– Капитан, там собака ногу сломит, такого наворочено, моим самолетикам и не снилось такое.

– Кондратыч, пей чай и успокойся, сейчас Михалыч из кресла вылезет, – успокаиваю его, посадим в него тебя, и все поймешь. Разве справился бы ты с самолетом, если бы тебя не научили?

– Знаешь Кондратыч, практики без теории не бывает. Я тоже думал, что ничего не пойму, обучение прошел, как, будто все с детства знал. Голова только два дня болела.

– Хорошо если так, Капитан.

– Все именно так, Кондратыч. Ну, как-же тянется время, когда ждешь.

Внутреннее волнение начинает сильно возрастать. Может, стоило на пару часов задержать несостоявшуюся часть экипажа, наверняка найдется засланец, побежит докладывать, а там и гости с гранатометами. Прострелят дырку, как взлетишь? По моим подсчетам, нам нужно пять, шесть часов.

Так долго час кажется, никогда в моей жизни не тянулся. Правда, в детстве были у меня такие долгие часы, когда в школу я шел. Первый раз, в первый класс. Проснулся часов в шесть утра, а линейка в десять. В семь я уже был полностью готов, только не обут.

– Помоги мне шнурки завязать, – говорю сестре.

– Давай садись вот сюда, будем учиться. Ты же в школу идешь, кто тебе там шнурки завяжет, только смеятся над тобой будут.

Не умел завязывать шнурки, ничего за полчаса, с помощью старшей сестры, научился. Тут мама подходит.

– Сын, ты слишком рано собрался, в школе еще никого нет. Раздевайся, садись завтракать, силы нужны будут.

– Хорошо мама, сейчас приду.

– Все я поел, а сколько время?

– Рано еще, вот большая стрелка подойдет к цифре девять, и пойдем.

Опять оделся, сел стал ждать. А так как, я всем надоел с вопросом, сколько время, мне объяснили принцип часов, и за оставшееся время я стал понимать который сейчас час. Подойду к выходной двери, посижу, подожду, потом иду смотреть, на сколько минут, стрелки передвинулись к заветным цифрам. Так и ходил туда, сюда.

Голос Доси вывел меня из воспоминаний.

– Капитан, Михалыч закончил обучение.

Мы с Кондратичем бегом прибежали в каюту, усадили его в кресло, задали программу, и процесс обучения пошел.

– Давай учись Кондратыч! А я пойду отпаивать Михалыча.

– Как ты Михалыч?

– Капитан, двойную, мертвую петлю легче сделать, голова просто чугунная.

– Вот пей, Дося лекарство приготовила. По себе знаю, легче станет. А потом чай ароматный.

Михалыч пьет лекарство, взгляд его проясняется.

– Точно, легче становится.

– А теперь чай.

– Уф, и тяжело же в ученье! – лицо Михалыча разглаживается, – пойдем Капитан разберемся с кнопками.

Я повел его в рубку управления, Усадил его в кресло первого пилота, сам сел в кресло второго, и мы отработали взлет и посадку. В учебном режиме.

– Да вроде ничего сложного, – говорит Михалыч, – видал я управление и сложнее.

– Кондратыча не хватает.

– Точно, цикл запуска не складывается.

Для настоящего взлета нужен еще один человек, в кресле главного механика. Так что нам надо продержаться еще часа два. Позанимавшись еще час, мы с Михалычем, отработали все действия до автоматизма, теперь мы можем взлететь, даже с закрытыми глазами.

Осталось полчаса до конца обучения Кондратыча.

– Капитан, докладываю обстановку. Вода полностью набрана, грунт очищен, роботы в ангаре и закреплены, люки задраены и герметичны. Системы обеспечения воздухом работают превосходно, пока расходуем наружный воздух. Включена система наружной маскировки, с вертолета или спутника нас не увидеть. Никаких подозрительных явлений, присутствия людей, техники и оружия не обнаружено.

Но, моя интуиция просто кричит, – внимание опасность.

– Дося, сутки ждать не будем, слишком опасно, ставь подготовку на максимальный режим, изыщи резервы.

– Да Капитан, все сделаю.

Спускаюсь в кают-компанию, там за большим столом, который Дося выдвинула из пола, сидит вся команда, пьет чай с печеньем.

– Экипаж, как настроение?

– Превосходно Капитан, трясет от волнения так, что чай проливается.

– Волнение перед стартом, нормальное явление. А что бы его изгнать, это волнение, мы немного позанимаемся.

Объясняю, как правильно пристегнутся в кровати, положение тела и правильное дыхание при нагрузках.

То, что каюты двухместные, очень правильно, у человека не возникает чувства одиночества, переходящего в панику.

– А сейчас побегаем.

Проводим несколько тренировок на быстроту, забежать в каюту, лечь, пристегнутся, занять правильное положение. Далее, после взлета, быстро отстегнутся и приступить к работе.

– Как экипаж, легче стало, волнение отступило?

– Точно, Капитан.

Время тянется бесконечно долго, наконец, звучит голос Доси, что обучение Кондратыча закончено. Мы с Михалычем начинаем хлопотать возле Кондратыча.

– Кондратыч, родной, ты как? Вот лекарство, пей. Выпей, все до дна. Сейчас легче станет. Извини, совсем нет времени на отдых.

– Пошли Кондратыч, вперед.

– Тебе уже легче Михалыч? – спрашивает Кондратыч.

– Да уже все нормально, тебе тоже сейчас легче станет.

– Надеюсь.

Не дав ему времени на то чтобы прийти в себя, волочем его в рубку. Усаживаем его в кресло главного механика, проводим тренировку взлета.

– Объявляю минутную готовность, экипажу занять штатные места, – объявляю я по внутренней связи. – Начать отсчет.

– Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь, – начинает Дося, и тут же замолкает.

– Капитан, вижу движение, включаю экраны наружного обзора.

Вся стена позади приборной панели превращается в один огромный экран. На нем видно как к кораблю изо всех сил бежит девушка, за ней метрах в пятидесяти гонится вооруженный человек в камуфляжной форме, следом еще один. Девушка теряет силы, она начинает спотыкаться, но упорно бежит вперед.

– Да это, похоже, Аня бежит. И еще рюкзак волочет.

– Капитан, еще десять метров и люди попадут в зону поражения при взлете, – говорит Дося, – все, первый человек уже в опасной зоне, а второму тридцать метров.

– Можешь как-то остановить военных, обездвижить лучом.

– Да капитан.

Из корабля вырывается почти невидимый луч, ударяет в одного, затем второго. Оба падают. Ближний военный, падая, нажимает на спусковой крючок, автомат стреляет длинной очередью. Одно из пуль попадает в девушку, она, взмахнув руками, падает на землю. Времени на команды Досе ушло немного, но хватило первому военному, чтобы попасть в зону поражения при старте.

– Девушка ранена, Дося готовь реанимацию.

– Да Капитан.

– Нужно вытащить девушку и военного из зоны поражения, есть добровольцы? – объявляю я по внутренней связи.

Тут же отзываются два друга из команды стальных сердец.

– Мы готовы.

– Быстро в лифт и несите ее сюда, военного назад, за границу поражения.

– Да, Капитан.

Они бегут от корабля к девушке, берут ее за руки и за ноги и несут к кораблю. Здесь ее подхватывают девушки и вносят в корабль, а далее в медкаюту. Тем временем парни бегут к военному, собираются нести его от корабля. Неожиданно раздается стрельба. Пули поднимают фонтанчики пыли, и звякают по корпусу корабля. Спасает ребят только небольшой холмик, пули рикошетят от него, создавая для парней закрытую зону. Они разворачиваются и бегут к кораблю, несут с собой оглушенного солдата. Один из них даже ухитряется поднять лежавший на земле автомат солдата и Анин рюкзак. Вот они уже в лифте, трап закрывается, Дося восстанавливает герметичность и начинает отсчет.