– Спасибо, – горячо поблагодарил он. – Только прячьтесь скорее – бабушка будет ругаться, если увидит вас.

Крот нырнул в нору, а Шуршик руками разровнял кротовину.

Шуршик вернулся в дом и спросил у бабушки:

– А когда наступит лунный день?

– Какой день? – удивилась та.

– Лунный.

Бабушка поджала губы:

– Полнолуние, что ли?

Шуршик не удержался от нового вопроса:

– А что это?

– День, когда Луна становится круглой, – пояснила бабушка.

Надела очки, сняла со стены отрывной календарь и принялась изучать.

– В понедельник на следующей неделе. Только тебе зачем? Все равно ведь не проснешься.

Шуршик едва дождался ночи, чтобы рассказать Туксу, что выполнил его задание и про лунный день узнал. Ему повезло: этой ночью кактус снова стал Туксом.

– Интересно, а почему ты в прошлый раз не превратился? – полюбопытствовал Шуршик.

Тукс пожал плечам:

– Наверное потому, что небо тучами заволокло. Свет звезды до Земли не доходил.

– Не знал, что так надо.

– Я тоже, – Тукс посмотрел в окно.

Было заметно, что ему не терпится отправиться в полет. Шуршик на мгновение ощутил себя лишним. Даже стало обидно.

– Я достал пыльцу с крыльев жука, – сообщил он, надеясь привлечь к себе внимание. – А полнолуние в понедельник будет.

– Хорошо, – рассеянно ответил Тукс. – Отправимся на светлячковое поле. А пока делать нечего, ты меня не жди, спать ложись. А я отправлюсь кой-куда.

Он залез в кабину и вылетел на улицу. А Шуршик остался совсем один, словно и не было у него никакого друга. Ему стало так тоскливо, что он не удержался и заплакал.

Время тянулось, точно бесконечная жевательная резинка. Шуршик несколько раз за неделю бегал на кухню и изучал календарь: скоро ли наступит лунный день? Ему мнилось, что время замерло и топчется на одном месте. В выходные приехали родители, это немного отвлекло. Они снова ходили купаться, затем Шуршик с папой сражались на мечах и запускали Кузнечика. Потом папа запекал шашлыки, а мама с Шуршиком накрывали на стол. А Тукс летал куда-то каждый вечер, но ни о чем не рассказывал. Шуршик не понимал: разве друзья не должны делиться секретами? Почему Шуршик чувствует себя лишним? Словно это не его самолет и не его друг? Но спрашивать не хотел – пусть Тукс сам расскажет. А Шуршик навязываться не станет, хотя ему и обидно, – он гордый.

Наконец, настал понедельник. Шуршик с утра уточнил у бабушки: не ошиблась ли она? На что та по привычке сразу запыхтела, и Шуршик успокоился. Раз ворчит, значит, все в порядке. Вечером он приготовил банку, сачок с фонариком и принялся ждать сумерки. Когда зажглась первая звезда, появился Тукс. Он довольно кивнул, увидев, что Шуршик не спит.

– Спускайся, – велел он.

– А далеко идти? – поинтересовался Шуршик.

– Далеко, – согласился Тукс.

Он запустил самолет и вылетел в окно. Шуршик вздохнул и на цыпочках вышел из дома.

Тукс нарезал в воздухе виражи:

– За мной!

Шуршик включил фонарик и отправился следом. Тукс повел его не по дорожкам, а напрямую, через неогороженные участки. Шуршик шел и думал: хорошо, что ночь и его никто не видит, а то приняли бы еще за воришку. Неудобно бы получилось. Они добрались до забора, окружавшего территорию дач.

– Иди сюда, – позвал Тукс, – тут дыра, лезь в нее.

Шуршик пробрался сквозь отверстие и попал в густые кусты. С трудом выбрался из них и осмотрелся: теперь они находились в лесу. Шуршику стало не по себе: здесь запросто могут водиться волки. Он остановился и крикнул:

– Тукс, все нормально?!

Шуршик постарался, чтобы его голос звучал обыденно.

В ответ донеслось:

– Да, все спокойно.

«Конечно, – размышлял Шуршик, – Туксу легко говорить, что спокойно. Он на самолете, раз, и улетит. А мне далеко не убежать».

Ему сделалось не по себе: как же вокруг темно и страшно!

Самое трудное было перелезать через поваленные деревья. Сандалии и носки отсырели от непросохшей после дождей травы. Блеска фонаря едва хватало, и несколько раз Шуршик падал, споткнувшись о корни. Хорошо еще, что луна светила вовсю, а то застрял бы. А от Тукса никакой помощи, только дорогу указывает, а еще друг называется.

Казалось, лес никогда не кончится. Наконец, Шуршик вышел на поляну и замер от восхищения: она вся была озарена огнями. Светилась каждая травинка, каждый цветок. Сучья ближайших деревьев пылали праздничной иллюминацией: от желто-зеленого цвета до красного. Казалось, что Шуршик попал в сказочное королевство. Дух захватывало от волшебной красоты.

– Не зевай! – напомнил Тукс.

Шуршик взмахнул сачком и поймал несколько светлячков. Остальные поднялись в воздух и исчезли. Шуршик расстроился: он совсем не хотел их пугать. Он опустился на колени и сказал:

– Дайте, пожалуйста, немного светящего вещества – мне нужно для изменителя роста.

Сунул банку под сачок, и вскоре та наполнилась разноцветным мерцанием.

– Готово, – сказал Шуршик и поблагодарил светлячков.

После они с Туксом отправились назад. Банка светилась, и Шуршик видел все, как днем. И даже ни разу не споткнулся!

Шуршик находился недалеко от дома и думал, что приключение подошло к концу, как раздался грозный рык. Шуршик почувствовал, как сердце подскочило и забилось, как мячик в пинг-понге. Он замер, не в силах сделать шаг. Недалеко от него стоял огромный пес: белый с крупными черными пятнами на спине, с обрезанными ушами и хвостом. Шерсть на загривке пса поднялась дыбом, а клыки угрожающе скалились. Шуршик не боялся собак, но этого алабая остерегались все жители дач. Хозяева выгуливали его всегда в наморднике и на коротком поводке. А тут он, видимо, сорвался с цепи и собирался теперь напасть на Шуршика. Тот отступил, но алабай зарычал еще громче. Шуршик выставил вперед банку, точно щит. Н сможет ли эту хрупкая преграда удержать злого пса?

Внезапно на пса обрушились горошины. Оказалось, Тукс высунулся из кабины и прицельно стрелял ими из трубочки, стараясь попасть в самое чувствительное место – нос. Пес подскочил, желая схватить врага, но Кузнечик уже набрал высоту. Вскоре Тукс вернулся и стал дразнить алабая. Самолет то пролетал перед псом, то кружил сверху, отчего тот совсем разъярился и понесся за Кузнечиком. Шуршик не стал терять время и побежал домой, спотыкаясь о грядки и царапаясь о крыжовник. Он едва смог открыть калитку: руки дрожали, и ключ никак не попадал в скважину. Шуршик ждал, что вот-вот на него набросится пес, вспомнивший о беззащитном мальчишке. Но Туксу удалось увести пса далеко. Лишь поднявшись в мансарду, Шуршик перевел дух. А после послышался перестук двигателя, и в окно влетел Кузнечик.

– Ну и зверь! – взбудоражено рассказывал Тукс. – Один раз чуть не схватил нас. Пасть пронеслась в нескольких миллиметрах от Кузнечика. Только зубы клацнули.

Он потряс головой, будто не веря в случившееся. Затем взглянул на Шуршика:

– А ты молодец! Даже не завопил.

– Я не мог, – сознался тот, – у меня от страха голос пропал.

– Все равно молодец, – ответил Тукс. – Другой бы умер от страха, а ты в полном порядке.

Он еще походил по подоконнику, вытряхивая переполнявшие его эмоции, потом добавил:

– Ну, что, будем изменитель роста делать?

Шуршик бегом достал банку со светящим веществом, конверт с пыльцой и жемчужину. Неужели свершится?! Он так долго этого ждал.

– Кидай все в банку, – скомандовал Тукс. – И повторяй за мной:

Под Луной и под водой,

В небесах и за горой

Буду тем, кем захочу,

И на крыльях улечу!

Шуршик повторил заклинание три раза.

– Пусть стоит день и ночь, настаивается, – велел Тукс. – Завтра опробуем. А сейчас спать ложись, а то устал, наверное.

Шуршик собирался заверить, что он готов до утра сидеть с другом, но понял, что на самом деле хочет спать. Он еще поворочался: радость от того, что у него будет изменитель роста, боролась с дремотой. Но вскоре сон одолел его, и Шуршик заснул.