Но даже это не объясняло невероятной озлобленности и дерзости мальчика! Он и раньше не раз получал тумаков от надсмотрщиков, когда проявлял просто таки вопиющее неповиновение. Хозяин лагеря, трандошианский работорговец Рафаш, уже подумывал плюнуть на возможную прибыль и продать его на рудники Квеша хотя бы по себестоимости! Все равно ни один покупатель не возьмет этого дьяволенка дороже.
В этой партии их осталось всего трое: красавица-тви’лек Эйя, ожидавшая прилета особого клиента, уже внесшего за неё немалый аванс, старик Прут, которого никто не брал из-за увечности, и этот мальчишка, злобный маленький волчонок, кусавший любую руку, которую к нему протягивали.
Ворчуна Прута ждала, скорее всего, горькая судьба каторжника здесь, на Квеше. Как Рафаш вообще купил никчемного калеку, было непонятно. Сам Прут не слишком стремился рассказывать, большую часть времени сидя в дальнем углу барака и злобно брюзжа. Но Эйя как-то углядела на его запястье клеймо с имперским тюремным кодом и предположила, что, скорее всего, в рабство он попал после одной из чисток, устраиваемых Имперской Службой Безопасности в среде диссидентов каждые несколько лет. А увечье получил во время допроса, которым в обязательном порядке подвергались все попавшие в застенки ИСБ.
Мальчишка же…
В этот раз он вступился за неё. Один из молодых надсмотрщиков, еще не знавший здешних порядков, хотел было прижать Эйю в уголке, как он привык, видимо, делать на прежней должности, но заработал лишь царапины на лице. За что она чуть не получила плетей от Гурбуза, прибежавшего на шум. «Чуть», потому что кинувшийся ей на помощь мальчик отвлек на себя внимание жирного надсмотрщика…
Через пару дней мальчика все же выкупили. К неимоверному счастью Рафаша на Квеш прилетел владелец одной из лучших гладиаторских школ Нар Шаддаа и его сильно заинтересовал боевитый паренек.
Когда его уже выводили из барака, мальчик обернулся к девушке и произнес:
– Я не забуду тебя, Эйя! Когда-нибудь я вернусь и освобожу тебя…
Наши дни. Хогвартс
Он открыл глаза и какое-то время лежал, уставившись в каменный потолок. В последнее время подобные сны с картинами прошлого как-то подозрительно участились. Может, это было вызвано столь резким перемещением сквозь пространство, какое он пережил, пройдя через тот темный портал?
Может и так. Но тем не менее подобные сны раздражали Корвина, так как свидетельствовали о его сентиментальности, а значит – слабости!
Потянувшись, он резко сел на кровати и спустил ноги на ковер. Разминая шею и руки, он встал и начал выполнять ежеутренний комплекс упражнений, после которых последует медитация и завтрак. Новый день в новом мире начался…
На сегодняшнее занятие по Прорицаниям он приберег кое-что особенное. Учитывая разницу между учениками четырех факультетов, он планировал особый подход к каждому из них. Профессор Трелони уже была настолько им запугана, что вряд ли будет вмешиваться в ход занятия, даже если вместо Прорицания они будут изучать строение реактора звездного линкора. К тому же после его доклада Амбридж у профессора возникли серьезные проблемы, так что она, сказавшись больной, целыми днями сидела в своем кабинете и наливалась хересом.
Так, сегодня у нас когтевранцы, а значит…
Стоящий в углу контейнер открылся, выставляя на свет божий многоячеистое нутро. В одной из крупных выемок стоял каменный то ли сундучок, то ли ковчежец очень древнего вида, испещренный ломаными рунами. Вынув его, Корвин закрыл контейнер и перенес ковчежец на стол.
Внутри ровными рядами лежали пятнадцать черных вытянутых кристаллов – инструмент сегодняшнего урока. Ухмыльнувшись, Дарт Регос захлопнул сундучок и двинулся к гардеробу.
В класс прорицаний они вошли с некоторым удивлением. Нет, все было на первый взгляд как всегда: столы, пуфики, жара и полумрак. Но вместо ворсистых ковров на стенах теперь висели какие-то графики, таблицы и фотографии странных барельефов, а заместо хрустальных шаров на пятнадцать столиков были установлены черные кристаллики довольно зловещего вида.
Полумна покосилась на сидящего на своем обычном «троне» профессора Тай-Торни. Как всегда неподвижен, будто черное изваяние, и лишь вытянутая маска серебрится на фоне черного плаща.
- Пока можете убрать учебники, – раздался уже знакомый всем холодный голос нового профессора. – Сядьте за столы, на которых есть кристаллы, по два человека.
Переглядываясь и тихо перешептываясь, студенты расселись за указанные столы.
- Отлично! С сегодняшнего дня я буду временно исполнять обязанности преподавателя прорицания. Мы перестаем работать по прежней учебной программе и начнем занятия по специально разработанному для вашего факультета плану, – черная фигура профессора Тай-Торни двигалась меж столов, по прежнему скрестив руки на груди. – Тема сегодняшнего занятия – коррибанские кристаллы. Как вам, должно быть, известно, путь к будущему всегда лежит через настоящее. А потому для начала я научу вас прозревать настоящее и лишь потом, после длительных тренировок, самые талантливые из вас, – пристальный взгляд в сторону Полумны, – смогут узреть грядущее.
Ученики недоуменно переглянулись.
- Но перед тем, как мы начнем, запишите следующее. Я надеюсь, что эта фраза станет вашим девизом, кредо, жизненной философией! Потому что иначе, – снова пристальный взгляд, но теперь уже окинувший лица всех присутствующих, – любая учеба, любое начинание бессмысленны с самого начала. Итак, – профессор снова сел на «трон», – пишите. «Покой – это ложь!...»
Когда он закончил и скрип перьев утих, Тай-Торни кивнул:
- Ну что ж начнем. Закройте глаза и сосредоточьте мысли на кристалле, стоящем перед вами…
Зима пришла как-то незаметно и мягко. Вот еще вчера хлестал ветер, лил проливной дождь, и земля представляла собой жуткую мешанину грязи и воды, а вот уже царит полное безветрие, только белые хлопья тихо падают на затвердевшую за ночь землю.
Он стоял на коленях лицом к опушке Запретного леса и медитировал. Снег падал на обнаженную спину, покрытую застарелыми следами от кнута. Глаза его были закрыты.
Перед его внутренним взором представало огромное чудовище, состоящее из чистого Мрака. Оно пульсировало, извивалось тысячами щупалец-корней, шелестело кронами, принюхиваясь к странному пришельцу из-за Кромки.
«Беседа» продлилась почти час, и, наконец Дарт Регос открыл глаза. То, что нужно, Лес ему открыл. Окруженный плотным коконом паутины, черных лиан и зловещими всполохами вход в пещеру. Последняя его насмешливая «фраза» могла быть переведена на человеческую речь примерно как «приди и возьми, человече».
Рассеченное уродливым шрамом лицо расплылось в кривой улыбке. О, он придет. В свое время. Но придет он не один.
- Профессор!
По дороге от замка шагал юноша лет шестнадцати в черной мантии и ало-золотом шарфе. Любой знаток вопроса мог определить по его походке уже довольно уверенного в себе фехтовальщика. Дойдя до места, где расположился для медитации ситх, юноша какое-то время вглядывался в темноту Леса вместе с наставником.
- Он ответил Вам?
Владыка Регос молча кивнул.
- И что он сказал? – быстро переспросил юноша, еле сдерживая жадный блеск в глазах.
- Он поведал мне, где спрятана Сила, – проговорил профессор Тай-Торни в ответ, легко вскакивая на ноги. – Ты готов к обладанию ей. Хотя для более решительных действий время пока не пришло, – видя промелькнувший в глазах Гарри огонек, уточнил он. – Всему свое время, мой юный ученик! Еще немного, и ты будешь готов к путешествию в сердце Тьмы. Но не сейчас.
Огонек погас. Но не до конца. Дарт Регос знал: стоит как следует подуть в нужную сторону, и он разгорится настоящим пожаром!
Месяц тренировок не прошел зря. Но тем не менее он ожидал гораздо большего!
С физической подготовкой вопросов не возникло: в конце концов Гарри активно занимался квиддичем. А вот что касается овладения Силой… Тут начинались проблемы. При своем огромнейшем потенциале и таланте мальчик никак не мог проникнуть внутренним взором даже за Первый Покров. И хотя его интуиция сильно обострилась, и он умел ощущать движение Силы, сам её применять он не мог. Темная сторона в его душе была сильна, но внутренне он был не готов её применить. Нужен был толчок извне. Нужен был катализатор.
