По окончании лицея мы сдавали экзамены, которые являлись выпускными экзаменами из школы и одновременно вступительными в университет. Я выпустилась из химико-биологического класса в лицее и выбрала для учебы в университете факультет экологии. Меня всегда интересовала природа, также я видела, во что мы превратили реки и леса и как от нас, людей, страдает окружающий нас мир. Мне хотелось сделать что-нибудь хорошее для земли и природы. С детства я была идеалисткой, мечтающей изменить мир.

Учеба в университете разбросала моих друзей кого куда. Диана, которая мне казалась самой классной и крутой из нас, пошла учиться в политехнический институт. Диана была солисткой в рок-группе и знала всех музыкантов в городе. Я никогда не могла понять, почему она со мной дружит. Моя первая любовь, Сергей, который обожал компьютеры и сейчас работает программистом, поступил на математический факультет. Этот факультет находился в другом здании университета, так что мы теперь меньше виделись. Моя самая близкая подруга, Илона, осталась со мной, она поступила на биологический факультет, и мы поселились в одной комнате в общаге.

С Дианой я потеряла контакт довольно-таки быстро. От Илоны я переехала к моему парню, и мы общались все меньше и меньше. Вскоре произошел разрыв с Сергеем. Сегодня я почти что уверена, что я все эти разрывы и отдаление от друзей создала сама, вернее, мое подсознание, которое считало, что я всего этого недостойна. Честное слово, я могу это чувство прямо сейчас очень четко воспроизвести. Хотя я и наслаждалась нашей дружбой, в глубине души не понимала, почему эти классные люди вообще со мной общаются. За четыре года травли в школе я внутренне сломалась. У меня не было и мысли, что во мне есть хорошие и ценные качества. Меня просто невозможно было любить, думала я.

Могу привести пример того, как проявлялось это мое бессознательное сомнение в моей ценности. Мой парень жил со своей мамой, а его папа жил отдельно. Его папа был ювелиром и очень обеспеченным человеком. Он женился на молодой и красивой женщине, и у них была маленькая дочка. Как только Сережа меня со своим папой познакомил, мне стало очень плохо. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке, мне казалось, что я не так одета, не то говорю и вообще недостойна находиться в обществе этих людей. Много лет спустя мне понятно, что эти люди очень дружелюбно со мной общались, меня, так сказать, с распростертыми объятиями приняли, но я видела только отторжение. Я просто это себе создавала в голове, потому что это было для меня привычно.

К окончательному разрыву привела сплетня, что Сергей на своем факультете флиртовал с другой девочкой. Для меня это был конец. Мои опасения подтвердились. Я была недостойна его, не стоила счастья, и конечно же мой парень должен был меня покинуть, так я думала. Я поверила слухам, а не Сергею, который говорил, что меня любит. Через пару месяцев я снова к нему вернулась только для того, чтобы снова по какому-то пустяковому поводу его бросить. Я просто действовала не опережение. Я сама уходила до того, как Сергей до конца мог разобраться, какое же я ничтожество и меня оставить. Спустя многие годы я поняла, что со мной происходило, а тогда я не понимала, что мной двигало, не понимала моих подсознательных убеждений и катилась под гору на прямом пути в секту Руднева.

После разрыва с Сергеем и отдаления от моих подруг я поселилась у моего брата в общаге политехнического института. Брат жил как раз один в комнате, так как два его соседа уехали на лето к родителям. Мне не хотелось ехать на каникулы к родителям, так как они сразу бы начали расспрашивать про Сергея и жалеть, что мы расстались, а вот сожалений мне в эти дни совсем не хотелось, особенно от родителей. В общаге политеха не было лифта, и каждый этаж лестничной площадки демонстрировал свои «красоты»: будь то разрисованные стены, туалетные запахи или окна, заколоченные досками. Около входа сидела обычно консьержка, но ей было все равно, кто и когда в общагу входит и выходит. Интересно, что мне удалось поселиться в общаге политеха, даже не являясь студенткой политехнического института. Дело в том, что никто не проверял наших документов, и я могла спокойно и бесплатно жить там, сколько моя душа пожелает. Моим же местом учебы оставался университет, факультет экологии.

Я страдала, как собака без хозяина. Расставание с Сергеем оказалось все же намного сложнее, чем я думала. Чтобы хоть как-то облегчить душевные страдания, я прибегла к известному способу, который применяли уже тысячи девчонок до меня, – смена прически. Я ее очень кардинально сменила – от длинных волос до пояса до короткой прически под мальчика. Но новая прическа хоть мне и нравилась, но против сердечной боли она не очень-то и помогала. Я была почти всегда одна. Брат недавно влюбился и почти все время проводил у своей подруги или на подработке.

В новой общаге было ужасно скучно, а учебы тоже не было, так как были летние каникулы. Однажды вечером в соседней комнате началась вечеринка. Кто-то отмечал день рождения. Громкая музыка и запах сигарет просачивались через щель под и над дверью в мою одинокую комнату, заставляя меня чувствовать себя еще паршивее.

Но вдруг, о чудо, кто-то постучал в дверь. Наконец-то хоть какое-то событие. Я осторожно открыла дверь и посмотрела в щелку. В темноте коридора стоял низенький, коренастый, лохматый блондинистый детина с пятидневной щетиной на лице. Он был неопрятно одет, один угол его рубашки неряшливо торчал из штанов. Но если хорошо приглядеться к лицу, он не был уродом. Особенно выделялись его темно-серые глаза и темные брови.

– Я Мишка, – представился он, – ты хочешь с нами посидеть, а то, я смотрю, ты тут одна в комнате, скучно, наверное.

– Привет, Миша, меня зовут Алиса, – ответила я, почему-то застеснявшись, – спасибо за приглашение, но мне вообще-то не скучно, я лучше здесь посижу.

– Да ладно ты, что дома-то сидеть, пошли к нам, у меня день рождения!

– Ой, – растерялась я. – С днем рождения, счастья и здоровья. А как же я на день рождения без подарка пойду? Нехорошо как-то.

– А ты сама как подарок, – заулыбался Мишка и вытащил меня за руку из моего убежища за дверью.

Я не сильно-то сопротивлялась, жизнь меня еще не научила четко говорить «нет». Мишка притащил меня в соседнюю комнату, в которой было сильно накурено. В середине комнаты стоял стол, на котором стояли: три бутылки водки – одна уже полупустая и две полные, открытая банка соленых огурцов, буханка хлеба, от которой уже кто-то отломил пару кусков, полиэтиленовый мешок с сосисками и переполненная окурками пепельница. Две кровати были подвинуты к столу и использовались в качестве скамеек двумя уже подвыпившими детинами и двумя также захмелевшими и веселыми девицами. Мишка приобнял меня, обдав перегаром. Это было очень противно, и я отстранилась. Меня посадили за «праздничный» стол.

Поморщившись, я выпила первую рюмку водки. У водки был отвратительный вкус, к тому же она была теплой, но я храбро пила рюмку за рюмкой, чтобы поскорее забыть мои любовные страдания. Водка быстро сделала свое дело, и я почувствовала себя свободно и раскрепощенно. Мишка перестал пахнуть перегаром и стал привлекательным и даже похожим на певца группы «На-На». Пьяные девицы стали милыми, как сестры, а водка не была больше такой противной. Мы тянули сигарету за сигаретой, так что пришлось уже второй раз опустошать пепельницу. Я уже давно заметила, что когда люди выпивают, то увеличивают потребление сигарет в два-три раза, а то и больше.

Когда водка закончилась, девицы с их парнями начали обниматься и целоваться и вскоре уже скидывали с себя одежду. Я почувствовала себя не в своей тарелке и засобиралась к себе в комнату.

– Я провожу, – галантно предложил Мишка.

– Хорошо, – согласилась я.

Я уже довольно сильно опьянела и соображала весьма туго. Что Мишка не только из рыцарских чувств меня провожает, как-то не пришло мне в голову. Около дверей в комнату брата мы остановились.