возможно - сработала крепко вбитая в него осторожность по отношению к Ба, Ю тоже вышел из столовой. Но не по следам моей матери и отца, не через парадный ход на улицу, а тропинкой, протоптанной им в его хлопотах по хозяйству: через чулан в палисадник, а оттуда в дровяной сарай. Тропинкой, которую использовал для своих побегов и я.

- Вот, - прокомментировала Валя, проводив его взглядом, - так и другим достанется, которые тоже вкалывают, вкалывают... А толку? Кишки им на телефон, да? Что ж удивляться, что он не заводит детей. После такого он и не заведёт, не сможет. У него так всё отшибить можно. С другой стороны, оно так лучше, дети из таких мест происходят, что лучше бы их глаза мои не видели, душу с меня...

- Вон! - заорал Ди. И задрожали не только мы, не только дом или город: весь мир. Краска, почти чёрная, такая же, какая недавно выплеснулась на Ю, залила и его лицо. Теперь уже всеми мельчайшими деталями, а не только общим рисунком надбровных, чуточку собачьих дуг, или формой слишком больших ушей, направлением растительности чрезмерно волосатых рук и груди, он был поразительно схож со своим младшим сыном, как библейский патриарх Исаак с сыном своим Исавом, о, Боже, а руки, руки-то у него Исавовы - а голос, голос-то у него Иакова! Только он пошёл куда дальше того, когда, наконец, раскачался.

- Вон, - повторил он, - гнусная женщина. Подите вон, на кухню. Мне сколько раз повторять?

- Ого! - воскликнула Валя с большим удовлетворением. - Этот дидок тоже головку поднял. Восстание, душу с него... С таким полумерком говорить нет смысла, я и не стану. Как ему-то удалось сотворить деток? Не знаю, не знаю. Не знает никто. Во всех организациях - никто, ни одна душа, кишки с неё... Вон? Э, нет, я свою пачку вафель зарабатываю честно, у всех на виду, не то, что некоторые в своих тайных кабинетах. Что там делается, в тёмных кабинетах, ещё вопрос.

Глаза Ди вылезли из очков, но тут Ба снова поддёрнула подбородок кверху и Ди не стал раскрывать рот. Зато сама Ба, деловито и коротко глянув на меня, вернула подбородок на прежнее место и сказала:

- Нет, ты пойдёшь вон, скверная баба.

Тут ей пришлось напрячь всё тело, чтобы принудить себя к продолжению. Приложив к себе усилие, подобное приложенному к непокорной, не желавшей закрываться крышке "Беккера", она всё же закончила свою мысль:

- Я тебя увольняю.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

- Увольняешь! - Ди уронил свои очки на кончик носа. - Повтори, я не ослышался? Ты её увольняешь?

- Повторит-те, повторит-те, - затараторила Валя. До неё явно ещё не дошёл смысл сказанного. - И я не слышала, повторите.

- Ба, - только и смог выговорить я.

- О, Боже ж ты мой, - с интонацией мученицы взмолилась она. - Что же мне, тысячу раз повторить такое?

Валю, наконец, прошибло: она заголосила во всю глотку и бросилась из столовой, на самом деле вон. Застучала на кухне приставная лестница, зашуршали на антресолях тряпки, что-то зазвякало там... Потом всё стихло.

И эта отравится, подумал я, теперь это модно. В доме было очень тихо. Нас было всего трое за овальным, вдруг ставшим огромным и пустынным, обеденным столом. На огромных пространствах этой пустыни в небывалом беспорядке были разбросаны руины рухнувшей цивилизации, обломки старинных, канувших в прошлое крепостей и металлических орудий, надбитые тарелки, остатки пищи, останки всего прежнего пристойного порядка. Скатерть была усыпана крошками, в формочках таяло позабытое всеми мороженое цвета кофе, сильно разбавленного молоком. Из прихожей доносилось зудение обрадованной мерзостью запустения цикады, это зудел электросчётчик, чей голос был слышен до сих пор лишь по ночам. Правда, так могло звенеть и без всякого счётчика, в моих собственных ушах.

Ди осторожно взял нож и повертел его в пальцах. Вдруг лицо его исказилось гримасой отвращения, он отбросил неприятный инструмент в сторону, открыл рот... Но сказать ничего не успел: дважды квакнул звоночек. Ди склонил голову набок и прислушался.

- Это Валя, - объяснила Ба. - Она собирает вещи и напоследок проверяет, не выкрала ли я деньги из её копилки.

Ди с сомнением наклонил голову в другую сторону, и стал ждать. Звоночек опять квакнул, и снова дважды. Лицо Ди выразило удовлетворение. Он покосился в сторону Ба, нельзя же ему было совсем не отметить своего маленького торжества, и улыбнулся.

- Нет, это дверь. Кто-то из наших вернулся. Я знал, что так будет. Таким диким образом это кончиться не могло. Кто-то из них уже вернулся, а после вернутся все.

Пока Ди всё это произносил, Ба в свою очередь склоняла головку набок, и тоже - с сомнением. А когда Ди закончил свой меморандум, продолжила его:

- А я думаю, что это пришла Изабелла. Подумать только, с таким опозданием! Но сегодня мы можем её извинить, не правда ли. Не хотела бы я быть... сегодня на её месте. Пойди-ка, открой ей.

Я вскочил, на всякий случай, чтобы опередить Ди. Мне и самому было очень интересно, кто бы это мог вернуться первым. Правда, у меня был свой взгляд на этот вопрос: я-то склонялся к мнению, что пришёл милиционер с очередной работой для отца. Я торопился - и совершенно напрасно, Ди и не думал идти открывать. Зато я первым узнал, что мы все ошиблись в предположениях: за дверью стояла вовсе не Изабелла, и никто из наших, и даже не милиционер, хотя в образном отношении он бы стоял ближе всех к истине... Но дело давнее, так что тянуть нечего:

- Привет, малыш! - сказал Сандро, сиятельно улыбаясь. - Как дела? Отлично, позови-ка сюда свою Ба. А вам спасибо.

"Спасибо" было отправлено в спину прохожему, очевидно, помогшему ему прокрутить ключик звоночка и теперь уходящему вниз по переулку. На Сандро была пристойнейшая, отглаженная концертная крылатка, если угодно - пыльник. Ботинки, волосы и глаза блестели в лунных лучах улыбки. Я был просто ослеплён всем этим: захотел ответить "сейчас", и не смог, из моего враз пересохшего горла не вылезло ничего такого, что можно было бы принять за разумное, или какое другое, слово. То, что я произвёл на свет, скорее напоминало клёкот электросчётчика, и я сумел сообразить, что ничего лучшего моему горлу всё равно не произвести, тяни - не тяни. И тогда я просто кивнул, цепляясь за остатки своей приличности. А Сандро подмигнул мне: он всё понял.

69
{"b":"70966","o":1}