Рейс объявили без опозданий. Трап, широкая пасть двери самолета, узкий проход и мое место возле окна – милые приятные бонусы. Я уселась и тут же заткнулась плейером, – с некоторых пор я перестала любить детский писк, даже на восторженных нотах. Красочный каталог duty free, инструкция при аварийной посадке и любимая подборка плейлиста, быстро скрасили остатки времени до взлета. Инструктаж стюардесс, горящая лампа "застегните ремни" и мы готовы. Я почему-то всегда с нетерпением жду этого момента, сколь часто бы ни летала. Двигатель загудел, махина пришла в движение, выруливая на взлетную полосу; минутное замедление, резкий разгон, набирающий потенциал давления, и характерное подергивание салона. Еще минута. Давление усиливалось. Еще. Все сильнее и сильнее. Еще рывок, и дыхание оборвалось, волнами схватывая низ живота. Я медленно выпустила остатки воздуха из легких и, откинувшись на подголовник, вернулась взглядом в иллюминатор. Прямоугольные нарезки разных оттенков, сменяя друг друга, вперемешку с извилистыми ниточками дорог сконцентрировались в одной точке. Крохотная и хрупкая конструкция под названием мегаполис с каждой секундой становилась все незначительнее, а вместе с ней и все ее многоквартирные дома, узкие коридоры, перегретый асфальт, небоскребы и ничтожные человечьи заботы, движущие нами со значимостью вселенского масштаба. Впереди только пушистый настил облаков, будто долина невесомости со своими рельефами и рисунками. И пусть всего на несколько часов. Пусть. Избыток вкуса, как известно, убивает вкус…
Меня встретили по классической схеме. Трансфером оказался приличный на первый взгляд микроавтобус, однако с напрочь ушатанной подвеской, как выяснилось уже в процессе езды. Трясло и укачивало не по-детски, особенно когда и без того не широкая трасса тонкой ниточкой потянулась вверх, с каждым поворотом отдаляясь от привычного уровня грунта. Лишь хаотичный строй сосен то приближался, то удалялся от края обрыва, демонстрируя между своими верхушками отряд уютных домиков, растянувшихся вдоль побережья.
Я находилась в полу бредовом состоянии, балансируя где-то между явью и сном. После перелета и смены климатического пояса физическое состояние вновь резко ухудшилось. Мне было не по себе.
В очередной раз, выныривая из забытья, я резко дернулась и ударилась коленом о спинку впереди стоящего сидения. Через секунду в проеме между кресел появились глаза
– С тобой все в порядке? – спросил их владелец.
Я покачала головой и попыталась облизнуть пересохшие губы, но мой взгляд, видимо, ответил все за меня.
– Опять? – больше утверждающе произнес он, и протянул мне бутылку с водой. – Держи.
Я жадно прижалась к пластиковому горлышку, чувствуя, как жидкость струится из уголков рта и спускается под футболку. Голова закружилась, вакуумом заполняя ушные раковины… Или это просто особенности движения?
Автобус еще раз лихо повернул на обрыве и резко затормозил у шлагбаума. Похоже, приехали.
– Дальше следуем пешком, – будто подтверждая мои мысли, резюмировал проводник и выдвинул дверь.
Я выползла из автобуса, волоча за собой сумку, и едва не отъехала в обморок. Плотный, но ненавязчивый запах хвои прорезал легкие и наполнил их насыщенным кислородом, отчего замызганные сосуды дитя цивилизации резко расширились и швырнули изможденное тело в сторону. Я вовремя ухватилась рукой за корпус автобуса и перевела на него точку опоры. "Стрессы. Это все стрессы. Слишком много стрессов за последнее время." И через силу работая легкими, я огляделась по сторонам. Узкая тропинка спускалась сквозь хвойные заросли и уводила прямиком к горному озеру, на берегу которого уверенно и неброско располагался двухэтажный дом с открытой верандой и Т-образным пирсом, выложенным из горного камня. На одном из таких, казалось, совершенно неподвижно сидел мужчина, не пожилой, чуть за сорок, как можно было подумать на первый взгляд. Тряпичный раскладной стул, свободная хлопковая рубаха и спиннинг с закинутым почти на центр водоема поплавком, столь умиротворенно поблескивающим на солнце абсолютно прозрачного неба. Все так и дышало спокойствием. Тихая гавань вдали от суетливого мира, – что может быть типичнее для состоятельного человека, создавшего свой успех. Тем или иным образом….
– Жди здесь, – тормознул ход моих мыслей, а затем и меня саму перед самым спуском к пирсу мой проводник.
– Это он? – я не совсем понимала сути происходящего.
Саша смерил меня испепеляющим взглядом, но отвечать ничего не стал. Я медленно последовала за ним.
– Сегодня прекрасный клев, Александр, – выдал "рыбак", даже не повернув головы.
Мой спутник встал как вкопанный правее за его спиной.
"Нас ждали. Еще лучше! Кто-нибудь может мне объяснить, что тут вообще происходит?"
– Жарковато, конечно, сегодня, – продолжал он тем временем. – Поэтому сазан на глубине, но форель идет хорошо.
– Мистер Шанти, мы....я…– замялся Саша, явно до сих пор пребывая в замешательстве, каким образом его спалили с потрохами. Только потом я поняла, что отдыхающий располагался в своем стуле таким образом, что тень вновь пребывающих появлялась гораздо раньше, чем ее обладатель. Это и позволило застать проводника врасплох, при условии, что они были знакомы и ранее. Отчего же тогда нервяк?
Я выжидала.
– Мы,– снова принялся Саша, но не успел.
Мистер Шанти (что за бред!) неслышно обернулся. Смуглая кожа, местами отмеченная морщинами, глубокие впадины глаз на широком лице и неуловимая улыбка, направленная куда-то внутрь себя. Он окинул меня быстрым взглядом и так же нерасторопно отвернулся.
– Энигма в доме. Стучитесь прежде, чем войти.
" Энигма? " – я вопросительно посмотрела на Сашу. Тот в ответ кинул взгляд в сторону Шанти и едва заметно постучал по безымянному пальцу правой руки.
Энигма. Нормальное имя для жены. Все это с каждой минутой напоминало мне галимую инсценировку какой-то дешевой мыльной оперы. Или я все же слишком сильно в прошлый раз травмировала голову…
Мы проследовали в дом, гостиная которого оказалась еще и сквозным коридором, ведущим в тенистый сад с крупными неизвестными мне цветами, резной беседкой и гамаком. Саша задержался у лестницы, ведущей на второй этаж, но все же направился в открытый проем. Через какое-то время там, в беседке, взору открылась молодая женщина в соломенном кресле. Она сидела, поджав под себя длинные загорелые ноги, и что-то печатала в черном ноутбуке.
– Энигма, – негромко позвал Саша и нелепо помахал пятерней.
Энигма обернулась и расплылась в шикарной белозубой улыбке. Когда мы приблизились, я смогла рассмотреть эту даму с редким именем более детально. Молодая женщина. Да, именно молодая женщина. Не девушка, – не те глаза, слишком уж умиротворенный, чутки и глубокий взгляд с неуловимой ноткой магнетизма. Где-то я уже такой видела… Определенно видела. Где же?
Такой взгляд не присущ юным девам, хотя и выглядела она значительно моложе, чем могло бы показаться. Оболочка была совершенной, – подтянутое тело, налитая грудь, роскошные белокурые чуть вьющиеся волосы и улыбка. Улыбка, глядя на которую невольно подумываешь о смене ориентации.
– Шанти говорил, что ты вернешься. И говорил, что не один, – защебетала она, одарив меня взглядом.
– Ника, – негромко представилась я. И едва не отдернула руку в момент, когда ее тонкие пальцы с изящными украшениями коснулись моей руки.
Наши глаза встретились, и едва уловимая серость пробежала по ту сторону ее зрачков, будто кто-то на мгновенье погасил внутреннюю подсветку.
" Да что тут происходит…"
– Что ж, пройдемте в дом, не будем здесь задерживаться, – источая прежнюю доброжелательность, произнесла она и жестом пригласила за собой.
Я незаметно дернула Сашу за рукав.
– Это она и есть, – шепнул он мне мимоходом.
Что?! Да какого черта! Я проделала путь в не одну тысячу километров, чтобы встретиться с грамотным компетентным в столь щепетильном вопросе человеком. Здесь по определению должна быть пухлая старуха в платке с безумным взглядом, частичным отсутствием зубов и пальцами, пораженными артритом. Я была готова увидеть безумного медиума, экстрасенса, если хотите, приняла бы даже полоумного шамана в перьях и с бубном в руках, пережравшего галлюциногенов, но никак не эту леди, отдыхающую от светских приемов на собственной фазенде.
