Этот мужчина умеет целоваться. И знаете, что я еще осознаю?

Этот мужчина хочет меня.

Очень сильно.

Он прижимается ко мне своей набухшей плотью, дразня мыслью о том, что должно произойти.

Именно со мной.

В мгновение ока я буквально вижу, как может пройти эта ночь. Мы едем к нему домой или в гостиницу. Он раздевает меня догола, заставляет парить, а утром мы едим блины.

Я действительно люблю оргазмы и блины.

Но с этим парнем что-то не так.

Дело не в том, что он не сможет доставить мне оргазмы и блины.

Что-то мне подсказывает, что это не тот парень, с которым ты отправишься в мир грез в первую же ночь. Держу пари: когда мы дойдем до этого, это будет искушение на всю ночь. Это будет лунный свет, фейерверк и роскошное время, проведенное в постижении моего тела, изучении каждого желания, ублажении, пока я не перестану соображать. Вот как он целуется. Как мужчина, стремящийся доставить удовольствие женщине, с которой он находится. Которую хочет. И эта женщина — я.

Такое ощущение, что у него есть потенциал. Слишком большой потенциал, чтобы быть настоящим. Когда Малоун углубляет поцелуй, мой разум затуманивается в блаженстве, которое может доставить только невероятный первый поцелуй. Все очень запутано. Он целует всем своим телом, со страстью, пылом и жаром.

Я абсолютно уверена: он не из тех парней, что на один раз.

Но так как я честная женщина и хочу, чтобы он знал мне цену, то прерываю поцелуй, прижимаю ладони к его груди и счастливо вздыхаю, хоть и немного ошеломленно.

— Ты точно умеешь целоваться.

Малоун кривит губы в усмешке.

— Мне помогает то, что я весь вечер думал о том, чтобы поцеловать тебя.

Я прочищаю горло.

— Но послушай. Мне нужно, чтобы ты знал: я не из тех девушек, которые любят встречаться на одну ночь. Как бы мне ни хотелось раздеть тебя догола и вытворять с тобой непристойности…

— Какие еще непристойности? — Малоун поигрывает бровью. — Мне нравятся непристойности. Пожалуйста, уточни и как можно конкретнее.

Я смеюсь.

— Разные. Все виды, в том числе губы, рты, языки и многое другое. Но не отвлекай меня.

Он обхватывает ладонью мое бедро.

— Ты меня отвлекла. Ты определенно отвлекаешь меня, милая.

Милая.

Нежное обращение наполняет меня теплом, и я будто свечусь. Я пытаюсь сосредоточиться на себе и на том, что пытаюсь ему сказать.

— Как уже говорила, я не хочу торопиться. Если это тебя не устраивает, я пойму. Но это единственный вариант, который мне подходит.

Малоун опускает руки и переплетает пальцы с моими, сжимая их.

— Пойдем в кафе и что-нибудь перекусим. Мы можем говорить столько, сколько ты захочешь. А потом я посажу тебя в такси обратно в Хобокен. До завтра.

Я бросаю на него пытливый взгляд.

— Завтра? Ты собираешься увидеться со мной завтра?

Он усмехается, пока мы идем по мощеному тротуару рядом с парком.

— Неужели ты уже забыла? У нас были планы на второе свидание, дамочка. Я не отпущу тебя.

Я смеюсь.

— Я не хочу отступать. Хочу увидеть тебя снова. Я думал, это ясно.

Малоун смотрит на меня, понимающая улыбка расползается по его лицу.

— Вся эта ночь невероятно ясна.

Не сдержавшись, я улыбаюсь ему.

— То же самое касается и меня.

Я словно парю по направлению к кафе и плыву во время перекуса, пока мы болтаем и обмениваемся номерами телефонов.

После этого Малоун целует меня под уличным фонарем возле кафе. Прервав поцелуй, он напевает строчку из песни Фрэнка Синатры «I Don’t Stand a Ghost of a Chance with You». (Примеч.: «У меня нет ни малейшего шанса быть с тобой»).

Я провожу большим пальцем по его губам.

— У тебя есть.

Затем я дарю ему нежный, сладкий поцелуй.

Он прижимается своим лбом к моему и шепчет:

— Что мне с тобой делать, Слоун Элизабет?

В глубине подсознания я тихо говорю: «Влюбись в меня».

А потом удивляюсь, откуда взялась эта дикая, безумная мысль. Но она появилась из-за этой неожиданной ночи, из-за этого неожиданного вечера с человеком, который пел самую романтичную песню.

— Думаю, ты должен делать именно то, что делаешь, — говорю я ему.

Он ловит такси и, когда оно подъезжает, открывает дверцу и тут же рывком притягивает меня к себе.

— Ах, черт возьми! Мне нужен еще один на прощание.

Малоун притягивает меня к себе для поцелуя, который не нежный, не сладкий. Он горячий, отчаянный и быстрый. Уверена, это разозлит таксиста. Но Малоуну, похоже, все равно. Он безжалостно целует меня, давая понять, что может быть милым и грубым. Может поглотить меня, может быть жестким и жадным. Он целует так, словно собирается оставить на мне следы от щетины, и я хочу этого. Хочу быть помеченной им.

В конечном итоге Малоун сажает меня в такси и дает водителю достаточно денег, чтобы оплатить поездку. Вероятно, их немного больше — чаевые за мучительное ожидание из-за поцелуя. Я оборачиваюсь, когда машина отъезжает, и смотрю на него через заднее стекло, пока его образ не исчезает.

Всю дорогу домой я прокручиваю в голове эту ночь. Я проигрываю каждый отдельный момент. Заново переживая нас. Это та ночь, в которой я хочу жить.

Я смотрю себе под ноги. Мои туфли все еще черные и действительно похожи на хрустальные туфельки.

* * *

Следующим утром Пайпер выходит из своей комнаты, зевает и с любопытством приподнимает бровь.

— Ты обзавелась контактами сколько душе угодно?

Я улыбаюсь и завариваю кофе.

— Да, и еще я кое с кем познакомилась.

Я рассказываю ей о Малоуне во всех подробностях, пока мы пьем наши напитки.

Она задумчиво слушает, затем спрашивает:

— И что дальше?

— Я увижу его снова этим вечером.

Но я не могу избавиться от мысли, что все закончится.

Глава 6

Малоун: Всего лишь пара вопросов, чтобы я мог спланировать лучшее свидание на сегодняшний вечер. Ты не против того, чтобы надеть резиновые сапоги до колен на длительный срок?

Слоун: Мы будем переходить Гудзон вброд?

Малоун: (содрогаясь от смеха) это не свидание в фильме ужасов, Слоун.

Слоун: Тогда зачем нам понадобятся резиновые сапоги?

Малоун: Чистить устрицы, конечно, но сначала мы их соберем. Я не думаю, что они будут сильно пахнуть.

Слоун: Ты знал, что в Грин-Пойнт существуют уроки по разделыванию рыбы и омаров? Разве это не безумие? Теперь для всего есть занятия.

Малоун: Ты правда хочешь, чтобы я записал нас туда?

Слоун: Устрицы — это та еда, которую я терпеть не могу. Можешь избегать всех устричных свиданий сейчас и когда-либо.

Малоун: Приму к сведению. Устрицы официально находятся в черном списке.

Слоун: Если ты хочешь что-то новое и авантюрное, я могу предложить попробовать столкнуть друг друга с крутых холмов на покупательских тележках, чтобы устроить гонки?

Малоун: Ничего себе, это похоже на свидание в стиле экстремальных игр. Может быть, мы встанем на скейтборды и покатаемся по очень высоким пандусам?

Слоун: Отличная идея, я принесу наколенники.

Малоун: У меня есть уйма самых разных идей с наколенниками.

Слоун: У тебя извращенные фантазии.

Малоун: У меня точно пошлые мысли, и я хотел бы воплотить их с тобой в ближайшее время.

Слоун: Я бы тоже хотела, чтобы ты поскорее осуществил их вместе со мной.

Малоун: А пока я запишу нас на прыжки с парашютом.

Слоун. Или, подожди, у меня есть идея...

Малоун: Ну говори.