– Я, правда, ничего не могу гарантировать. Могу только попробовать поискать. И то, – тут я на минутку задумался, перебирая варианты. – Нужно, чтобы он с детектором походил хотя бы дня три. Тогда если и есть что-то, оно накопится по капле, и детектор сработает.

– Спасибо! – Радостно выдохнула Марина.

– Ты не спеши радоваться, – остановил я ее от объятий. – Сначала подумай, как детектор на нем закрепить. И как он должен выглядеть, чтобы он его не снял.

Марина задумалась.

– Образок! Бабушкин, – вспыхнула она через минуту. – Он его даже в бане не снимает.

– В бане не снимает, а мы его подменить должны. И как мы это сделаем? – Хмыкнул я. – Кроме того, понятия не имею, как он выглядит.

– А какого размера детектор? – Напористо спросила Марина.

– С монетку будет, вот такой примерно, – показал я на пальцах. – Это, конечно, в чистом виде без упаковки.

– Так образок с секретом. Там внутри полость, и можно положить что угодно, – с гордостью найденного решения сообщила она.

– То есть ты хочешь взобраться на папочку и выпотрошить его образок? Так он тебе и дал!

– Мало ты меня знаешь, – отмахнулась Марина и достала из сумочки баллончик с газом. – У меня есть цепенеющее зелье.

Конечно, с чем еще может ходить по улице юная красивая девушка в короткой юбке. С цепенеющим зельем, которое при попадании на кожу делает столбом любого минут на десять. Конечно, нужно отдельно наложить заговор на такое зелье, чтобы самой при распылении не оцепенеть, но ведьмы-травницы легко с этим справляются. И ведь ведьмы знают, что продажа зелий людям, способных навредить другим людям, является нарушением договора с охотниками, но что не сделаешь по дружбе и за деньги.

– Светкино? – Спросил я, зная ответ. Марина кивнула.

Я вздохнул, ощущая, что вляпываюсь во что-то нехорошее, но пошел к столу собирать детектор. Через полчаса в маленькой капельке смолы застыли несколько ниточек с экстрактами и мелких камешков. Самым трудным было расположить их в нужном порядке. Порядок был моим собственным, неканоническим, хотя отличался несильно. На грубое влияние такой артефакт не отреагирует, а вот слабое будет впитывать потихоньку, пока не сработает, и реакция запустит импульс, который поймает приемник, который я вручил девушке.

– Палочка? – С недоумением спросила она, крутя в руках кусок ветки.

– Да. А ты ждала магический жезл? Когда детектор сработает, палочка треснет. От того, как она треснет, будет ясно, что за порча. Если это, конечно, порча. Но я еще добавил в детектор пару камушков на заговоры и облучение магической энергией. Радиус приемника – до сотни метров, но лучше быть поближе от объекта. Все что тебе надо, положить веточку в кастрюльку или шкатулку на белый лист бумаги. И раз в день проверять. Когда треснет, прислать мне на телефон фото веточки на бумаге.

– Ты со мной пойдешь? А то мне одной страшно? – Спросила Марина.

– Ты боишься идти домой? Или усыплять папочку? – Невесело усмехнулся я.

– И то, и другое, – неуверенно пробормотала девушка. – Просто я могу передумать. И потом жалеть об этом.

– И как ты себе это представляешь? Привет, па! Это Алекс, мой одноклассник. Вот тебе зелья в лицо! И держи детектор в образок!

Марина нервно рассмеялась.

– Ладно, я пойду. Но делать будем по-моему, – вздохнул я. И пошел опускать ставни на окнах.

Иван Аристархович действительно изменился. Нет, это был все тот же высокий суховатый мужчина с впалыми щеками и руками-ветками, но движения его стали слишком порывистыми, дергаными, а белки глаз окрасились в красный цвет из-за лопнувших сосудов. Он коротко буркнул что-то, завидя нас в коридоре, и юркнул в свой кабинет.

Мамы Марины дома не было. Она работала врачом и сегодня заступила на ночную смену. Марина показала мне, где раздеться и провела в свою комнату.

А я уже и забыл, как тут. В последний раз был года три назад на дне рождения девушки. Тогда же в последний раз были и взаимные попытки романтического интереса. Но то ли я был слишком напуган, то ли Марина смущена моей робостью, ничего не вышло, и мы оставили попытки сойтись.

– Как ты планируешь его выкурить? – Выразил я сомнение.

– Проще простого. Никто не будет никуда входить с баллончиком наперевес. Мы распылим его внутри кабинета.

– Ты в своем уме? – Покрутил я у виска.

– Более чем, – зло усмехнулась Марина. И я, внутренне вздрогнув, порадовался, что в школе не закрутил с ней роман.

В один шаг девушка запрыгнула на шведскую стенку, оставшуюся в ее спальне с детства, и засунула в дыру в стене свою руку с баллоном. Минута сдавленного пшиканья из баллона и потом звук упавшего тела.

– Дырка между комнатами? Откуда? – Удивился я.

– От верблюда, – довольно ответила Марина. – Это для системы центрального кондиционирования сделали, только ее саму еще не провели. Не успели.

Мы вбежали в кабинет. Иван Аристархович лежал на полу, поджав ноги. Зелье достигло его сидящим на стуле, и встать он не успел. Цепенеющее зелье сковывает движение мышц почти мгновенно. Глаза были закрыты. Обычно зелье не приводит к потере сознания, но в такой концентрации могло случиться что угодно.

Марина быстро распахнула на груди отца рубашку, достала образок и вытряхнула из него на ладонь несколько круглых семян, передав их мне. На их место она сунула амулет-детектор.

– Сделано! Мотаем отсюда! – Прокричала она, и мы быстро покинули кабинет.

Приемник девушка спрятала в коробке из-под обуви на антресоли. После чего мы оделись и выскочили на улицу, остановившись возле подъезда, чтобы отдышаться.

– Было здорово, – сказала довольная Марина и чмокнула меня в щеку.

– Главное, чтобы помогло, – смущенно ответил я. – Ты домой?

– Нет, ты что! А вдруг он что-то видел или вспомнит. Переночую у подруги. Утром осторожно проведаю как там.

– Будь осторожна, – сказал я, и мы попрощались.

Проводив фигурку девушки взглядом, я попробовал рассмотреть в свете фонаря, что вытащила девушка из образка отца. Четыре глянцевых шарика, похожих на жемчужины. Я достал из бумажника тест-нитку на магическое воздействие. Ни искринки. Либо эти камешки ничего не излучали, либо влияние было таким слабым, что его нельзя было обнаружить обычным путем.

Не убрали ли мы таким образом и причину странного поведения отца Марины? Если так, то не опасно ли это для меня. Конечно, вампиру порча что слону дробина – нужен другой механизм воздействия и компоненты. Но все-таки я и не совсем вампир пока. Стоит поберечься. Я достал из сумки коробочку из галенита, камня с большим содержанием свинца, и положил в нее черные горошины. Потом в магазине проверю, что к чему.

Дома было все как обычно. Софи готовилась ко сну. Родители уединились в своей комнате, чтобы не мешать своими делами нам – инициированные вампиры практически не спят. На кухне я обнаружил пустой стакан с характерным запахом. Похоже у мамы скоро фаза голода. Я достал из холодильника лазанью, отрезал кусок и разогрел в микроволновке.

Поедая фарш, прослоенный бешамелем и пастой, я подумал, хочу ли я вообще инициации. Сейчас у меня понятная размеренная жизнь, в которой я расту, взрослею, меняюсь. Но потом мне придется следовать заветам предков, завести семью, родить одного, а лучше трех ребятишек, чтобы род вампиров не прекратил существование. И подставить шею под укус.

Токсин разойдется по моей крови, запуская болезненный процесс трансформации. Пару дней я буду потеть и кричать от выворачивающих тело болей. Зато потом смогу бегать со скоростью ветра, спать один раз в неделю или месяц. Взглядом уговаривать людей на какие-то действия. И что там еще бывает у вампиров.

А главное, я перестану стареть. Моя кожа станет чуть бледнее чем обычно, на солнце у меня могут возникать ожоги, которые, правда, потом в темноте быстро излечиваются. Но годы будут идти, а меняться я не буду.