— Ну почему же, у меня братик примерно в этой сфере учится. — как всякий гуманитарий, Гелка испытывала интерес к точным наука и легкую зависть к людям, которые их понимают.
— Значит имеешь представление о чём я говорю.
— Если бы! — почему-то совершенно по-детски надула губки Ангелина. — У нас всегда было принято — я гуманитарий, а Сашка техник. Списывали в школе друг у друга потихоньку и не лезем дальше необходимого. Да и Саша объяснять не умеет, чуть что, так я сразу «дерево» и «тупица»!
— Бедный ребенок! — улыбнулся Вадик и подавил зевок. — Смотри! Видишь листик?
— Ммм… — подтвердила девушка. — Он падает.
— А почему он падает?
— Не знаю… Наверное от того, что осень.
— Нет. Падает он, мой ангел, от того, что на него действует закон земного притяжения.
— Мгм… — глубокомысленно кивнула Ангелинка. — А почему они на него действуют?
— Потому что они действуют на все, что есть на земле. — терпеливо объяснил Вадим.
— Ага. А почему они на все так действуют?
— Вот уж почемучка! — засмеялся молодой человек. — Я бы объяснил, но времени уже много, тебе на пару пора. Беги!
— Ну Вадим! — закапризничала Ангелинка.
— Беги, лучик! — строго велел Вадик и подтолкнул Гелке пришлось подчиниться.
Глава 7
Сашка тяжело вздохнул и сунул в рот конфету. Вот опять, опять он повелся на провокацию! Вечно сестренка получает то, чего хочет! Сегодня ей приспичило вытащить всю компанию в парк. Вытащила. А собраться сама теперь не может!
— Саша… — позвала младшая сестра, не отрываясь от зеркала.
— Да, милая.
— Сашуль, а что такое земное тяготение?
— Что, прости? — удивился Александр. — Котя, а ты откуда слово-то такое знаешь?
— Ммм… Услышала… И все же?
— Ну… Если коротко, то сила земного притяжения — это такая штука, благодаря которой мы до сих пор не унеслись в космос.
— Спасибо, очень понятно!
— Гела, не тупи! — начал выходить из себя старший брат.
— Начнёшь объяснять понятно — перестану!
— Ой, бли-и-и-ин!!! — взвыл нетерпеливый Сашка. — Может, ты собираться лучше будешь?
— Может, но я уже готова. Пошли. Наши же в парке ждать будут?
— Да. — Александр подал сестре ботинки и, пока она обувалась, закинул ей в сумку ключи, мобильный и кошелек. — Готова? Ничего не забыла?
— Да нет вроде, — Ангелина в последний раз посмотрела на себя в зеркало — поправила куртку, взбила волосы, отобрала у брата веревку, на которой он уже собрался вешаться, и молодые люди, взявшись за руки, вышли из дома.
Несмотря на все мелкие ссоры и препирательства, двойняшки были очень близки, они не представляли себе жизни друг без друга. Сашка был в этой связке более пассивным, покорным, он как бы прогибался под властную и темпераментную младшую сестру. Александр признавал ум Ангелины, ее хитрость, умение управлять людьми и пробивной характер. Для Гелы же брат был олицетворением силы и надежности, что бы ни случилось, он найдет решение, утешит и поможет, всегда примет такой, какая есть и будет рядом. И еще неизвестно, кто из них больше от другого зависит.
— Зая, — тихонько позвала Ангелина, стуча каблучками по влажному асфальту.
— Да, радость моя.
— Ты сильно сердишься на меня за вчерашнее?
— За мышку? Да не особо. Испугался, правда, что могут из института выгнать. Не за себя испугался, за Крестного, не охота его разочаровывать, ты же понимаешь.
— Понимаю, — кивнула сестренка. Она всегда знала, что Крестный для Сашки непререкаемый авторитет и пример для подражания. — Если бы тебя выгнали, я б тоже не стала учиться!
— Чего бы это? — удивился молодой человек.
— Из солидарности!
— То-то б отец рад был!
— Точно бы головой об стенку биться начал! — засмеялась Ангелина.
Крестный близнецов был легендарным человеком, почти святым. Ибо только святой мог терпеть выходки этой парочки на протяжении почти восемнадцати лет. Каждый раз, когда дети шалили, Дмитрий терпеливо выносил их проделки, внимательно слушал жалобы воспитателей и учителей, возмещал финансовые потери, утешал безутешных педагогов и подбадривал их одной единственной фразой: «От вас они уйдут через несколько лет, а мне эту команду всю жизнь терпеть ещё».
Дмитрий стойко терпел все тяготы и лишения отцовства: он спокойно и мужественно переносил капризы и перемены настроения маленькой Гелочки, не убивался по новому телевизору, который разобрал и не сумел собрать юный Александр, суровый милиционер старательно заплетал золотистые волосы в косички и разбирался в сложных микросхемах, чтобы помогать Сашке. Он делал кучу всего и при этом души не чаял в своих детях, называя их ласково «котята». После каждой новой выходки Крёстный сурово отчитывал их, потом его тон становился все мягче и мягче, в конце концов Дмитрий просто целовал своих поросят в макушки и шёл в зал, чтобы встать у дивана и биться о спинку, обещая при этом, что в следующий раз на месте мягкого дивана обязательно окажется твердая стена.
— Сашка, — позвала сестра. — А ведь мы команда!
— Команда! — подтвердил старший брат и прижал Ангелинку покрепче к себе.
В маршрутке молодые люди как обычно сели вместе, достали одни наушники на двоих. Все, как всегда, все, как повелось с детства — всегда в обнимку или за ручку, всегда неразлучны, всегда команда.
Друзья уже ждали двойняшек у ворот городского парка. Дарина с Марьяной прижимались друг к другу и напевали веселую песенку про пингвинчиков, Михаил пытался положить эту самую песенку на бит, рядом обсуждали очередную книгу Глаша с Евгением.
— Ты не понимаешь сути модернизма, — терпеливо объясняла Глафира, то и дело убирая непослушные пушистые пряди от лица. — В таких произведениях все основывается на образах и ассоциациях.
— Всё я понимаю! — Женька потёр высокий лоб. — Да, я готов вдумываться в образы, но как найти смысл там, где автор сам не знает, есть он или нет?!
— В том то и дело, что смыслов много!
— Нет, — рассудил молодой человек. — так не бывает. Смысл либо один конкретный, либо его нет вообще!
— Ну подожди! Давай исходить из значения слова "модернизм". — Глафира плотнее закуталась в шарф, — корень "модерн" означает улучшенный, отличный от старого, то есть, это как раз уход от старой литературы с одним конкретным смыслом и попытка создания новой…
— А мы пингвинчики!
А нам не холодно!
А мы на Севере живём! — весело голосили Дарина с Марьяшей.
— Тыц-тыдыц! Тыдыц-тыц-тыц! — вторил им Михаил.
— А мы пингвинчики!
А нам не голодно!
Еду всегда, всегда найдём!
— Тыц-тыдыц! Тыдыц-тыц-тыц!
— А мы пингвигнчики!
А нам так весело!
И не страшны нам холода! — присоединилась к подругам подбежавшая Ангелина.
"Кто знал, что дурацкая песенка, придуманная сестрой, станет их гимном?" — философски подумал Александр.
— Тыц-тыдыц! Тыдыц-тыц-тыц!
— А мы пингвинчики!
Поём мы песенки!
Пингвины вместе навсегда!
Девчонки хором допели самосоченённые куплеты и бросились обниматься, попутно затянув в свою кучу малу Сашку.
"Боже, спаси!" — подумал он, оказавшись в центре девичьей нежности.
Мишу с Евгением участвовать в обнимашках пока не приглашали. Впрочем, Михаила это не смутило — с радостным криком "Меня забыли!" он присоединился к коллективу.
Женя улыбаясь наблюдал за друзьями. Он не умел так бурно и непосредственно выражать свои эмоции, но очень хотел научиться.
Наконец, с приветствием было покончено, и ребята разошлись.
— Куда путь держем? — спросила Марьяна.
— По Главной улице вперёд, а там разберёмся! — небрежно махнула рукой Ангелина.
— Прохладно для прогулки, не находишь? — Марьяша зябко поёжилась под тёплой паркой.
