– Хочу туда пойти, где мне будет комфортно и сладко. – Примерно вот так мотивировал Клаву на движение выдававший себя за слепца Михаил. А Клава, что за дурочка, не проверив его на слепоту, взволнованно его спросила: Это куда?
А Михаил, не дав ей возможности сообразить и понять, в какую западню она попала, быстро прихватывает её своими всё загребущими руками (у всех такого рода симулянтского типа слепцов, такие всё охватывающие руки), и при этом он не сразу находит на ней ту поверхность тела, которую позволительно брать в свои руки рукам со стороны. И только было Клава собралась перехватить руки Михаила, как он сражает её своим привлекательнейшим, с долей греховности в себе, вопросительным предложением для девушек, оказавшихся в такой ловушке таких своих отношений с первым встречным, завораживающего вида типом. – Как думаешь, найду я с первого раза твои губы?
А Клаве и самой становится интересно узнать ответ на этот, вдруг взволновавший её вопрос, к которому она неожиданно для себя отнеслась не скептически, а крайне для себя заинтересованно. И вот когда она, можно сказать, себя и ответ на этот вопрос нашла, тут и не пойми по какому поводу и стечению обстоятельств, появляется Клавдий и нервно лезет под руку со своими вопросами.
И, наверное, поэтому, и потому, что Клава обладает много чего предчувствующей интуицией, то она, спрогнозировав в будущем эту, вызывающую столько много вопросов ситуацию, не стала доводить до греха собственного непонимания Клавдия, а сообразив на двоих с Михаилом, как им лучше будет обойти стороной все эти неудобные вопросы со стороны Клавдия, решили, что Михаилу нужно втереться в доверие к Клавдию, и став для него близким другом, тем самым устранить основное препятствие на пути Михаила к их дому.
– Так вот к чему все эти его вопросы! – Клава чуть ли не задохнулся о возмущения, как только его осенило этой догадкой. – Но какие у меня есть доказательства, кроме одних только домыслов. – Вслед рассудил Клава, решив попридержать эту свою догадливость. – Настоящий журналист должен придерживаться только фактов. И тут личная мотивация, и заинтересованность, не должна учитываться, и она только нервирует. – Поглядывая искоса на Михаила, принялся судорожно размышлять Клавдий. А Михаил со своей стороны не дремал и заметил эти произошедшие в Клаве изменения.
– Что, уже посмотрел? – усмехнувшись, вопросом поддел Клаву Михаил. А Клава, как бы ему не хотелось пакостным словом ответить, вынужден был сдержаться, чтобы не быть подловленным Михаилом на его проницательности. – Посмотрю, если ты меня не будешь перебивать. – Срезал Михаила Клава. – А теперь поясни, что ты имел в виду под своим предложением.
– Всё очень просто, – заговорил Михаил, – ты наобум озвучиваешь несколько пришедших в твою голову и неподдающихся на твой взгляд иному объяснению характерных поступков твоей супруги, после чего мы посмотрим на них профессиональным взглядом и попробуем их объяснить как-то иначе. – Сказал Михаил, выдержал небольшую паузу и обратился с вопросом к Клаве. – Ну так что, ты готов положить на алтарь своей профессии своё личное счастье?
– Готов. – После небольшой паузы ответил Клава. На что Михаил, вдруг, да ещё и в резкой форме, – он через стол ухватился руками за обшлаг пиджака Клавы и подтянул его к себе, – физически надавил на Клаву и словесно вопросил. – А теперь без всякого размышления, говори первое, что тебе в голову придёт о твоей супруге Клаве?
– Чёрт! Он всё же её знает! – ахнул про себя Клава, вспотев в красноту лицом. Отчего вогнал в свой ступор понимания Михаила, увидевшего в этом его лицевом красноречии, того рода откровение, которое имеет своё приличествующее место только среди супругов, а никак не на стороне; и тем более не на его глазах. Так что немедленный ответ Михаила на такого рода откровения Клавы, был предсказуем, как рефлекс.
– Я, конечно, польщён за столь доверительное ко мне отношение, но я, знаешь, ещё не готов так откровенно посмотреть под покрывало тайн чужой семейной жизни. Я в этом деле придерживаюсь консервативных взглядов. – Заявил Михаил. Во что Клава нисколько не поверил, посчитав это за его хитрую уловку. – Вот оно, начинается втирание в доверие. Я мол, человек традиционных взглядов на семью и для меня брак священен. И я всегда стою на страже этих ценностей. Так что, если возникнут какие-то трудности в этом деле, обращайся ко мне. Я все вопросы решу и выведу на чистую воду тех, кто решил вставить палки твоему счастью. Не дождёшься, гад! – в возмущении закипел в себе Клава, и хорошо, что он уже был красный – это позволило ему оставить незамеченным этот всплеск эмоциональных чувств перед Михаилом.
– А может дождёшься…Но не того, что задумал. – Дальше рассудил Клава, вдруг поняв, какой ему выпадает отличный шанс, поймать на собственной хитрости и обмане этого обманщика Михаила и свою Клаву, которая, как оказывается, не столь наивна, как он всегда её боготворил. И Клава собирается быстро с мыслями и, знаково кивнув Михаилу, даёт ему свой ответ. – Мне не даёт покоя…– Сделал многозначительную паузу Клава, эффектно глядя куда-то в незримую даль, на тот беспокоящий его момент, связанный с его Клавой. А что она там делала, пока что было не совсем ясно. Но сейчас, все надеются, выяснится, что там такое случилось и всё не даёт покоя Клаве.
– Я раньше не обращал на это внимание, считал за блажь моей супруги это её новое увлечение ЗОЖом, который включает в себя полный отказ от животной пищи, нестандартный подход к распределению своего времени, и само собой, изнуряющие походы в спортивный клуб, но сейчас, – хоть она и находится в таком возрасте ветрености, когда ей свойственна непоседливость и разбрасывание себя от одного увлечения в другое, в общем, она не может ни на чём одном остановиться, – я передумал не обращать на это внимание, – сделал знаковую оговорку Клава и вдруг сам понял, что, в общем-то, сам дал ответ на своё это сомнение.
Но уже поздно давать заднюю, да и сам Клава уже завёлся, и он продолжает озвучивать то, что вызвало в нём беспокойство – о её желании его подсадить на не животную, так называемую веганскую пищу. И хотя так буквально речи об этом не идёт, но это крайне беспокоит Клаву, желающего оставаться хищником, а иначе у него все зубы остроты его ума выпадут и что ему тогда делать в своей профессии. Писать светскую хронику? А там, между прочим, тоже нужно иметь острые зубы, как минимум, змеиное жало. – Не нравится мне всё это. – Проговорил Клава, а по самому видно, что это не совсем так и некоторые стройные аспекты ему всё же нравятся в своей супруге. Но Михаил не спешит это замечать Клаве, по чужому опыту зная, как привередливы все эти живущие на законных правах со своими жёнами мужья. Для которых они стараются, стараются, а они всё равно недовольны или вообще не замечают всех этих их стараний. Да, так и говорят, обойдя вокруг своей доставшей его супруги, потребовавшей заметить на ней хоть одно изменение, – ничего, знаешь ли, я не вижу достойного моего внимания. – В результате чего им становится до того обидно, что они, не скрывая своего раздражения и, прямо на месте палясь, заявляют, – раз меня уже у себя дома не замечают и ни во что не ставят, то всегда найдутся другие люди, не такие слепцы, как ты, подлец, кто меня должно оценит. – И на этом всё, договорились.
– Что конкретно? – решил спросить Михаил. Клава немного подумал и дал свой ответ. – Эта её целеустремлённость, с которой она подошла к этому занятию собой. Как мне сдаётся, то она так не старалась, когда встретилась со мной. – Уже задумчиво закончил своё предложение Клава, которое на этот раз навело его на другую, совсем не понравившуюся ему мысль. – А ведь это и в самом деле так. И тогда спрашивается, с какой стати себя так изнурять всеми этими тренировками и недоеданиями. Неужели мне и в самом деле стоит начать волноваться? – Клаву холодком по спине просквозило от этих своих мыслей.
А вот от Михаила не дождёшься никакой поддержки, он, видите ли, считает, что Клава совсем не зря остановился именно на этом моменте. Чего ждать от него со стороны Клавы, было бы странно, когда так о нём умственно предполагаешь – он для тебя враг. Но с какого-то момента Клава, в один взгляд на свою действительность пересмотрел взгляды на Михаила и понял, что помимо него у него есть и другие опасные соперники, – это кто-то из адептов Веганов и окультисты накаченного тела, – и Михаил как раз может помочь ему совладать с ними. В общем, враг моего врага, мой друг. И как только Клава при содействии ему Михаила (а у него есть своя заинтересованность помочь ему) справится с этими врагами традиционного человечества, – Вегана лучше всего опорочить перед Клавой его скрытой приверженностью к жирной пище, а оккультного работника по культивизации своего тела поймать на его вредных привычках: пьёт и курит как паровоз, – то тогда будет можно и с Михаилом разобраться.
