М. И. Казаков, начальник штаба Среднеазиатского военного округа в период с 1938 года по март 1941 года, а в 1941 и 1942 гг. – начальник штаба Брянского и Воронежского фронтов, писал: «Б. М. Шапошников был высокообразованный военный человек, крупный специалист в области оперативного искусства и тактики. В учебный процесс в академии он внес много нового, очень нужного для будущей работы ее питомцев. Со слушателями выпускного курса у него сразу же установились самые теплые связи. Борис Михайлович интересовался нашими дипломными работами, посещал занятия в группах, внимательно беседовал с каждым, исподволь «прощупывая» наши знания. Немало заботы проявлялось им и о планомерном пополнении академии новыми преподавателями из войск. Он лично занимался подбором адъюнктов. Борис Михайлович имел добрый характер, был доступен для всех. И каждый, кто близко знал его, навсегда сохранят самые теплые воспоминания об этом интересном, знающем и душевном человеке… Борис Михайлович не раз удивлял меня своей феноменальной памятью. Беседуя в течение дня с десятком людей, выслушивая самые разнообразные вопросы или просьбы, он никогда не пользовался блокнотом, однако ничего не забывал. Даже через несколько месяцев он мог при случае напомнить слушателю, о чем когда-то вел с ним разговор…»

А. В. Хрулев, начальник Управления снабжения, главный интендант РККА в период с 1939 по 1945 год, отмечал: «Я знаю Бориса Михайловича с 1923 года. Работал вместе с ним в Московском военном округе, когда он был командующим войсками округа. Был тесно связан с ним в 1928 году, когда он работал в должности начальника Штаба РККА, соприкасался вплотную с его работой в академии и в последующие годы, когда он командовал войсками Ленинградского и Приволжского военных округов и вновь был начальником Генерального штаба и заместителем наркома обороны. Борис Михайлович бесспорно был высокообразованным военным работником, знал великолепно историю военного искусства. Он обладал самыми лучшими человеческими качествами, всегда отличался в своей деятельности педагогичностью и методичностью, был исключительно тактичным при заслушивании докладов подчиненных. Этим и многим другим он выделялся среди наших работников. Сильной стороной Бориса Михайловича являлось умение организовать подготовку высших начальников и высших штабов. Военные игры он всегда проводил на сложном оперативном фоне, основу которого составлял, как правило, какой-либо исторический факт. При разборе игры он до мельчайших подробностей разбирал ошибки сторон и в заключение указывал, как следовало бы проводить эту операцию в современных условиях с современными техническими средствами. Военные игры, которые организовывал Борис Михайлович Шапошников, были исключительно поучительными…»

Оставил свои воспоминания о Шапошникове и генерал И. В. Болдин, который до войны был командующим войсками Калининского, Одесского военных округов, затем – первый заместитель командующего Западным особым военным округом, а в период Московской битвы – командующим 19-й армией Западного фронта. Он писал: «За долгие годы службы в армии нам с Шапошниковым часто приходилось встречаться, и каждая встреча радовала меня. В этом замечательном человеке, всегда внутренне и внешне подтянутом, организованном, гармонично сочетались душевная красота и огромная эрудиция, высокая культура и блестящее знание военного дела. Он был высокообразованным представителем военного командования и обладал большим личным обаянием. С первой же встречи маршал Шапошников располагал к себе. Ни занимаемый пост, ни перегруженность работой не мешали ему быть всегда одинаково ровным, общительным. Его никогда не покидало чудесное качество – умение для каждого найти доброе слово. Вот и теперь, в этот поздний час, беседуя со мной, Борис Михайлович интересовался самочувствием, расспрашивал о семье, вспоминал события далеких двадцатых годов и наши первые встречи. Несмотря на то, что в ночное время московское небо было особенно тревожным, маршал сохранял полное спокойствие. Больше того, он сумел создать атмосферу уюта, наполнить беседу теплом…»

Таким образом, у всех современников воспоминания о Б. М. Шапошникове остались только самые хорошие. Это наводит на несколько мыслей: либо Борис Михайлович и на самом деле был выдающийся военный деятель и очень талантливый руководитель, либо все авторы в своих воспоминаниях использовали шаблоны, навязанные им свыше. Вполне возможно, что имели место и первое и второе. Постараемся разгадать эту загадку на основании сопоставления ряда факторов, которые определяли жизнь страны в первой половине XX века и которые, безусловно, самым существенным образом влияли в то время на судьбу каждого человека, тем более такого уровня, как Б. М. Шапошников.

Родился Борис Шапошников 20 сентября (2 октября нового стиля) 1882 года в уездном городе Златоусте Уфимской губернии, на Южном Урале. Своих предков он не знал. По рассказам, его дед по линии отца был из донских казаков. Отец, Михаил Петрович, родился в 1837 году, окончил Новочеркасское городское училище. Но когда ему исполнилось 15 лет, старший Шапошников выписался из казаков и переехал на житье в город Саранск. Там Михаил Петрович начал службу писцом в одном из городских учреждений.

В 1869 году семья Шапошниковых переехала в Уфимскую губернию. Михаил Петрович поступил на службу к купцу Ф. А. Злоказову, который вместе со своими двумя братьями был владельцем торгового дома, суконной фабрики в Екатеринбурге, пароходов на Тоболе и Иртыше, а также права торговли спиртными напитками в своем регионе. Кроме того, в личной собственности Федора Алексеевича имелся еще один, Петропавловский, завод, находившийся в Златоустовском уезде, при слиянии рек Ай и Арша. Михаил Петрович был назначен управляющим эти заводом с окладом 100 рублей в месяц. Такое жалование в то время считалось вполне приличным, и на накопленные три тысячи рублей семья смогла купить дом в Златоусте.

Совсем недавно сотрудники архива г. Златоуста обнаружили запись о рождении будущего маршала в метрической книге Христорождественской церкви Кусинского завода. В ней указано: «20 сентября 1882 года у мещанина Пензенской губернии города Саранска Михаила Петрова Шапошникова и его законной жены Пелагеи Косьминой (Ледомской) родился сын Борис». Пелагея была третьей женой Михаила Шапошникова (они поженились в 1881 году: жениху было – 44, а невесте – 23 года). От первого брака у него осталось трое детей. Младшая дочь Валентина и стала крестной своего брата Бориса.

Со временем социальное положение Михаила Петровича начало меняться – подрастали сыновья хозяина и тот стремился приставить их к делу. В 1894 году один из них взял Петропавловский завод под свое управление, а Шапошникова перевели заведующим казенным винным складом. И хотя оклад ему был оставлен прежний, но продолжительность рабочего дня была увеличена до 18 часов. Не выдержав напряжения или по иным причинам, Михаил Петрович был вынужден оставить службу. В это время Борису едва исполнилось 14 лет.

В 1986 году семья Шапошниковых, оставив служебную квартиру на Петропавловском заводе, переехала в Златоуст. Вскоре Михаилу Петровичу было предложено место заведующего винным складом на Симском заводе Уфимской губернии. Там он и проработал до 1900 года.

Мать Бориса, Пелагея Кузьминична Ледомская, 1858 года рождения, по утверждению некоторых историков, по своему происхождению была из польских дворян, высланных на Урал русским правительством после восстания 1864 года. Ее отец служил в Уфе секретарем дворянской опеки, но умер очень рано. После смерти отца Палагея Кузьминична работала учительницей. Она была третьей женой Михаила Петровича и вышла за него замуж в 1881 году из-за бедности, когда он уже имел от первого брака сыновей Виктора, Александра, Николая и дочь Валентину. От второго брака детей не было, так как жена Михаила Петровича умерла всего через год после свадьбы.