Лепрулос получил от Харика его старую броню, которая нынче была ему мала, как одежда подростка мала мужчине. На этих латах Лепрулос велел нанести гравировку из цитат своей книги.

Солдаты плакали от речей Князя, но внимательно слушали речи Лепрулоса, назвав его «жрецом» на древний манер. Князь заставлял людей впадать в экстаз, Лепрулос же разъяснял им тонкости обновленной веры.

Жрец написал молитвы, люди их выучили. Теперь регулярно случались сеансы массовых служб Великой матери.

Прошло еще четыре месяца, наступила. Лепрулос преобразился. Казалось, что он стал выше, его голос стал глубже и громче, но под глазами залегли глубокие тени, а лицо исхудало, приобретя суровый вид. Некоторым казалось, что тени сгущаются вокруг него.

Вокруг жреца собрались самые рьяные ученики. Среди них были и рыцари, и простые рекруты, еще недавно бывшие обычными крестьянами. Они дали самые жестокие клятвы Мадрхиг, и Она их тоже наградила изменениями. На их пальцах выросли длинны когти, твердые, как сталь, а клыки во рту выросли и стали острыми. Их мышцы теперь были жесткими и выносливыми, они стали быстрыми, каким не может быть человек. Они глядели на окружающих с пренебрежением, считая их ниже себя из-за отсутствия видимых благословений.

В один дождливый день к восстановленным воротам замка подошла группа людей с белым флагом.

– Мы хотим переговоров с вашим повелителем!

Их впустили.

Эмиссарами были высокородные лорды. Они предлагали Харику покинуть замок и Каир Дун взамен на то, что им беспрепятственно позволят пройти к Девитасу, и таким образом завершить войну, а не ждать, пока из-за голода солдаты Харика начнут сжирать друг друга.

– Мы можем осаждать вас хоть десять лет. Обозы привозят нам припасы, в отличие от вас. Рано или поздно амбары и подвалы опустеют, тогда вы сами вымрете, как мухи. Не знаю, каким образом вам удалось отбить атаку, но мы уже не станем тратить своих людей, дарую вам благородную смерть.

Князь рассмеялся:

– Мы выйдем сами и уничтожим вас. Вечный ужас станет проклятием для выживших до конца их дней. Ты передашь своему князю эти слова, – он указал пальцем на одного из лордов, а затем перевел палец на леди средних лет, стоящую с надменным видом, – А ты развлечешь моих солдат, ведь у них есть еда и кров, но нет развлечений.

После этих слов всех эмиссаров схватили и связали, лишь одного лорда отправили обратно. Князь схватил леди за волосы и вывел ее во двор.

Вечером Лепрулос вышел к пастве и объявил об особом служении. После привычных всем молитв выкатили бочки с вином и под одобрительный гул солдат откупорили их. С чарками, кубками, кружками солдаты толкались у бочек, набирая вино. Все они благодарили Великую мать, Князя и Лепрулоса после каждого раза, как приложатся к вину.

Лепрулос поднял обе руки над головой, и через пару секунд все замолкли и приготовились слушать.

– Великая мать желает, чтоб в мире было больше любви и свободы! А эти мерзкие лжецы в оскверненных храмах заставляют терзать собственную плоть воздержанием и постами! Это непростительно, недопустимо! Но пока мы тут заперты, пусть и временно, вам – верным сынам нашей Матери – не было возможности дать кому-то любовь. Но наш Благословенный Князь дарит вам подарок – эту заблудшую женщину. Покажите же ей, что есть любовь Великой матери! – после этих слов ночные охотники, как прозвали ближайших учеников жреца, вывели леди-эмиссара, которая безуспешно пыталась сохранить достойный вид, но уже через миг ее глаза наполнились ужасом.

Солдаты набросились на нее, срывая одежду и трогая везде, куда могла дотянуться. К полуночи она умерла от истощения, но никто не обратил на это внимание. Днем ее тело вывесили со стены.

8.

Зимы в этих краях были малоснежными, но в этот раз выпало много снега. Как обычно, он быстро растает, оставив после себя лишь грязь.

Виктания уже не сопротивлялась Князю, даже стала проявлять какую-то нежность в ответ. Иногда они стали общаться. Он рассказывал ей о Девитасе, о своих снах и своих рисунках. Однажды он нарисовал ее. Изображение обнаженной Виктании украсило собой стену.

Вскоре она стала расспрашивать о Великой матери. В эти моменты Князь страстно рассказывал о Ней, а леди внимательно слушала. А однажды попросилась посетить службу. Князь согласился и взял ее с собой в храм.

Она впервые видела ночных охотников и рыцарей ужаса. Их вид привел ее в ужас, но службу она выстояла, внимая проповеди Лепрулоса.

Одной ночью она обняла Харика и сказала:

– Я люблю тебя.

Харик посмотрел на нее и сказал, что это взаимно. Но с тех пор надзор над ней не ослаб. Подозрительность Князя была неподкупной.

В одну ночь ворота замка Флакаил распахнулись и оттуда вырвалось войско Князя, атакуя лагерь осаждающих. Первыми ударили ночные охотники, бесшумно добежав до лагеря быстрее, чем доехали всадники. Ранее они же убрали часовых, не дав им предупредить об атаке. Они кромсали всех подряд своими когтями, забыв об оружии. В лагере начался переполох. Вскоре подоспели остальные воины.

Аура рыцарей ужаса заставляла врагов бросать оружие и убегать, если им не хватало духа сражаться. Те, кто был храбрее, не мог победить в схватке с чудовищными гигантами, закованными в сталь.

Несмотря на численное преимущество в шесть раз, каирдунцы дрогнули. Появившийся в первых рядах Князь имел ауру ужаса сильнее, чем любой из его рыцарей. Он кружил со своим мечом, словно в диком танце, отставляя за собой лишь мертвецов, и ни один клинок или стрела не могли поразить его.

Каирдунцы пытались отступить и создать нормальный строй, но вскоре это отступление превратилось в беспорядочное бегство. Двенадцатитысячная армия убегала от двух с лишним тысяч.

Ночные охотники бросились за убегающими. Эти два десятка чудовищ догоняли бегущих, вспарывали им животы и глотки своими когтями, а затем бежали к следующей жертве. Все это происходили со сверхъестественной скоростью. Насытившись убийствами, они вернулись.

Трофеями стали огромнейшие запасы еды, осадные машины, множество оружия и боеприпасов.

9.

Когда последний снег растаял, войско выдвинулось из Флакаила. Князь и Лепрулос ехали впереди войска с отрядом для защиты. Они въезжали в деревни и проповедовали. Многие принимали их учения и под проклятия остальных меняли соху на меч. Князь самолично благословлял каждого рекрута. После деревня разорялась. В живых оставались лишь те, на кого указывали новообращенные, они становились рабами в войске. Армия шла вглубь страны, разрастаясь, как снежный ком.

Две тысячи, вышедшие из Флакаила, к середине весны стали пятью тысячами. Многие деревни стали посылать желающих воевать за князя добровольно и обещали дать провиант, взамен прося лишь защиты.

Рекруты не разбегались, а становились яростными приверженцами Князя. Среди рабов могла быть сестра такого солдата, служащая развлечением для солдат, но они не видели в этом зла, лишь проявление любви, приятное Великой матери.

Вольный город Амаир добровольно распахнул свои ворота, пригласив Князя взять его под свою опеку. В качестве доказательства верности его жители казнили всех священнослужителей, вывесив их трупы вдоль дороги к городу.

Тысяча профессиональных солдат присоединились к Князю добровольно. Еще две тысячи добровольцев, снаряженных на деньги города. В Амаире князь задержался на полгода, так его попросил Лепрулос.

Он составил тезисное учение, заставив гильдию писцов сделать тысячи копий. После он разослал гонцов по всему Каир Дуну распространять учение. Это возымело эффект. По всему княжеству вспыхивали бунты, храмы разорялись, священнослужителей убивали. В некоторых местах толпы вооруженных крестьян даже врывались в поместья, убивая мелких помещиков.

Для Князя местные мастера выковали прекрасную броню. Это были дивные латы, украшенные позолотой, тонкой гравировкой и драгоценными камнями. Ювелиры сделали для него золотую корону. А оружейники – огромный меч, как раз подходящий могучей руке Харика.