– И лабораторию вы тоже не получите!!! Между прочим, – тут он резко остановился, и спешащий за ним парень на несколько шагов «пролетел» вперёд него, – ваши коллеги трудятся над сложными и актуальными задачами, а вы собираетесь занимать время лаборантов, тратить государственные деньги, чтобы заниматься чёрт знает, чем?!
Парень быстро и безуспешно пытался найти нужный лист бумаги, видимо, чтобы предоставить какое-то подтверждение своим словам:
– Послушайте, это фундаментальное исследование мозга человека, у меня уже есть предварительные данные, сейчас, я покажу вам, – в этот момент вся гора бумаги выпала из папок прямо на пол. Незадачливый учёный кинулся было поднимать их, но на кипу макулатуры медленно и с удовольствие ступили ноги профессора, который, глядя, будто Зевс с Олимпа, произнёс:
– Ваши данные – очередная ересь, полученная в стенах общежития кустарным способом, ни один, уважающий себя учёный, не будет с вами сотрудничать на основе этого мусора, мне даже, если честно, стоять на нём противно.
С этими словами профессор сошёл с горы бумаги и неспешно и победно двинулся далее по коридору, бросив снисходительно: «Как только у вас появится тема, стоящая моего времени, я готов вас выслушать и утвердить её в качестве исследовательской работы».
Молодой человек, совсем отчаявшись собрать в нужном порядке получившийся мусор, просто распихал листы по карманам и в папки в случайном порядке и собрался было уходить, но тут зазвонил его мобильный телефон, и попытка его достать из кармана привела к очередному вываливанию всех графиков и схем на пол.
– Твою мать, ТВОООЮЮЮ ТО МААААТЬ! – он пинал ногами листы, прыгал по коридору, как сумасшедший под непрерывно и требовательно звонящий телефон. Благо, что сейчас практически никого не было в этой части корпуса: всех разогнали от греха подальше в связи с приездом какой-то очень важной комиссии. Наконец успокоившись, он поднял трубку, тут же отдёрнув её от уха от неожиданно громкого голоса с той стороны:
– Джейк? Джейк?! Ну что, он согласился, что он сказал про графики стимуляции, он заметил отклонение, когда мы приступаем?!
– Да, он заметил отклонение – его туфли очень внимательно изучили наши графики и оставили чёткие отпечатки, сойдёт за подпись?! – Джейк устало сел прямо на пол посреди вороха схем, гистограмм и прочих иллюстраций активности нейронов.
– Чёрт, дружище, я, я даже не знаю, что тут сказать…ну ничего, сделаем ещё замеров, я нашёл несколько человек, говорят, у них отлично выходит осознанное сновидение днём, могут хоть завтра подъехать…
– А смысл?! Это уже который институт, 5-й? Или 8-й? Я уже сбился со счёту, и ведь везде действуем через знакомых. И везде одно и тоже – это ересь, это антинаучно, это несерьёзно и это крайне опасно.
– А как же наши расшифровки – он даже не взглянул?
– Во-первых, это всё сделано «кустарным образом», что уже задаёт весьма несерьёзный тон, во-вторых, он очень торопился на встречу, чуть ли не бежал по коридору – какая-то комиссия приезжает важная, хрен знает из какого министерства, в общем, грозит большими деньгами, если всучит им свои проекты по разработке каких-то там медикаментов по лечению какой-то очередной неизлечимой болезни, которая зарегистрирована всего у десяти людей в мире.
– Ааа, слышал, они по всем НИИ катаются, пока так никому ничего и не отсыпали в мешочек, и самое главное, никто не знает, чего они там ищут.
– Джейк, ДЖЕЙК! – истеричный голос профессора невозможно перепутать ни с одним другим.
– Кто у тебя там так орёт? – даже собеседник Джейка по телефону услышал доктора наук.
– Любитель топтаться на чужой работе, ладно, бежит прямо ко мне – перезвоню позже.
С этими словами Джейк повесил трубку.
– Господи, – профессор, наконец-то добежал до сидящего на полу Джейка, запыхавшись и пытаясь что-то объяснить, – вы тут, а они там, быстрее, берите всё, да что ж вы сидите-то?! Вас…там.
– Профессор, я ничего не понимаю, как будет стоящая тема для разговора, приходите, с удовольствием пообщаемся, а сейчас мне пора.
– Да сукин-то ты сын, тебя комиссия требует, тебе нужны исследования или нет?!
Пока Джейк наскоро собирал все чертежи и нёсся вслед профессору по коридору, тот ему, как мог, объяснил, что это очень важные люди, что они с большими деньгами и связями, и что их интересует именно осознанное сновидение.
Через 5 минут они добрались до приёмной, в которой и проходила презентация проектов. В коридоре топтались доктора наук и их ближайшие помощники, которые уже выступили со своими наработками и теперь томятся в волнующем ожидание вердикта, как студенты во время сессии. Профессор буквально втолкнул Джейка в приёмную, не дав даже подготовиться.
Внутри была просторная светлая комната, обставленная мягкой мебелью, напротив мест для сидения располагался экран проектора, кафедра, стол. На диванах сидели, как и ожидал Джейк, важные люди в дорогих костюмах, человек 5-6, было сложно понять, кто гость, а кто коммерческое руководство НИИ. Спешно протолкнув Джейка за кафедру, профессор начал суетиться вокруг гостей, что-то объяснять, Джейк не слушал, он старался сообразить, с чего начать, какой чертёж показать, и где он вообще находится в этом ворохе мусора.
Спустя несколько минут все замолчали и уставились на Джейка. Профессор пытался, что есть силы, выразить лицом примерно следующую мысль: «придурок, говори уже, деньги же горят!»
– Добрый день, меня зовут Джейк, и я хотел бы, если это не затруднит, попросить представиться уважаемых гостей, потому что я не сотрудник этого НИИ, и мне сложно понять, кто здесь из комиссии, а кто из руководства – мне кому, собственно, надо презентовать наработки? – при этих словах профессор чуть не подавился собственным языком, а один из гостей многозначительно обернулся на него, требуя разъяснений.
– Нет-нет, это не совсем так, – профессор начал по своему обыкновению активно жестикулировать, – действительно, молодой человек не зачислен в штат, так как мы сейчас ещё только ведём переговоры о сотрудничестве, и Вы как раз кстати нас посетили.
– Молодой человек, – один из гостей, который выслушивал объяснения профессора, обернулся к Джейку, – я представитель A.R., мы не относимся к государству, но сотрудничаем с ним. Наша работа на 90% состоит из госзаказов, однако мы принадлежим частному лицу. Основные области нашей работы – оборонка, здравоохранение, информационные технологии и энергетика. Мы здесь сейчас по смешенному вопросу. Профессор обмолвился, что в данном НИИ разрабатывается тематика осознанного сновидения.
– Ну, если быть точнее, – Джейк уже понял, что это очень серьёзные люди, и если и следует с кем-то сотрудничать, то именно с ними, желательно, напрямую, – эта тема не разрабатывается ни в этом НИИ, ни в каком-либо ещё, на сколько мне известно.
– А ваши наработки где проведены?
– У меня дома – мы сами собрали оборудование, набрали контрольные группы, – при этих словах профессор побагровел.
– Что ж, давайте приступим – что у вас есть, над чем именно вы работаете?
Джейк собрался с мыслями: он понятия не имел, что именно хотят от него эти люди, как они это будут использовать, но, если уж выпал шанс, нужно постараться его максимально использовать.
– Я для начала хотел бы в 2х словах пояснить, что я понимаю под осознанным сновидением, чтобы исключить неверную трактовку термина. Всем нам известно, что у человека, как и у большинства живых существ, и как у всех млекопитающих, есть 2 базовых состояния ЦНС – сон и бодрствование. Сон, в свою очередь, делится на 5 стадий – 4 стадии медленного сна, функция которых нам более-менее понятна – это отдых, восстановление, борьба с болезнями и т.д. И есть 5-я стадия сна, парадоксальная стадия, фаза быстрого движения глаз или, если совсем понятно, стадия сна со сновидениями, т.е. когда нам и снятся сюжеты снов.
Сны снятся всем людям, просто далеко не все об этом помнят, и, как показали последние исследования, помнить-то, в общем, не должен вообще никто, отсюда и название «парадоксальный сон» – мозг работает очень активно, при этом тело парализовано, в мозге генерируется огромное количество сюжетов и ощущений, но при этом мы ничего или почти ничего об этом не помним. Цель всего этого совершенно не ясна.
