— Эм, Пет, я, собственно… — прокашлялся Вернон. — Этот молодой человек очень меня выручил, можно сказать спас! — чем дальше, тем увереннее говорил толстяк. — Ну, еще и сказал, что знаком с твоей семьей, ну и… — он быстро перевел взгляд с Петунии на нагло ухмыляющегося, глядя ей в глаза, Северуса. — В общем, я заблудился и попал в неприятности, — виновато показал он на то, что осталось от букета. — А Северус был столь любезен, что вступился за меня… Кстати, а что ты сделал, парень? — вдруг встрепенулся Дурсль. При этом Петуния чуть побледнела, метнув панический взгляд на Снейпа — она явно опасалась, что проклятый колдун применил в присутствии её жениха магию и теперь ей придется оправдываться. Но её опасения пока что остались напрасными — Вернон лишь уважительно покивал и произнес: — Что-то из прикладной химии, да? Надеюсь, кислоту для пушеров ты не варишь, ха-ха! — чуть хохотнул он.

— А вот я такому бы нисколько не удивилась, — холодно протянула Петуния, беря толстяка за локоток и настойчиво пытаясь утянуть его в дом. — Впрочем, нам уже давно пора: мама с папой ждут! — мило улыбнулась она Вернону. Напряжение, с которым она это сделала, заметил, казалось, только Северус.

— Эй, ну надо же пригласить парня на чай? — удивленно посмотрел на свою предполагаемую невесту Дурсль. — Он же твой знакомый, разве нет? Да и меня спас…

— Да без проблем, мистер Дурсль! — фыркнул Снейп, получая прямо-таки физическое наслаждение от ужаса, который отразился на личике Пет, когда Вернон предложил пригласить ненавистного мальчишку в её святая святых — на кухню Эвансов! — Меня вообще родители заждались, я ж отпрашивался на определенное время…

— Ну, что поделать… — вздохнул толстяк. — Ладно, бывай, Северус! — махнул он рукой юноше. — И, если что, можешь называть меня просто Вернон, — хмыкнул Дурсль. — Кстати, — будто спохватившись, толстяк спустился с крыльца дома, приблизился к Снейпу и вынул из кармана визитку. — У моего отца фирма по производству сверл и фрезеров. Так что после школы, если хочешь, можешь попытать счастья у нас в качестве стажера! — он улыбнулся и вдруг добавил, наклонившись: — Только, парень, дурь в следующий раз прячь получше, — подмигнул он опешившему Северусу, ткнув того в грудь. В то самое место, где даже сквозь куртку виднелась выпуклость — содержимое внутреннего кармана явно не было рассчитано на размер этого самого кармана.

— Как ты?!… — удивленно вздохнул Снейп.

— Парень, я учился в универе! — снова подмигнул Вернон. — Уж я-то знаю о том, как протащить в кампус бухло и травку, буквально ВСЕ! Ну, бывай! — уже в полный голос попрощался толстяк, возвращаясь к застывшей на крыльце, будто статуя, Петунии. — Еще свидимся!

— Ну, это вряд ли, — тихо пробормотал обескураженный Северус, не подозревая, насколько ошибается…

В вагон старост «Хогвартс-экспресса» Ремус вошел не сразу. Чуть постоял, собираясь с мыслями, шумно выдохнул. И лишь после этого отворил дверь в вагон.

Длинное помещение, уставленное по периметру диванчиками и креслами. Пара журнальных столиков. Канделябр с волшебными свечами — сейчас потушенными. Пространство явно слегка расширено — иначе все это добро вряд ли поместилось бы в один вагон.

Ну и, конечно, собственно старосты и их помощники.

Двое старост школы: Элис Розье со Слизерина и Фрэнк Лонгботтом с Гриффиндора, сидели за одним столиком и что-то обсуждали. Ремус не успел разглядеть их лиц во время разговора, но, почему-то, они показались ему наполненными холодом и враждебностью к собеседнику. Хотя, возможно, это были просто маски, которые старосты натянули на себя, когда повернулись к вошедшему Люпину.

Отношения Змей со Львами, и так исторически не самые лучшие, в последнее время совсем охладели: разгоравшаяся на просторах Британских островов война все отчетливее прочерчивала границу между людьми, вынуждая выбирать сторону. Искренне или нет, добровольно или под давлением обстоятельств, явно или не явно — но все больше волшебников отбрасывали нейтралитет, вставая по ту или по другую сторону баррикад. И Ремус с ужасом осознавал, что ему в этом противостоянии места не было от слова «совсем»!

Оборотень, темная тварь, вряд ли найдет место в лагере «света». А в «темные» идти — это значит уподобиться тому маньяку и моральному уроду, что обратил его самого в пятилетнем возрасте — Фенриру Грейбеку! Да и друзья в таком случае вряд ли его поймут.

Куда ни кинь — всюду хрень, как любит говорить Бродяга.

Вздохнув и пригладив под взглядами присутствующих волосы — они были уложены практически идеально, но Ремус все равно постоянно их приглаживал — юный оборотень вступил в вагон старост.

— Люпин, — недовольно буркнул Лонгботтом. — Наконец-то! А мы-то думали, когда ты явишься?

— Я немного… — Ремус сглотнул. — Я задержался.

— Это мы заметили, — с каменным выражением лица презрительно произнесла Розье. Её фраза сопровождалась смешками от старост факультетов и их шерифов. — Ладно, Лонгботтом, разбирайся со своим… прайдом, — фыркнула она в сторону вошедшего гриффиндорца. — А мне еще журнал надо заполнить.

С этими словами она развернулась и вышла из вагона, сопровождаемая двумя старостами Слизерина. Фрэнк только досадливо поморщился.

— Ладно, — повернулся он к новоиспеченному старосте Гриффиндора. — Теперь можно и с тобой разобраться, — нахмурился он. — Выйдем-ка, — мотнул головой Лонгботтом, выходя из вагона в тамбур. Ремус, тяжко вздохнув, поплелся следом.

— Значит так, Люпин, — уперся ему в лицо палец Фрэнка, стоило дверям тамбура закрыться, отсекая их двоих от любопытных глаз. — Хочу, чтобы ты сразу уяснил: я был против твоего назначения старостой! Но МакГонагалл посчитала, что тебе стоит дать шанс, — он поморщился, будто сжевал что-то кислое. — Спору нет: учишься ты на «отлично», от твоих успехов на занятиях факультет получает уйму баллов. Но еще больше баллов ты спускаешь в унитаз в компании своих дружков Мародеров! — сердито воскликнул Лонгботтом. — Как ты будешь поддерживать дисциплину, я просто не представляю… — Фрэнк тяжело вздохнул и потер переносицу. — Ладно, раз декан верит в тебя, попытаюсь поверить и я, — еще один вздох. — Но смотри у меня! Если вы четверо опять начнете чудить, значка ты быстро лишишься — это понятно?

— Да, разумеется, — быстро кивнул Ремус.

— И, разумеется, помощников я назначу тебе сам, — отрезал семикурсник. — А то, не дай Мерлин, Поттеру отдашь эту должность!

Ремус вздохнул с каким-то облегчением: он и сам не хотел ставить Сохатого своим помощником — знал, что тот будет пользоваться властью шерифа направо и налево, вовлекая в это остальных Мародеров и самого Люпина. А теперь у него есть совершенно законный повод отказать другу — как же, староста школы сам всех назначил и поставил перед фактом.

— Хорошо, — выдохнул Лонгботтом. — С этим примерно разобрались. Второе, уже не касающееся твоего нового звания. Что ты скажешь о том, что про вас говорят эти горлопаны из Нового Ордена? — последнее слово Фрэнк произнес с еле слышной насмешкой. Люпин же нахмурился:

— А что они говорят? — немного затупил он, пытаясь понять, что староста школы имеет ввиду.

— О том, что вы с Джеймсом Поттером собираетесь после школы стать Пожирателями Смерти, — скрестил руки на груди Лонгботтом.

— Они так говорят про любого, кто им не нравится, — фыркнул Ремус.

— Но не все из этих «любых» общаются со слизеринцами, — прищурился староста. — Послушай, Люпин, — устало выдохнул Фрэнк. — Я не могу указывать тебе, с кем общаться или дружить! К тому же я прекрасно знаю, что слизеринец — еще не значит Пожиратель, — при этих словах Лонгботтом будто задумался на мгновение о чем-то. Впрочем, он почти сразу отмер: — В-общем, лично я и любой другой здравомыслящий человек тебя поймет. А вот резкие, как понос, кретины, вроде МакЛаггена или того же Петтигрю — вряд ли! А мне, если честно, хочется доучиться свой последний год в Хогвартсе без эксцессов и военных действий! — снова тяжелый вздох. — А потому я прошу тебя… нет, я просто требую, чтобы ваша гоп-компания не задирала этих петухов из Ордена и не давала им повода задираться к вам, — твердо произнес семикурсник. — И я надеюсь — очень сильно надеюсь! — что мерзопакостные слухи, распространяемые о вас Орденом — это всего лишь слухи, Люпин.