– А раньше вы тоже вдвоём жили?

Элла недоуменно уставилась на Фила.

– А тебе-то почему это интересно? Хочешь мою биографию подробно изучить? Проверить на благонадёжность? Думаешь, я маньяк-убийца, заманивающая к себе домой несчастных бродяжек?

Фил торопливо отправил в рот вилку с очередной порцией макарон, тщательно прожевал и только потом произнёс:

– Да мне не интересно. Просто я поддерживаю культурную беседу.

Элла поджала губы. Или, точнее, скривила критично.

– А ты действительно сам из дома сбежал? Не выгнали?

Пока нет, а что будет дальше, невозможно предугадать. Фил не обладает даром предвидения. Если исходить из опыта – поймут и простят.

На ночь Филу достался диван на кухне. Он и не сомневался. Сначала блаженствовал, вновь переживая почти забытые ощущения. Нормальная постель, мягкая, уютная, подушка, одеяло. И можно раздеться перед сном, а не напяливать практически всю имеющуюся одежду, чтобы не задубеть на полу в холодном доме, при разбитом окне. Может, оттого и заснуть долго не мог: непривычно в комфорте. Или мысли мешали?

Слишком много мыслей, забот, нерешённых вопросов. Фил отгонял их, отбивался, чтобы хоть на несколько часов оставили в покое, и всё-таки уснул, обхватив рукой подушку. Но посреди ночи кто-то врубил свет.

Фил недовольно поморщился, попытался натянуть одеяло на голову, но тут раздался вопль. Потом хлопнула дверь, и зазвучал взволнованный голос Эллы:

– Юль! Что случилось?

Оставив в покое одеяло, Фил приоткрыл глаза. Элла торчала в дверях кухни, а над ним сурово возвышалась красавица Юля. И вовсе она не выглядела испуганной, скорее, бесконечно возмущённой.

– И здесь он! – Юля гневно воззрилась на Эллу. – Мы же вроде договаривались: никаких парней сюда не водить. Если только пока другой нет дома.

Элла тоже вознегодовала:

– Юль! Ты в своём уме? Какой парень? Он ещё ребёнок.

Фил обиженно насупился, но на него даже не смотрели.

– И вообще, это… мой брат, – чуть запнувшись, выдала Элла. – Двоюродный.

– Ага, – поддакнула Юля и красочно расписала: – Приехал из глухой деревни вкусить городской жизни.

Фил насупился ещё сильнее. Знала бы она, откуда он приехал на самом деле!

– Да только городом ошибся, – наконец-то повернулась в его сторону Юля. – В нашем и вкушать-то особо нечего.

– А я и не собираюсь ничего вкушать, – буркнул Фил. Для остроумного ответа он ещё недостаточно проснулся.

Юля снисходительно глянула на него, потом опять обратилась к Элле.

– Предупреждать надо заранее о подобных вещах. Это ж не тот сюрприз, который непременно понравится.

Элла не смутилась.

– А тебя чего на кухню-то понесло?

– Ну да, – опять поддакнула Юля, поджала губы критично. – Утром спросонья я бы ему больше обрадовалась.

Махнула на Фила рукой, подошла к холодильнику, что-то достала из него.

– Спокойной ночи, брат двоюродный, – произнесла она, выходя, выключила свет.

Утром Фил оделся в чистое. Тоже жутко приятно. В коридоре столкнулся с Юлей. Она шла с закрытыми глазами. Почти как зомби, только очень привлекательный.

Юля едва не налетела на него, немного приоткрыла один глаз, вздохнула разочарованно.

– Ну надо же! А я надеялась – приснился. – Поинтересовалась: – А Элка уже умчалась?

– Не знаю, – пожал плечами Фил. – Сам только что встал.

– Тогда иди, чайник включи, – распорядилась Юля. – И постель за собой прибери. И…

Не иначе, сослепу приняла Фила за Золушку.

К завтраку она так окончательно и не проснулась, медитировала с чашкой кофе, отрешённая, расслабленная, и Фил не стал упускать возможность.

– Давно ты Эллу знаешь?

– Неа, – задумчиво выдала Юля. – Мы с ней на работе познакомились. А потом договорились вместе квартиру снимать.

– А где она раньше жила?

– Без понятия.

– А она одна была, когда вы познакомились?

Юля озадачилась и ещё чуть-чуть проснулась.

– В каком смысле одна?

Фил передумал, задал другой вопрос:

– Она всегда такая рыжая?

Тут Юля окончательно пришла в себя.

– То есть? Ты о чём сейчас? – пробудившиеся мысли выстраивались у неё одна за другой нескончаемой цепочкой. – И зачем ты про Элку расспрашиваешь? Запал, что ли, на неё?

Фил чуть не захлебнулся кофе.

– Так подрасти сначала.

– Я не… – Фил кашлянул, прочистил горло. – Мы же родственники.

– И Элкины родители отправили тебя к ней проследить, достойно ли она себя ведёт? – додумала Юля.

– Нет, – возразил Фил. – У меня тут своё дело.

Юля пренебрежительно фыркнула.

– Деловой! Ну ладно. Я скоро ухожу. А ты что собираешься делать?

– Тоже ухожу, – сообщил Фил.

– Насовсем? – прищурилась Юля. – Или как?

– Как получится.

Хотя Фил прекрасно знал, что точно не насовсем. Он ещё не сделал то, ради чего здесь появился.

Когда выходил из квартиры, Фил увидел на гвоздике в прихожей ключ, опробовал на замке входной двери – подходит. Прихватил с собой. И теперь уже он как следует запомнил и этаж, и номер дома, и название улицы, а после отыскал остановку городского транспорта, изучил табличку со списком автобусов и троллейбусов.

Ага. «Восьмёрка» ему подойдёт. На ней Фил добирался в самый первый раз.

Лисичка ждала его в доме, пряталась в дальней комнате, и не возмутилась, не упрекнула.

Когда Фил соберётся уходить отсюда, совсем уходить, возьмёт её с собой. Что будет дальше, неизвестно, но не бросать же одну. И здесь ей всё равно делать нечего. Никто не хватится, никто не забеспокоится ‒ никому не нужна.

Опять ему пришлось спать на полу, хотя – ну-у-у – так не хотелось. Фил пытался представить, что он в кровати, но не получалось. Слишком жёстко и холодно. Зато лисичка рядом ‒ тёплая, пушистая, живая.

Может, утром решительно взять её за руку, не спрашивая, хочет или не хочет, и привести в квартиру к девушкам? Не выгонят же, наверное? А если скажут, что места больше нет, уж лучше Фил уйдёт, а Инга останется.

Элла всех примет. Но вот Юля…

Изведёт же своими цепляниями и подколками. А Инга и без того от людей шарахается.

Фил так и не решил ничего, но пообещал вернуться вечером.

В квартире его встретила сердитая Элла.

– Мог бы и предупредить, что на ночь не явишься.

– Тебя же дома не было, когда я уходил.

А мог бы просто сказать: «Не твоё дело!» или «С чего ты взяла, что я у вас собираюсь жить? Не договаривались!». Но сумку-то он оставил, а, значит, в планах было возвращение. И, конечно, Элла волновалась, когда наступила ночь, а Фил не пришёл, но он так до сих пор и не научился раздваиваться. Ничего не поделаешь.

– Ну и где ты болтался столько времени?

Опять подошло бы идеально: «Не твоё дело!», но…

Короче, другого способа выяснить нет. И Фил, вместо того, чтобы ответить или повиниться, спросил сам:

– А Элла – это от Габриэллы?

У Эллы глаза широко распахнулись. Растерялась, но сумела принять невинно-недоумённый вид.

– С чего ты взял?

И опять Фил ответил вопросом на вопрос:

– А полностью – Александра Габриэлла Выгоцкая?

Элла сжала губы, уставилась на Фила настороженно и пристально, но возражать и отказываться не стала.

– Откуда ты знаешь?

– Ну… меня зовут Филипп… Выгоцкий.

И вновь глаза у Эллы ошарашенно распахнулись. Или лучше называть её не Элла, а более привычно для неё и для всех? Алика. Хотя Фил, в отличие от остальных, всегда называл её по-другому.

– Не знала, что есть ещё Выгоцкие, – озадаченно пробормотала Алика. – Ты кто? Может, ты мне действительно двоюродный брат?

Она усмехнулась, а Фил произнёс:

– Нет! Я – твой сын.

– Мой… кто?

Вот так вот просто. Великая волшебница Алика опять жила среди обычных людей, забывая о своём даре – без надобности он тут – и работала в сетевой кафешке.

Скучно. После того, что случилось, очень скучно. И будничное размеренное спокойствие ничуть не радовало. Угнетало. Когда единственная цель в жизни – не привлекать ненужного внимания, вечно оставаться незаметной, волком выть хочется.