– Миссис Томпсон?

Миссис Томпсон ответила:

– Да, мисс.

– Я хотела узнать… – сказала Хилари и замолчала.

Тогда миссис Томпсон вновь произнесла: «Да, мисс», – но в этот раз в ее маленьких серых глазах мелькнула тень воспоминания – по крайней мере так показалось Хилари. На щеках у нее вспыхнул яркий румянец. Она начала:

– Ах, миссис Томпсон, знаю, что вы заняты, и не хочу отвлекать вас понапрасну. Позвольте мне задать всего лишь пару вопросов.

Миссис Томпсон продолжала стоять с величественным видом. Хилари больше не казалось, что она узнала ее. Лицо экономки снова стало бесстрастным, словно у статуи. Наконец она произнесла:

– Мне знакомо ваше лицо, но я забыла имя.

– Хилари Кэрью. Я двоюродная сестра миссис Грей, миссис Джеффри Грей.

Миссис Томпсон сделала шаг вперед и рукой взялась за ухо.

– Я очень плохо слышу. Вы не обидитесь, если я попрошу вас говорить громче, мисс?

– Да, я помню.

Хилари повысила голос. Прислуга тетушки Эммелин Элиза тоже была туговата на ухо, так что у нее уже имелся такой опыт общения.

– Так лучше?

Миссис Томпсон кивнула.

– Люди уже не говорят громко и отчетливо, как раньше, но теперь все в порядке. Что вы хотели, мисс?

– Речь пойдет о деле Эвертона. Вы второй человек, который помнит, что встречался со мной в зале суда, где я была только один день. Полагаю, именно там вы меня и видели.

Миссис Томпсон снова кивнула:

– Вместе с миссис Грей, бедняжкой.

– Да, – сказала Хилари. – Ах, миссис Томпсон, он не делал этого, правда не делал.

Миссис Томпсон покачала головой.

– Я бы и сама так решила, если бы не увидела его с пистолетом в руке.

– Он этого не делал, – повторила Хилари убежденно и очень громко. – Но нам нет смысла спорить, я не для этого пришла к вам. Я хотела узнать, знакомы ли вы с приходящей работницей, женщиной, которая раньше помогала миссис Мерсер в Солуэй-Лодж. Ее не было ни на дознании, ни в суде, а мне очень нужно задать ей несколько вопросов.

Миссис Томпсон не рассмеялась только потому, что была хорошо воспитана и знала правила приличия. И все же казалось, только хорошие манеры позволили ей сдержаться.

– Миссис Эшли!

– Это ее имя?

Миссис Томпсон кивнула.

– Хорошо, что ее не вызвали как свидетельницу. Никогда не встречала, да и не хотела бы встретить, более жалкое и унылое создание.

– Вы знаете, где она живет? – поспешно спросила Хилари.

Миссис Томпсон покачала головой с презрительной усмешкой. Не в ее характере осведомляться о том, где живут такие жалкие женщины, которые в наши дни никому не интересны.

Хилари побледнела от разочарования.

– Ах, миссис Томпсон, но мне очень, очень нужно ее найти.

Миссис Томпсон задумалась.

– Если бы она могла что-то рассказать, полиция вытянула бы из нее это и вызвала бы как свидетельницу. А она, скорее всего, закатила бы истерику в суде. Я считаю, люди должны научиться контролировать себя, а миссис Эшли этого не умеет. И у меня нет ее адреса, мисс, я слышала о ней только от миссис Мерсер, но вы можете поинтересоваться у зеленщика Смита. Он живет в третьем доме от поворота на Хай-стрит. Это миссис Смит рекомендовала ее миссис Мерсер, когда той понадобилась помощница. Не скажу, что она плохо справлялась с работой, хотя я бы не взяла ее к себе в дом.

Хилари покинула миссис Томпсон в приподнятом настроении. Миссис Смит скажет ей адрес миссис Эшли, и, возможно, ей удастся выведать какую-нибудь информацию, чтобы помочь Джеффу. Она и не ожидала услышать что-то важное от миссис Томпсон, которая наверняка рассказала все во время допроса и суда. Если ни на что не рассчитывать, тебе не грозит разочарование. Миссис Томпсон была уверена, что это сделал Джеффри, но ведь она не знала Джеффри. Она могла только повторить то, что уже говорила в суде, закончив свою речь фразой: «Я увидела его с пистолетом в руке». Хилари решила не огорчаться и не впадать в уныние.

Найти лавку зеленщика оказалось несложно. Крепкая и энергичная миссис Смит дала ей адрес миссис Эшли, по всей видимости решив, что ей нужна приходящая работница. «Уверена, мадам, вам понравится миссис Эшли, она прекрасно справляется по дому. Леди, которым я ее рекомендовала, всегда были очень довольны. Пинмэнс-лейн, 10. Вам нужно свернуть за угол, а затем второй поворот налево и третий направо. Заблудиться невозможно. Она наверняка дома. Она заходила около получаса назад по пути домой. Дама, у которой она служит, уехала, и ей приходится только проветривать дом».

Район Пинмэнс-лейн показался Хилари очень мрачным. Старые развалюхи с крошечными окошками. Она постучала в дверь дома номер 10. Тишина. Она постучала снова. Кто-то стал спускаться по лестнице, и в следующую минуту Хилари услышала шаги и поняла, почему миссис Томпсон отзывалась о миссис Эшли с таким презрением. У нее была медленная, неуверенная, немного шаркающая походка. Должно быть, Джеймс Эвертон испытывал симпатию к неудачницам, так как миссис Мерсер тоже была из их числа. Или же, у Хилари возникла неожиданная догадка, предпочитал руководить безвольными и зависимыми женщинами? Она продолжала размышлять об этом, когда дверь открылась и на пороге появилась миссис Эшли. Она поправила тусклые волосы, упавшие на увядшее лицо, и недоумевающе уставилась на Хилари. Когда-то она была хорошенькой девушкой со светлыми волосами и бледно-голубыми прозрачными глазами. Черты лица – мелкие и правильные, но румянец давно исчез с ее щек, и теперь кожа землистого оттенка стала морщинистой. Ей могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят пять. Угадать невозможно.

Хилари произнесла: «Можно войти?» – и решительно направилась мимо нее в комнату справа. Она поняла, что не дождется приглашения, но нельзя же было обсуждать дело Эвертона во всеуслышание, стоя на пороге, рядом с соседскими домами.

Комната производила удручающее впечатление. Старый линолеум на полу с выдранными кусками и потрепанными краями, ковер, который выглядел так, будто его подобрали на помойке, и диван со сломанными пружинами и торчащими пучками конского волоса. Рядом стоял деревянный стул с прогнувшейся плетеной спинкой и покрытый видавшей виды красной шерстяной скатертью стол.

Хилари остановилась возле стола в ожидании, пока миссис Эшли закроет дверь и войдет в комнату.

Миссис Эшли была перепугана до смерти. Хилари подумала, что никогда в жизни ей не приходилось видеть такого до нелепости испуганного человека. Это выглядело абсурдно, так как на самом деле ей ничто не угрожало. Нет никакой причины трястись от страха, если когда-то вам довелось работать в доме, где произошло убийство, и теперь к вам пришли, чтобы задать несколько безобидных вопросов. Но бедная миссис Эшли по-прежнему стояла с открытым ртом, а в ее глазах трепетал ужас.

– Я двоюродная сестра миссис Грей, – решительно повторила Хилари.

Миссис Эшли издала какой-то звук, но его смысл был непонятен.

Хилари топнула ногой. Сейчас она могла бы перевернуть весь мир.

– Миссис Джеффри Грей – жена Джеффри Грея. А я ее двоюродная сестра. Я бы хотела задать вам пару вопросов. Миссис Эшли, почему вы так напуганы?

У миссис Эшли перехватило дыхание и задрожал подбородок. Она прикрыла рот рукой.

– Я ничего не знаю. И ничего не могу рассказать.

Хилари старалась сдерживаться. Если она потеряет терпение, все будет испорчено. Тихим голосом, каким разговаривают с выжившими из ума людьми, она сказала:

– Вам нечего бояться. Я хотела расспросить вас о миссис Мерсер.

Похоже, ее слова возымели действие. Миссис Эшли убрала руку ото рта, облизнула побледневшие губы и произнесла слабым, задыхающимся голосом:

– Миссис Мерсер?

– Да. Вы помогали ей в Солуэй-Лодж, не так ли? Она жаловалась вам на зубную боль в день, когда застрелили мистера Эвертона?

– Нет, мисс, ничего такого не было.

Было очевидно, что этот вопрос показался ей легким и не вызвал затруднения.