– Ухи я в Астрахани на три жизни наелся, а вот супчику бы куриного, да на потрошках, попробовал с удовольствием. Да на второе что-нибудь. И всё на двоих, и быстро, потому как минут через сорок, будет здесь шумно, и до невозможности грязно.
За час, прошедший с момента отправления поезда, люди Сорокина обыскали почти весь поезд, спровоцировав бессчётное количество скандалов, и даже драк, когда они нарвались на компанию горцев, и большую казачью семью, но все скандалы удалось погасить, вовремя кинув денег всем обиженным, когда прибежал один из шестёрок, и принёс информацию о пассажире в шестом вагоне.
Своих людей, которые разбрелись по всему составу, удалось собрать не сразу, но когда подручный губернатора сам выдвинулся к месту сбора, то не досчитался всего двоих.
– Это что за митинг, прости господи. – Раздался уверенный голос и обернувшись Сорокин увидел пожилого проводника, идущего с подносом полным пустой посуды, как раз со стороны нужного купе.
– То, не твоя печаль служивый. – Иаким небрежно сунул сотенную купюру в карман форменного кителя. – Иди к себе да не вылезай, на шум. Всё понятно?
– А чего-ж непонятного. – Проводник неожиданно усмехнулся, поправил фуражку, и скрылся за дверью служебного купе.
В вагонах класса люкс, не было никакой необходимости экономить место, и поэтому двери в купе открывались обычным образом, а не отъезжая в сторону как в новомодных вагонах Пульмана.
Поэтому бандиты, стоявшие с оружием в руках, скопились в коридоре, с одной стороны.
Курень – старый урка начавший свою преступную карьеру ещё при царе Алексее, уверенно постучал в дверь.
– Откройте полиция, проверка документов.
Дверь на секунду приоткрылась, чья-то рука сгребла Куреня за грудки и мгновенно втащила внутрь купе.
От неожиданности, у бандитов переклинило, и они словно ополоумевшие начали стрелять в дверь, превращая её в решето.
Конечно пробив сталь и толстую кожаную обшивку мягкие револьверные пули теряли в убойной силе, но Куреню, который собрал своим телом весь свинец, было уже всё равно.
Тело бандита содрогалось от десятков попаданий, матрас брызгал клочками ваты, а девушка, забившаяся в щель словно мышка, крепко сжимала в руке столовый нож.
Стоило канонаде стихнуть, как дверь купе распахнулась и оттуда вывалился Курень, с дымящейся спиной, и упал словно колода, навзничь раскинув руки.
Бандиты не таскали с собой запасных магазинов и устройств для быстрой перезарядки барабанов. Максимум – патроны россыпью в кармане, и сейчас внезапно оказавшись безоружными они лихорадочно перезаряжали револьверы и пистолеты, вытряхивая пустые гильзы из барабанов, и заталкивая патроны в магазин.
Но вслед за Куренём уже шагнул молодой мужчина, с автоматом в руках, и без разговоров открыл огонь в упор. Пятьдесят пуль, в относительно узком коридоре вагона это много, да ещё и когда стоявшие сзади попытались сбежать, вдруг оказалось, что двери, ведущие из вагона заперты… В общем не ушёл никто, включая Иакима Сорокина, которому пришло сразу пять пуль. Три от Николая, и парочка от тех, кто начал от страха палить сзади.
Николай уверенным движением сменил магазин, и переворачивая тела одно за другим, сделал контроль, добивая раненых.
– Господа, всё уже кончилось. – Громко объявил Николай, и первым к месту побоища вышли проводники, один из которых увидев расплывающуюся лужу крови, сразу же метнулся в туалет, рассказать унитазу о пережитом ужасе.
2
Мы сильны там, где уверенны, мы добры там, где спокойны, и изысканны там, где равнодушны.
Влад Цепеш. Заметки на стенах замка.
В Рейхе набирает вес и размах, патриотическое движение Молодая Германия. Стрелковые клубы, гоночные и спортивные секции, и даже школы пилотов множатся по всей стране, привлекая всё больше и больше немецких юношей к занятиям спортом.
Испанские анархисты, роль и значение которых было весьма высоко, после встречи с Королём Испании объявили об отказе от вооружённой борьбы и о переносе её в залы парламентской ассамблеи, и на страницы газет.
Жизни каждого испанца важны, и дни гражданского противостояния 1909 года не должны повториться, заявил Франсиск Ферер И Гарда.
Британское морское министерство представило палате Лордов во вторник программу строительства флота, которая была скорректирована по требованию короля и комиссии по морским делам. Но и в урезанном виде, программа есть весьма амбициозный план по строительству десяти линкоров, и тридцати кораблей других классов, которые должны прийти на замену утерянным в ходе боевых действий.
Варшавская Gazeta Polska, вышла в субботу со скандальной статьёй, «Сколько времени нужно польскому солдату чтобы дойти до Москвы и Берлина». Не в первый и не в последний раз поляки ведут себя словно изнеженный подросток, мечтающий о военной славе.
В Париже разгорается скандал, связанный с отказом от гражданства и нежеланием возвращаться на территорию Франции, бывших французских шпионов майора Жослена де Фиори, и лейтенанта Катарины Пейрак, – сотрудников Второго Бюро Французского Генштаба[4].
Отказ от возврата, был озвучен вышеозначенными господами публично и при стечении журналистов. Присутствующий здесь же врач американского посольства подтвердил стабильное психическое состояние Жослена де Фиори и Катарины Пейрак, после чего они покинули зал в сопровождении охраны.
Таким образом громкая компания за освобождение двух пойманных шпионов закончилась громким и неприятным фарсом, в котором Французской республике вновь указали их место.
Иностранная панорама. 7 апреля 1924 года.
Российская империя, Москва.
Для прибытия магистральных составов в столицу было построено два огромных вокзала на дальних подступах к Москве. Западный и Восточный, соединявшиеся между собой Кругомосковской дорогой. От вокзалов до города можно было доехать трамваем, или на такси, но у Николая, на стоянке был припаркован собственный лимузин, огромный и роскошный, словно только что сошедший со страниц модного журнала.
Белоусов сначала завёз Марию в гостиницу, где оставил вместе с вещами, а после поехал на отчёт.
Его новый начальник – генерал-лейтенант Каледин, вынырнувший откуда-то из недр агентурной разведки, был немногословен, собран и деловит, и за полгода успел заслужить немалый авторитет среди сотрудников Особого Управления Тайной Канцелярии.
Происходивший, как и Белоусовы, из донских казаков, генерал был настоящим асом во всём что касалось тайных дел, сбора информации и Николай никогда не упускал возможность поучиться у настоящего специалиста.
Вот и в этот раз, положив на стол перед генералом собственноручно написанный отчёт, и огласив его содержание устно, ожидал разбора операции.
– Садитесь голубчик. – Генерал потёр кончиками пальцев уставшие глаза, и неожиданно улыбнулся. – Ждёте небось, что я буду вас ругать за провал? – Он негромко рассмеялся, и прижав клавишу интеркома, бросил коротко. – Чаю. – Затем откинулся на спинку кресла, и заложил руки за голову. – Я, если хотите знать, под ваш шум целых три операции провернул. Для начала узнал кто из наших сливает информацию о негласных проверках на сторону. Затем выяснил, кто из полицейских чинов замазан в контрабанде ну и напоследок, сожрал с потрохами начальника третьего отдела Канцелярии, который был посредником между дельцами и судейскими. А то, что вас сразу вычислили, так то, заслуга капитана Бочкарёва сдавшего вас с потрохами. Правда он не знал кто от нас поедет, но люди губернатора были что называется на стрёме, и вас быстро нашли. Удивительно другое. – Алексей Максимович, благодарно кивнул адъютанту, поставившему на кофейный столик поднос с чайным прибором. – Как вы вообще сумели что-то там записать?
