====== 1. Когда поют кости ======

В этот раз Сандор заранее готовился к тем ощущениям погружения в океан Забвения, что испытал у ворот Кватча, когда шагнул в план Мерунеса Дагона. Правда, как и тогда, у него билась в голове мысль, что он не хочет туда лезть!

Впрочем, это и отличало бывалого солдата от мягкотелого обывателя: солдат идет туда, куда требуется и подставляет голову под топор, когда требуется — и не задает вопросов. И даже если солдату страшно, он засовывает свой страх поглубже в задницу и молча исполняет свой долг.

А, что бы там не говорили про Пса Ланнистеров, всю жизнь отвергавшего все и всяческие пустопорожние обеты, но солдатом он был хорошим. Чуждый возвышенного бреда и морализаторской трескотни, он, тем временем, идеально выполнял данные ему приказы. Но своих Принципов держался крепко — куда там гребанным рыцарям!

Рыцарские клятвы, в конце концов, ничего не стоили — уж слишком он насмотрелся на ублюдков, что носили гордое звание “сир”, но при этом вели себя, как похотливые животные и жестокие мясники. Лучше уж быть обычным солдатом, что хорошо выполняет приказы. Но при этом — блюдет себя. Не потому, что дал обеты. Просто потому что так правильно.

Хоть он и готовился к видениям, они все равно застали его врасплох.

— Брат! Пожалуйста, не надо! Я больше не буду брать твои игрушки, я клянусь! — умолял черноволосый мальчик семи лет, которого рослый старший брат тащил за шкирку к жаровне.

“НЕТ!” — мысленно рявкнул про себя Пес. “Нет, нет! Ты не посмеешь заставить меня снова это пережить! Кто бы ты ни был — нет!”

Словно услышав его мольбу, видение сменилось.

Зеленое зарево за окном: Черноводная полыхает Диким огнем..

Паника. Удушающая, всепоглощающая паника, поднимающаяся в груди!

Полумрак девичьей спальни и его собственный хриплый голос:

— Спой мне, Пташка. Спой!

— Вы пьяны, сир! — отвечает ему перепуганный звонкий голосок.

— Я не сир! — вскидывается его копия, покрытая кровью и копотью…

Видение чуть смазывается, будто перематываясь на несколько минут вперед.

...— Пойдем со мной, Птаха, — хрипел Пес из прошлого. — Отвезу тебя к твоему долбанному братцу. Подальше от гребанного короля Джоффри и его львиной семейки...

Видение завихрилось и картинка снова поменялась. Но если раньше Обливион показывал Псу уже произошедшие с ним события, то новое место действия он совершенно не узнавал.

Ледяная пустыня, толстый слой снега повсюду, куда ни кинь взгляд. Темнота, усугубленная плотной вьюгой, казалось, давит со всех сторон. Лютый холод, пробирающий до самых костей.

И трупы. Множество трупов. Трупов с горящими синим светом глазами, что шагали вперед — на юг.

Клиган вздрогнул: одним из ковыляющих по снегу мертвецов был он сам...

...В этот-то момент поток Забвения и выплюнул его на каменный пол какой-то комнатушки.

— Что ж, должен признать, вы даже практически не заставили меня ждать, — раздался спокойный, с усталыми интонациями, голос из полумрака.

Сандор вскинулся, приготовившись отражать возможное нападение.

— Разумеется, у меня нет оружия, — с абсолютным фатализмом на лице вздохнул сидящий за столом посреди комнатушки человек. — И конечно же я буду крайне раздосадован, если вы меня прикончите, милорд. По крайней мере, до того, как я успею объяснить вам некоторые моменты.

Пес огляделся, все еще не совсем отойдя от увиденного в потоках Обливиона.

Квадратная комната с каменным полом и стенами, с парочкой гобеленов на них. Письменный стол, на нем — странный прибор с мотающимся туда-сюда и тикающим маятником. Пара стульев рядом, на одном из которых и расположился собеседник Клигана.

Выглядел этот субъект, вроде бы, довольно заурядно: высокий, худой, с обширной залысиной и кислым выражением лица — ну прям самый обычный кастелян какого-нибудь лорда. С другой стороны, одежда на нем была странноватой: дорогой черный камзол, подобный тем, что Пес уже видел на местных дворянах, в сочетании с шутовским красным воротником, похожим на красный цветок с пятью треугольными листьями.

— Думаю, мы вполне можем пропустить ту часть разговора, где вы, милорд, задаете глупые вопросы вроде “где я, что за дверь и почему вышедшие из неё ведут себя странно”, а я, в свою очередь, даю на них абсолютно очевидные и набившие оскомину ответы, — снова вздохнул собеседник Клигана.

— Да на кой ляд вообще эта дверь там поставлена? — невпопад буркнул тот, присаживаясь напротив странного типа.

— Очевидно, — это слово “дворецкий” чуть насмешливо выделил, — она нужна, чтобы войти. Впрочем, — чуть приподнял он бровь и изобразил намек на улыбку, — из неё так же можно выйти прочь. На Дрожащих островах никого не удерживают насильно.

— Ну да, как же, — фыркнул Пес. — Тогда задам пару неглупых вопросов: где те, кто шел со мной? И кто ТЫ такой?

— Ваши спутники на данный момент все еще идут через дверь, — пожал плечами человек с залысиной. — Что касается второго вопроса — то прошу простить мне столь ужасающие манеры. Мое имя Хаскилл, я камердинер лорда Шеогората. По его поручению я встречаю наиболее… перспективных посетителей Его владений.

— Ха, — усмехнулся Сандор. — Перспективных… И что же за “перспективы” может предложить Бог Безумия?

— Фи, как грубо, — ровно ответил Хаскилл, чуть скривив бледные губы. — “Бог”, да еще и “Безумия”! Обзывать Принца Обливиона званием аэдра и давать ему столь же по-аэдровски узколобую характеристику — не сказать, чтобы прилично. “Безумие”, право же!

— Ага, — хмыкнул Пес. — А те бедолаги, что по ту сторону двери? Они что, по твоему, вполне нормальны?

— О, эта извечное пошлое деление на “нормальное” и “ненормальное”, — закатил глаза камердинер Шеогората. — Мой Лорд позволил им сбросить оковы, освободил их! Теперь их разум принадлежит лорду Шеогорату, а они сами избавлены от этой досадной обузы.

— Да уж, “избавлены” — не то слово, — тряхнул головой Клиган.

— О, выразиться можно по-разному, — тонко улыбнулся Хаскилл. — Они расширили горизонты. Просветили сознание. Освободились от серости и нелепых условностей. Что вам больше по душе?

— Мне по душе, когда прямо говорят, что от меня нужно, — проскрипел Пес. — А не рассуждают о том, что ненормальное — нормально, а нормальность вообще хрен знает что такое!

— А разве это нам что-то нужно? — чуть наклонил голову камердинер Шеогората. — Может, наоборот, что-то нужно вам? Думаю, раз человек Вашего положения решил пройти в созданную моим лордом дверь, значит, другие даэдра тоже заинтересовались происходящим на Дрожащих островах. Так?

— В сраном Тамриэле слишком много в последнее время развелось любителей сверлить дырки в мироздании и пихать в мир всяких уродов, — оскалился Клиган. — Вот и заглянул уточнить — не собирается ли ваш лорд последовать их примеру?

— Лорд Сангвин, как я понимаю, этому примеру уже последовал? Или вы не “всякий”? — снова взлетела вверх бровь Хаскилла в ироничном выражении, а сам он пристально уставился на ожог на лице Сандора.

Тот же не сразу понял, о чем толкует худощавый камердинер. А когда понял, первым порывом было встать со стула и открутить пеклову шутнику его плешивую голову!

Впрочем, со стула он все-таки встал. Даже схватил наглого “дворецкого” за его идиотский ворот.

— За такие шуточки я тебя сейчас так отделаю, лысая башка, — прорычал Сандор, сверкая пожелтевшими от огня Обливиона глазами, — что свист от твоего полета в Воды Забвения будет слышен отсюда и на все хреновы окрестные миры!

— О, ни к чему нагнетать конфликт, — с абсолютно стоическим спокойствием ответил Хаскилл, лишь грустно вздохнув — создавалось впечатление, будто разбираться с буйными посланцами Бога Пьянства ему отнюдь не впервой. — В конце концов, мы приличные разумные, всегда можем договориться.

— Договориться! — хохотнул Клиган, отбрасывая камердинера обратно на его место. — Давай еще потрынди мне тут про дипломатический протокол и прочий альтмерский бред! — смачно харкнул на каменный пол Сандор и плюхнулся обратно на собственный стул.