Все снова указывало на Мерсеров. Если Джефф говорил правду, значит, Мерсеры лгали. Разумеется, Джефф говорил правду. Она верила ему всем сердцем. Если он сказал, что Джеймс Эвертон был мертв, когда он вошел в кабинет в восемь двадцать, значит, тот действительно был мертв, а рассказ миссис Мерсер о ссоре и пистолетном выстреле оказывался ложью. Она не могла слышать, как Джефф ссорился со своим дядей, а тем более звук выстрела в тот самый момент, когда, по ее словам, она его услышала, если к приходу Джеффа мистер Эвертон уже был убит. Нет, миссис Мерсер говорила неправду. Вот почему она все время задыхалась и выглядела такой напуганной в поезде. Ее мучили угрызения совести, и эти душевные страдания не прекратятся, так как она причинила боль Джеффу и Мэрион.
Но зачем она это сделала?
Это очевидно. Мистер Мерсер застрелил своего хозяина, и она лгала, чтобы спасти ему жизнь. Это грех с ее стороны, но грех вполне объяснимый. Она лгала, чтобы спасти мужа, и ради его спасения оклеветала Джеффри.
Разумеется, так оно и было. Хилари подумала, что миссис Мерсер не следовало так выставлять напоказ свои чувства. Муки совести сыграли с ней злую шутку. Как можно верить показаниям женщины, которая не перестает душераздирающе рыдать во время допроса? Теперь все ясно: Альфред Мерсер застрелил Джеймса Эвертона, а миссис Мерсер солгала, чтобы обеспечить ему алиби.
Хилари перевернула следующую страницу, и перед ней оказались показания миссис Томпсон. Она совсем забыла о миссис Томпсон. Прекрасное, неопровержимое алиби было не только у Берти и Фрэнка Эвертонов, оно также оказалось и у супругов Мерсер. Миссис Томпсон сняла с них все подозрения. В папке имелась ее фотография, буквально живое воплощение миссис Гранди[1] – такая же внушительная, важная и основательная, как британская Конституция. Она служила экономкой в соседнем доме, у сэра Джона Блейкни, в течение двадцати пяти лет. Мерсеры пригласили ее пообедать вместе, так как сэр Джон был в отъезде. Она находилась на кухне с половины восьмого до того момента, когда Джеймса нашли убитым. Все это время мистер Мерсер оставался в буфетной, чистил серебро и занимался другими делами в кухне рядом с ней и миссис Мерсер. Это был старинный дом, в котором буфетная соединялась с кухней. Она поклялась, что мистер Мерсер не входил в жилую часть дома до тех пор, пока не услышал крик жены. Тогда он выбежал из кухни узнать, что случилось, а она последовала за ним в гостиную, где увидела распахнутую дверь кабинета, рыдающую миссис Мерсер и мистера Грея с пистолетом в руке.
Коронер. Вы слышали выстрел?
Миссис Томпсон. Нет, сэр, я очень плохо слышу, сэр.
Коронер. Вы слышали, как закричала миссис Мерсер?
Миссис Томпсон. Нет, сэр, я не слышала ничего такого – нас ведь разделяло две двери.
Коронер. Между кухней и гостиной две двери?
Миссис Томпсон. Да, сэр.
Коронер. Миссис Мерсер была с вами на кухне?
Миссис Томпсон. Да, сэр.
Коронер. Она говорит, что пошла наверх приготовить постель для мистера Эвертона. Сколько времени прошло с того момента, когда она поднялась наверх, до того, когда она позвала на помощь?
Миссис Томпсон. Я бы сказала, что около пяти минут, сэр, не больше.
Коронер. Мне необходимо уточнить один вопрос. Альфред Мерсер присутствует в зале суда? Я бы хотел вызвать его повторно.
Повторный допрос Альфреда Мерсера
Коронер. В предыдущих своих показаниях вы забыли сказать, в котором часу обедал мистер Эвертон. Так в котором часу он обедал?
Мистер Мерсер. От восьми до половины девятого, сэр.
Коронер. Вы хотите сказать, что это время не было строго установленным?
Мистер Мерсер. Да, сэр. Если погода оказывалась хорошей, он любил посидеть в саду.
Коронер. Состоялся ли обед в вечер убийства?
Мистер Мерсер. Нет, сэр. Он приказал подать на стол в половине девятого.
Коронер. Я хотел бы вызвать повторно миссис Мерсер.
Повторный допрос миссис Мерсер
Коронер. Правда ли, что 16 июля мистер Эвертон просил подать обед в половине девятого?
Миссис Мерсер. Да, сэр.
Коронер. Вы исполняете обязанности кухарки?
Миссис Мерсер. Да, сэр.
Коронер. Обед должен был начаться в половине девятого, но в восемь пятнадцать вы поднялись наверх, чтобы подготовить ему постель. Вы не находите это странным?
Миссис Мерсер. Да, сэр. На обед подавались только холодные блюда, сэр.
Коронер. Вы хотите сказать, что вам не нужно было ничего готовить?
Миссис Мерсер. Нет, сэр. Все было готово и подано в столовую, кроме пудинга, который я поставила на лед.
Коронер. Ясно. Спасибо, миссис Мерсер, теперь все понятно. Так, миссис Томпсон, давайте продолжим. Вы поклялись, что Альфред Мерсер оставался на кухне и в буфетной с половины восьмого до восьми двадцати, то есть до того момента, когда раздался крик о помощи?
Миссис Томпсон. Да, сэр.
Коронер. Вот план дома. Из ваших показаний известно: в буфетной есть только одна дверь, которая ведет на кухню. Мне также сообщили, что окно в буфетной закрыто решеткой, поэтому через него нельзя вылезти наружу. Вы клянетесь, что не покидали кухню с половины восьмого до восьми двадцати?
Миссис Томпсон. Да, сэр.
Коронер. Вы клянетесь, что Альфред Мерсер не выходил через кухню на протяжении этого времени?
Миссис Томпсон. Он заходил на кухню, сэр. Я ведь плохо слышу, и ему пришлось подойти поближе, чтобы я смогла расслышать его слова. Но он никуда не выходил, разве что обратно в буфетную.
Коронер. Значит, вы разговаривали?
Миссис Томпсон. Да, сэр.
Коронер. А миссис Мерсер тоже была там все это время, пока не поднялась наверх, чтобы приготовить постель?
Миссис Томпсон. Думаю, что один раз она выходила в гостиную, сэр.
Коронер. В котором часу это было?
Миссис Томпсон. Где-то около восьми, сэр.
Коронер. Как долго она отсутствовала?
Миссис Томпсон. Несколько минут, сэр.
Коронер. Она вела себя как обычно?
Миссис Томпсон. Нет, сэр, я бы так не сказала. Бедняжка сильно страдала от зубной боли. Об этом мы и говорили с мистером Мерсером. Он пожаловался, что не может заставить ее пойти к дантисту. «Что толку, – сказал он, – страдать и плакать от боли, вместо того чтобы пойти и удалить больной зуб?»
Коронер. Понятно. А миссис Мерсер плакала от боли?
Миссис Томпсон. Все время, бедняжка.
На этом допрос миссис Томпсон был завершен.
Глава 6
Затем следовали показания врачей и полиции, а также информация о завещании. Медицинское свидетельство гласило: Джеймс Эвертон умер мгновенно. Пуля вошла в левый висок. Полицейский хирург прибыл без четверти девять. По его мнению, мистер Эвертон не смог бы двигаться после того, как в него была выпущена пуля. И разумеется, он не мог уронить или бросить пистолет туда, где он лежал согласно показаниям мистера Грея. После выстрела он упал на стол и мгновенно умер. Выстрел был произведен с расстояния в один ярд или немного больше. Все это наряду с отсутствием отпечатков пальцев Джеймса Эвертона на пистолете исключало возможность самоубийства. Всегда сложно определить точное время убийства, но были все основания считать, что в восемь вечера он еще находился в здравии.
Коронер. Он мог умереть за сорок пять минут или за час до того, как вы впервые увидели тело?
– Это возможно.
Коронер. Не более?
– Я бы сказал, нет, но точное время смерти установить довольно сложно.
Коронер. Он мог быть жив в восемь двадцать?
– О да.
