– Я не в счет, верно? – усмехаюсь я.

– А ты разве живешь? Всего лишь тень, не больше, – и быстро закрывает дверь, оставив меня одного.

Тень.

Да, в какой-то степени моя жизнь именно так и можно назвать. Лучшей ассоциации, наверное, и не подобрать.

После бродил по магазину, набирая еды, прихватил пару мелочей в дом. Часы и еще какое-то барахло.

А к ночи снова впал в раздумья.

Гудок…гудок…гудок…

– Вы позвонили в службу психологической помощи. Не сбрасывайте звонок, сейчас вас соединят со свободным оператором…

Черт!

Бросил трубку на аппарат и вскочил с дивана. Подошел к окну, отдернув рукой в сторону занавеску, оперся ладонями о подоконник и замер.

Стараюсь успокоиться и все взвесить. Слишком импульсивный стал в последнее время. Не хорошо это.

Открываю окно и впускаю свежий воздух в комнату. Вдыхаю его глубоко, стараясь успокоить сердцебиение.

Оглядываюсь через плечо.

В комнате мрак, полный хаос. Лунный свет падает на телефонный аппарат с циферблатным колесом. Старинная модель. Такой стоял у бабушки.

Полу улыбка проскользнула на лице.

Надо же, бабушку вспомнил. Дожился.

Тишину нарушает лишь тиканье часов.

Тик-тик, тик-тик.

Выкинуть к чертовой бабушке, иначе глаз скоро начнет дергаться. Какого … вообще их припер сюда?

Снова оглядываюсь на телефон. Это похоже на наваждение. Но ничего не могу с собой поделать. Меня словно ломает как наркомана от жажды кокаина. С этим чувством сложно бороться. Но сопротивляться ему еще сложнее. Простое желание услышать заветный голос. ЕЁ ГОЛОС.

Всего лишь ее голос. Разве многого я хочу? Услышать этот чертов голос! Понять по нему в каком она настроении, рада ли меня слышать?

Неужели мне, мужику, повидавшему, казалось бы, все дерьмо, что вообще возможно на этой планете, в этой жизни, так важно услышать женский голос в телефонной трубке? Да это верно, надо мной кто-то сверху глумится. Ржет в голосину и тыкает пальцем вниз. Мол, смотрите, большому Бо крышу сорвало, поехала кукушка. От голоса в трубке кайф ловит. Плавится как олово в пламени. Хах, смешно.

В свои-то тридцать семь, не имея ни семьи, ни любимой женщины. Никого. Ничего. Я одиночка. В связи со спецификой профессии не мог я иметь кого-то дорогого для сердца. Обрубил все концы, связи. Семнадцать лет я не принадлежу самому себе. Только команда, только звонок рабочей мобилы поднимает меня и двигает выполнять задание.

Сколько их уж выполнил? Не сосчитать. Да и не вспомнить. Всего не упомнишь.

И вот, предел терпению. Мою сущность обуздало желание слезть с этой иглы под названием “заказ”. Сорвался. Пора что-то менять в этой гребаной жизни. Именно сейчас не хочется подохнуть под забором и быть похороненным на кладбище с порядковым номером вместо имени. Не хочется ради Неё.

А уже лежа в постели принимаю решение – найду ее. Только лишь для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. И только.

– Петрович, – набираю старика. – Нужна твоя помощь.

– Что у тебя стряслось? – в голосе послышалось напряжение.

– Все нормально. Более того, скоро приеду. Извини, разбудил, наверное. Мне нужна информация на человечка. Кто, когда, откуда, ну ты понимаешь меня. Только данных практически минимум.

– Что за человек? – откашлявшись, интересуется Игнат.

– Девушка. Да, не смейся, – усмехаюсь сам, услышав, как тот хмыкнул. – Яна. Место работы служба доверия или как там ее, психологической помощи.

– Не уж то звонил? – недоверчиво интересуется старик.

– Звонил и звоню, но теперь не могу с ней связаться. Поэтому прошу тебя, порыскай. Я сам не хочу светиться, сам понимаешь, по каким причинам.

– Хорошо. Завтра тебе позвонят, и там договоритесь, как удобно будет получить тебе информацию. До связи, – и отключает телефон.

Мне просто узнать и все. Просто узнать, что у нее все хорошо, и я исчезну. Ни в коем случае не потревожу и не влезу в ее жизнь.

С этими мыслями проваливаюсь в сон, словно сам себя убаюкал.

Яна

Уладив волнующие меня вопросы, мы с Яриком возвращаемся домой. Я немного устала от поездки на общественном транспорте. Люди иногда бывают жестокими, совершенно не понимая и не входя в положение человека, лишенного чего либо, будь то зрение, конечности… Бывает, что сталкиваешься с равнодушием. И это очень эмоционально выматывает.

– Что-то у нас стоит подозрительная тишина, – произносит брат, когда мы подходим к двери теткиной квартиры.

– Ну и хорошо, хоть удастся поесть приготовить, пока ее нет или спит.

Войдя в квартиру нас, действительно, встречает мертвая тишина. И это немного настораживает, если учесть, как тетка воинственно была настроена с самого утра.

– Я чай сейчас сделаю с бутербродами, – говорит брат, а я направляюсь в нашу комнату.

Застываю на пороге.

Нет, я не пойму, что здесь произошло. Мы вроде бы дверь закрывали на ключ, а она раскрыта.

– Ярик? – кричу вглубь квартиры.

– Чего? – тут же появляется он за моей спиной, явно перепугавшийся моим криком. – Вот сволочь, – воскликнул он.

– Что? Что случилось? – я опираюсь рукой о дверной косяк, так как страх забирает все мои силы.

– Твою же за ногу, – продолжает ругаться мальчишка. – Разгромила всю комнату, видимо деньги искала. Черт, Янка, она комп сперла. Видимо продавать пошла. Без помощи, чьей либо не обошлось.

– Как комп? Как? А как же я теперь? – от бессилия и усталости я готова просто усесться на пол и больше ничего не делать. – Вот за что нам все это? – в сердцах восклицаю я.

– Ладно, Яныч, не кипишуй. Я узнаю, куда эта пьянь уперла твою железку. Но уже сомневаюсь, что мы его найдем. Но попробовать стоит, – бубнит рядом Ярик.

За последние несколько дней я сижу без дела. Апатия навалилась с сумасшедшей силой и я попросту лежу в постели.

Первую ночь так вообще не могла уснуть. Душили мысли – а что если он позвонит? А что если не дозвонится, и сколько я еще пробуду без связи? А простой телефон мне не поможет. Вообще никак. Это слишком затратно, так что работодатель даже не посмотрит в мою сторону. Не всегда посодействуют в устранении проблемы, когда идет речь об одном и таком проблемном сотруднике как я. Но это пока еще единственный способ заработать деньги.

С Яриком мы иногда ходим гулять. Он чаще старается найти на меня время и вывести на свежий воздух.

– Там следов не найти, – произносит он, как только мы спускаемся и выходим из подъезда. – Кому пихнула комп, не сознается. Всем насрать, только деньги подавай. Но я попробую найти что-нибудь на замену, – обещает мне братик.

– Даже не думай куда-нибудь влезать, – предостерегаю его я. – Из отложенных возьму. Приобретем новый, попроще.

– Не хочется тратиться, особенно сейчас. И да, я понимаю, что ты работать не сможешь.

– Не смогу, – подтверждаю его слова.

– А что на счет квоты? Ты же узнавала, – слова брата звучат с надеждой.

– Там очередь, сам понимаешь. А это год-два. А у меня столько времени нет. Мне иногда кажется, что и торопиться нет смысла. Я уже свыклась с мыслью, что никогда не увижу того, что было обычным в прошлом.

– Ты снова впадаешь в депрессию. Мама бы расстроилась, – мы усаживаемся на нашу лавочку в сквере, недалеко от дома.

Здесь красиво. Когда еще первые недели после аварии я еще четко видела, приходила сюда, чтобы хоть немного отвлечься и побыть наедине с собой. Мне не нужно было даже общество брата.

Просто в один миг мой мир сломался. Рухнул. И все, что было у меня в один короткий и самый ужасный момент исчезло. Стерлось с лица земли.

Я сидела и погружалась в размышления.

Но в тот раз все только начиналось, как я поняла спустя пару месяцев, когда стала хуже видеть. И с каждой неделей все хуже и хуже. Лучше не становилось.